Где ставить запятую во фразе «консервировать нельзя реконструировать»?

Собака.ruРепортаж

Редевелопмент и жизнь

Невозможно строить и развивать Петербург будущего, если в Петербурге настоящего не договориться уже наконец о том, как правильно сохранять Петербург прошлого. Правда ли, что редевелопмент может сделать исторический центр и серый пояс лучше, бывают ли шестимиллионные мегаполисы музеями и при чем здесь биполярное расстройство и сюрреализм, на 3D-моделях и собственном опыте объясняют важные акторы урбанизма в Петербурге — руководитель холдинга LEGENDA Intelligent Development Василий Селиванов и Евгений Герасимов, заслуженный архитектор РФ и руководитель архитектурной мастерской «Евгений Герасимов и партнеры».

Яна Милорадовская давно лелеет мысль о том, что когда-нибудь у лучшего города на Земле появится стратегия развития, которая даст нам всем ясное представление о Петербурге будущего. Выпив настойку пиона и положив на лоб холодное полотенце, главный редактор Собака.ru попыталась узнать у архитектора Герасимова и девелопера Селиванова, почему все, что касается современного градостроительства и охраны наследия в Петербурге, так похоже на пьесы Чехова и Беккета и где все-таки ставить запятую (но не знак препинания!) во фразе «консервировать нельзя реконструировать».

Бывают ли шестимиллионные мегаполисы музеями и почему Петербург — чемпион по серому поясу

В петербургских гостиных ломают копья: Петербург — это город-музей или нечто большее, чем роскошное хранилище с консервацией? Где живете и работаете вы — в музее или в Петербурге будущего?

Селиванов: Я формулирую так: город — это место, где живут люди, и им должно быть хорошо. Петербург — огромный мегаполис, и он точно может быть лучше. Многие высказываются в том смысле, что лучшее время Петербурга прошло, а его славное прошлое и есть наша главная ценность. Эта законсервированность взглядов мешает развитию — ментально и физически. Да, наш город обладает уникальными характеристиками, в том числе историческими. Но город — это живой организм. И в нем, как и в любом организме, который взрослеет, если не сказать стареет, немало болячек, которые надо лечить, а иногда и вырезать.

Клетки человека обновляются каждые семь лет. В случае с городской тканью все драматически медленнее. Нужно ли действительно резать, не дожидаясь перитонита?

Селиванов: Городская ткань должна меняться: что‑то мы восстанавливаем, а с чем‑то нужно и попрощаться — если не во имя прогресса, то во имя здравого смысла.

Герасимов: Петербург — это не просто мегаполис. Самый северный миллионник — третий по численности населения город в Европе и на шестидесятой широте — это беспрецедентно! Так что мы имеем дело еще и с очень сложным организмом. А ведь организм как — он либо развивается, либо умирает. Так что если мы не хотим второго, нужно заниматься первым. Недавно в интервью, вызвавшем известный шорох, директор Пушкинского музея Елизавета Лихачева высказала мнение, что музей — это место, где, например, хранятся иконы, на которые не молятся, мебель, на которой не сидят, посуда, из которой не едят. Музей — это вообще место, где не живут. А шестимиллионные мегаполисы музеями не бывают. Так что как бы кому ни хотелось превратить Петербург в музей — не получится. Да и попытки такие ничем хорошим для города не закончатся.

Селиванов: При этом бессмысленно оспаривать, что город-музей — это действительно одна из ипостасей Петербурга. Такая концентрация памятников культуры и архитектуры в центре города исключительна. Но, осматривая петербургские музеи, хочется гулять по современному комфортному мегаполису, который не проигрывает другим ведущим мегаполисам мира.

Герасимов: А не по Помпеям!

Консервировать нельзя реконструировать! Давайте зафиксируем, где мы все вместе с Петербургом находимся, чтобы наметить точки роста, например.

Селиванов: Наша городская среда чрезмерно рваная, неровная. И на мой взгляд, задача развития Петербурга — выравнивать эту лоскутность, обновляя обветшавшие, разрушенные элементы городской ткани. Где‑то среда просто отсутствует — ее нужно создавать практически с нуля. А где‑то есть крепкие якори — например, старые и хорошо сохранившиеся яркие элементы исторической застройки, вокруг которых стоит поработать, и получится некая бесшовность городской среды.

А что у нас с этим сейчас происходит? Есть ли хорошие новости?

Селиванов: По большому счету город в центре не развивается. При этом колоссальные инвестиции уходят из Петербурга, ведь здесь им нет применения. Петербург обладает огромной площадью — это самый крупный мегаполис в Европе. И кроме того, Петербург — чемпион по серому поясу, также самому большому в Европе. И в этом сером поясе (серым поясом называют историческую промышленную территорию в черте города, потерявшую свою функцию и значение. — Прим. ред.) тоже ничего не происходит.

Ну как это нет применения инвестициям?

Селиванов: Чтобы пришли инвестиции, им нужно создать условия. А их не создают. Да, эти условия могут быть сложные, но интересные. Дорогие, но оправданные. Но и таких нет! И инвестиции, эти миллиарды и миллиарды, уходят, знаете куда? В агломерацию, в Закадье! Так мы сами создаем себе второй эшелон проблем: мы строим миллионы квадратных метров, эту вечную 3-ю улицу Строителей из «Иронии судьбы» Рязанова. Неважно, что административно это Ленинградская область, — все это часть нашего мегаполиса. И завтра мы будем вынуждены решать проблемы этого транспортного плеча. Вместо того чтобы заниматься центром и серым поясом Петербурга.

