У порога выставки в Третьяковке сноб Китти Оболенская объясняет, чем все-таки хорош народный художник Айвазовский.

TatlerСтиль жизни

Культпросвет

Славное море

У порога выставки в Третьяковке сноб Китти Оболенская объясняет, чем все-таки хорош народный художник Айвазовский.

Так случилось, что я знаю о существовании Ивана Константиновича с раннего детства. В нашей семье был (и есть) чудесный крымский вид — розовое с голубым, две фигурки, шхуна о двух мачтах, все-все как надо и должно быть. Работу унаследовала моя мама — поздняя и любимая дочь известного микробиолога, потратившего Государственную премию на несколько первоклассных картин.

Отцовская линия — Оболенские — в свое время не удрали от красных (точнее, «не отступили с белой армией», как говаривали мои белогвардейские родственнички). От картин и прочей антикварной параферналии их оперативно избавили Швондеры, Пружинеры и иже с ними (хорошо хоть не пристрелили сразу!). Впрочем, есть подозрение, что избавлять‑то было особо не от чего. Наша ветвь старого и гордого рода захудалой была, мезальянсы да разорения одни на почве наследственной порывистости нрава. Так вот, появление в родовом московском гнезде настоящих картин приводило отца в экстатическое состояние. Мне с гордостью рассказывали о непреходящих ценностях, акцентируя внимание почему‑то именно на Айвазовском. Ибо Иван Константинович всегда стоил дорого. С ним на стене все как бы возвращалось на круги своя.



Айвазовский при жизни был высоко ценим публикой и обласкан властью. Его работы покупали за большие деньги персоны императорского дома, мыслящие индустриалисты-коллекционеры, хлеботорговцы-нувориши из причерноморских городов Новороссии, турецкие паши вплоть до трехбунчужных, которые украшали его полотнами свои дачи и стамбульские дворцы. Феномен такого всеобщего признания заключается в том, что жовиальный Иван Константинович был необыкновенно практичным человеком, рискованно ловким, если не сказать пронырливым. Но прежде всего он был настоящим, стопроцентным романтиком, коих в его поколении, озабоченном либо социальной критикой, либо сложным духовным поиском, было не так чтобы много.

Его живопись мастерски сделана. Он был настоящим виртуозом, с филигранной и недостижимой техникой, ибо воду писать очень и очень сложно — все, кто пробовал, в курсе. Но еще важнее, что его живопись абсолютно понятна и оттого приятна и желанна. Айвазовский как‑то очень выгодно для себя отстал от времени — публика и покупатели были ему за это признательны, готовы любить и платить. А на пощипывание передовой критики и завистливое кряхтение менее удачливых, но сильно продвинутых и умных коллег по цеху внимания можно было не обращать: папе римскому нравится, императору Всероссийскому, султану Оттоманскому тоже, что же до остальных — то бог с ними. Пусть скрипят сколько душе угодно!

Каждый хотел иметь дома воплощение детской мечты о ласковом теплом море, об оранжевом солнце, выпрыгивающем из бескрайней лазури, о белокрылых парусниках, идущих за горизонт к прекрасным портам. Все это Иван Константинович мог дать и давал с избытком. И даже его сюжеты со штормами, безжалостно треплющими эти самые корабли, с ветром, обрывающим с гнущихся мачт остатки парусов, не кажутся страшными — это такой спорт для романтиков, опасный, но отнюдь не фатальный поединок сильных людей со слепой стихией. И даже если случается крушение, а их у Айвазовского много, есть некий прием у него — оставлять надежду на спасение плывущих на обломке мачты или убогом плоту. Не утонут они, не возьмет их пучина, выгребут

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Искусство требует Искусство требует

Окна квартиры галеристки Марианы Губер-Гоговой смотрят на Альберт-холл

Tatler
Ветер северный Ветер северный

Александр Добровинский отвечает на извечный женский вопрос

Tatler
Печать счастья Печать счастья

Как определить по дате рождения, будет ли гармоничным твой брак

Лиза
Железный Майк Железный Майк

Негодяй, бунтарь и эталонный плохой парень Майк Тайсон приложил все усилия, чтобы разрушить свою жизнь и карьеру до основания. А потом приложил не меньше сил, чтобы вновь вскарабкаться на олимп.

GQ
Кто вы, мистер Освальд? Кто вы, мистер Освальд?

В биографии Ли Харви Освальда всё ещё очень много белых пятен и мифов

Дилетант
С видом на игру С видом на игру

Stade de Bordeaux (Стад де Бордо) вместимостью более 42 000 человек также называют Stade Matmut Atlantique. Он был построен на месте старого стадиона специально к Eвро-2016 и открылся в 2015 году.

