«Убийство на улице Морг» и Огюст Дюпен: как Эдгар Аллан По изобрел детективный жанр
20 апреля 1841 года в журнале Graham's Magazine вышел первый детектив в истории литературы — "Убийство на улице Морг" Эдгара Алана По. Рассказываем о первом сыщике — Огюсте Дюпене — которого По ввел в литературу, и том, что пришло вместо с ним.
Эдгар Аллан По — один из самых смелых и революционных литераторов своего времени, остающийся странным и неразгаданным по сей день. Списка тех, на кого он повлиял, хватит на отдельную книгу. Он открыл одновременно пугающий и завораживающий тайник человеческой души, и трудно сказать — к счастью или к беде.
Его считают одним из самых талантливых американских романтиков, называют провозвестником символизма и фантастического реализма, но в чем он бесспорно первый — это в создании особенного типа героя, авантюриста-сыщика, городского следопыта, искателя приключений и любителя разгадывать загадки, прототипа всеми любимого Шерлока Холмса — Огюста Дюпена. Именно он появляется в рассказах, давших начало жанру литературного детектива, которые сам По называл “логическими”: “Тайна Мари Роже”, “Убийство на улице Морг”, “Похищенное письмо”. Заявленная в них загадка разрешается элегантным образом с помощью цепочки логических умозаключений, которые развертывает на глазах читателя хитроумный Дюпен.
Адепт романтического индивидуализма
Первым в свет вышел рассказ “Убийство на улице Морг” — журнал Graham’s Magazine, в котором По был редактором, опубликовал его в апреле 1841 года. Рассказ предваряется обширным рассуждением об аналитических способностях, которыми обладает, по мнению рассказчика, только человек с “истинным воображением”. Именно таким оказывается Дюпен, разорившийся аристократ, живущий отшельником, принципиально не ищущий улучшения своего благосостояния или успеха в обществе.
У Дюпена была “прихоть фантазии” — он был “влюблен в ночь во имя ее самой”. Рассказчик подчеркивает, что при первых проблесках зари его друг отгораживался от света дня, а выходил из дома только по пришествии “настоящей Тьмы” — тогда-то и раскрывались незаурядные аналитические способности. Прогуливаясь по ночному Парижу, Дюпен забавлялся решением различных загадок, сокрытых в существе других людей: “Он нахваливал мне с тихим, довольным смехом, что у множества людей, по отношению к нему, есть окна в груди, и такие утверждения он обыкновенно тотчас подтверждал прямыми и весьма поразительными доказательствами его близкого знания моего собственного сердца”.
Словом, настоящий аналитик, частный сыщик — поэт, знаток человеческих душ, но и трикстер. Именно такими были Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и Порфирий Петрович из “Преступления и наказания” — гранды жанра, обязанные своим рождением Эдгару По. По вывел своего сыщика из романтического героя — это Чайльд Гарольд или Печорин, тоскующий ум, развлекающий себя от скуки головоломками о судьбах вполне реальных людей, к которым Дюпен относится со снисходительным презрением.
Романтическое одиночество вполне в духе времени роднит героя По с персонажами книг Фенимора Купера, Генри Торо, Германа Мелвилла, замечает литературовед Юрий Ковалев в книге “Эдгар Аллан По. Новеллист и поэт”: “Один из важных аспектов романтического индивидуализма как раз в том и состоит, что познание мира человеком ставится в зависимость от самопознания и потому требует одиночества, то есть отъединения от общества, отказа от условностей, традиционных представлений, общепринятых идей, вековых заблуждений, доминирующих в социальном сознании человечества”.
Он приводит в качестве примера идеальной манифестации такой “отдельности” книгу “Уолден, или Жизнь в лесу”, которую Торо написал на материале собственных дневников, когда жил отшельником в лесу вблизи уолденского пруда в городе Конкорд. Торо был аскетом, гражданским активистом и возмутителем спокойствия — светлой стороной антибуржуазного движения в американском романтизме, тогда как По — скорее темной. Комфорт и изыски в быту, которые так пестовал класс городской буржуазии, Торо радикально отвергал — ради возвращения человека к самому себе, ради простоты существования, ради природы и против индустриального прогресса.
Впрочем, сам По высмеивал трансценденталистов за морализаторство. Он называл их лягушками из пруда, ему были чужды оптимистический взгляд на человеческую природу, острая социальность и гражданский активизм. Эмерсон, Уолкотт и другие писатели, собравшиеся вокруг журнала “Циферблат”, критиковали По за поэтизацию смерти и побег от реальности в “сладострастные мечтания”. Так внутри романтического лагеря наметился конфликт между сторонниками морали и приверженцами чистого искусства. Поэтому Дюпен помогает раскрывать преступления не ради торжества справедливости и кары преступника, а из любви к искусству.