Quattroruote
Большая энциклопедия джентльмена. Том VI: Власть Большая энциклопедия джентльмена. Том VI: Власть

GQ изучил все, что говорили о власти в фильмах, сериалах и книгах, — и составил из цитат подробную инструкцию для всех, кто хочет оказаться на вершине могущества.

GQ
Путь в астрал Путь в астрал

В 1968 году Дженис Джоплин купила белый кабриолет Porsche 356С, попросила Дейва Ричардса нанести на кузов психоделические рисунки и назвала автомобиль своим сердцем.

The Rake
Грани разумного Грани разумного

Дом на Мосфильмовской — идеальная обертка для геометричных интерьеров мастерской za bor. Архитекторы воспользовались ситуацией с максимальным эффектом.

AD
Доигрались Доигрались

Во время работы над этим проектом заказчица предложила Александре Гориной поиграть в “Квартирный вопрос”. Вот что из этого вышло.

AD
Вместе или раздельно? Вместе или раздельно?

Под пальмами Лос-Анджелеса самая сексуальная в мире девушка Эмили Ратаковски прижала к своей знаменитой груди Диму Билана.

Tatler
Берег утопии Берег утопии

Главный ЗОЖ‑активист Москвы Дарья Лисиченко пустила корни на Рижском взморье — у нее там новая летняя квартира.

Tatler
Выпить на восходе Выпить на восходе

Иван Глушков отправился в турне по токийским барам. Он уверен, что московским бартендерам есть чему поучиться у японских коллег.

GQ
Дошли до Парижа! Дошли до Парижа!

Перед каждым чемпионатом Европы мы дуем в трубы и бьем в барабаны

Maxim
Хаос притягивает неприятности Хаос притягивает неприятности

Политтехнолог, коуч Алексей Ситников учит читателей «Татлера» думать стройно, эффективно и разнообразно.

Tatler
В поисках сокровищ В поисках сокровищ

Психологи утверждают: модель часов, которую вы носите, — это отражение вашей личности. Эксперты добавляют: это своего рода вклад в будущее.

The Rake
Фото и модель Фото и модель

Дочь форбса Владимира Груздева Мария показывает другую Россию через объектив.

Tatler
Старость в радость Старость в радость

В старой квартире в центре Москвы дизайнер Ирина Мирославская сохранила не только ее дух, но и полы, стены, двери и даже мебель.

AD
Три богатыря Три богатыря

К кабриолету AMG инвестбанкир Альберт Сагирян летел вертолетом Mercedes и плыл катером той же марки.

Tatler
Часы с боем Часы с боем

Вековой обычай отмечать ход времени ударами колокола не исчез со временем.

The Rake
По олимпийской системе По олимпийской системе

Уже много лет подряд Omega является официальным хронометристом Олимпийских игр и замеряет результаты 28 летних и 7 зимних видов спорта.

The Rake
Шалом, оберштурмбаннфюрер! Шалом, оберштурмбаннфюрер!

Фашистский диверсант Отто Скорцени к концу жизни работал на израильскую разведку

Maxim
Век содержанца Век содержанца

Оказаться без работы может каждый, в этом нет ничего такого. Кроме того, что ваша женщина не будет вас хотеть.

GQ
Покорение вершин Покорение вершин

С приходом Жерома Ламбера Montblanc стала еще выше .

The Rake
Падшие с небес Падшие с небес

Для декорирования так называемых астрономических часов трудно найти лучший камень, чем метеорит.

The Rake
Парк Юркого периода Парк Юркого периода

Те, кто не нажимал на педаль газа Porsche Macan, могут сказать, что это еще один Cayenne, только маленький. Они заблуждаются. Глубоко.

GQ
Я «Луноход‑1» Я «Луноход‑1»

Рэпер L’One описал Дмитрию А. Быкову свой творческий путь из Якутска в космос. Как он пробился? Танцевал локтями.

Tatler
Кубок Анри Делоне Кубок Анри Делоне

Чемпионат Европы по футболу появился в общемто случайно – благодаря энтузиазму и терпению одного человека. Но вот случайного в его нынешней популярности нет ни грамма. Об этом и история.

Quattroruote
Лабиринт Минотавра Лабиринт Минотавра

Поэт и политик, отъявленный ловелас, летчик и охотник за славой, романтик и авантюрист, аферист, кокаинист и протофашист – всех этих слов мало для описания Габриеле Д’Аннунцио. Даже сегодня, спустя 78 лет после смерти, он остается одной из самых скандальных и спорных фигур в истории Италии: символ дикости, декадентства, разврата для одних и образец заманчивого в своей одиозности образа жизни для других.

The Rake
Аборигены съели Кука Аборигены съели Кука

Куда бы ни занесло гастрокритика Глушкова — всюду он старается что‑нибудь съесть или узнать, что и как едят другие.

GQ
Открыть в приложении