Герасимов: Петербург в своих административных границах больше Москвы (если не считать Новую Москву!). А людей у нас живет примерно в два раза меньше. Петербург задумывался как очень плотный европейский город, и его исторические кварталы, от островов до Обводного канала, соответствуют этой идее, но вот дальше Петербург абсолютно разрыхленный. На мой взгляд, здесь работы на столетия вперед!

Селиванов: И это даже не забегая в Кудрово…

Герасимов: А также в Мурино, Шушары, Янино.

Соавтор ансамбля «Невская Ратуша» (вместе с Сергеем Чобаном) и архитектор соседнего с конструктивистским Левашовским хлебозаводом ЖК Futurist Евгений Герасимов прямо сейчас строит «LEGENDA Васильевского» — новый квартал с общественными пространствами на Кожевенной линии, рядом с Морским вокзалом, «Севкабель Портом» и культурным кварталом «Брусницын»

А так вообще можно? Как и развивать, и сохранять Петербург

Из Шушар на Дворцовую: вернемся в границы исторического центра и поговорим о редевелопменте, этике и эстетике. У вас есть рецепт, как научиться одновременно развивать и сохранять? Уже годы идут прения о внесении изменений в закон об объединенных охранных зонах № 820–7: он оберегает здания, которые не являются памятниками по принципу возраста, — если здание в историческом центре построено до 1917 года, оно попадает под защиту.

Герасимов: Дебаты, что из исторической застройки оставлять, а что убирать, как русская душа, широки и бесконечны, и хотелось бы их сузить. Оставлять — все хорошее: то, что имеет эстетическую, экономическую и культурную ценность. Согласитесь, здесь не может быть волюнтаристского подхода: построенное до 1917 года мы оставляем, а все, что возведено после, это как бы уже и не исторические здания, убираем.

Петербург — молодой город, и понятие «неисторическое здание» здесь не имеет смысла. Это все равно что сказать: знаете, история в 1917‑м закончилась, а после — это уже и не история, а так, фигня какая‑то. Как будто архитекторы, которые работали до 1917 года, были молодцами, а в 1917‑м резко поглупели и начали строить что‑то неудобоваримое. Это не так. И все здания в Петербурге — исторические, есть просто более и менее удачные. Есть сараи, построенные до революции, — их надо убирать. А есть шедевры конструктивизма, сталинской архитектуры, модернизма, которые необходимо и охранять, и сохранить.

Кроме того, не все учитывают, что Петербург барокко и раннего классицизма, Петербург Пушкина и Достоевского — это разные города. Посмотрим на панораму Садовникова — как раз времен Александра Сергеевича: от Дворцовой площади до улицы Зодчего Росси территория вокруг Невского проспекта была застроена очень красивыми домами. Но рука не дрогнула их снести — и на их месте построили новые.

Какие кейсы редевелопмента исторического центра вы можете оценить высоко?

Герасимов: Усилие воли — вот от чего часто зависит счастливая урбанистическая судьба города. Возьмем Берлин 1980‑х: рухнула Берлинская стена, и абсолютно разобщенный город сомкнулся — Кройцберг был окраиной, а стал центром. Или Барселона: к Олимпиаде 1992 года город, прежде отделенный от побережья промышленной территорией, вышел к морю. Хрестоматийный пример: модернизация времен Тэтчер лондонского Доклэндса.

Можно сказать, что и в Петербурге есть такая практика. Например, ансамбль «Невская Ратуша», который мы с Сергеем Чобаном заканчиваем сейчас, спустя 16 лет после запуска проекта. Был заброшенный трампарк и уксусный завод — а сейчас европейская площадь. Важно понимать, что в Петербурге главной всегда была градостроительная затея, а не какой‑то отдельный дом. Москва — это дома, а Петербург — пустоты, пространства. Мышление пространствами — это самое главное, что есть в петербургском градостроительстве, которое на сегодняшний день находится не в лучшем состоянии. А для того чтобы оно работало, нужно два В — воля и воображение.

Что город мог бы сделать для того, чтобы облегчить вам всем (и нам тоже!) работу и жизнь в историческом центре?

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Как секта становится фундаментом идеального города Как секта становится фундаментом идеального города

Григорий Ревзин о Джеймсе Силке Бэкингеме и проекте города Виктория

Weekend
Евгений Леонов боялся только одного: потерять жену Евгений Леонов боялся только одного: потерять жену

О Евгении Леонове вспоминали люди, знавшие его по гастролям, съемкам, театру...

Караван историй
Генетики прочитали ДНК последних охотников-собирателей Гималаев Генетики прочитали ДНК последних охотников-собирателей Гималаев

Генетики проанализировали ДНК больше ста представителей группы рауте

N+1
5 новых технологий, которые радикально изменят современный автопром 5 новых технологий, которые радикально изменят современный автопром

Современные автомобили давно стали гаджетами на колесах. Но что впереди?

РБК
В Испании нашли древнейшее на Пиренейском полуострове изделие из зуба бегемота В Испании нашли древнейшее на Пиренейском полуострове изделие из зуба бегемота

В Испании обнаружили древнейший артефакт, изготовленный из зуба бегемота

N+1
Как перестать беспокоиться о том, что думают другие: 11 советов Как перестать беспокоиться о том, что думают другие: 11 советов

Как перестать волноваться из-за мнений окружающих по поводу вашей персоны

Psychologies
«Сделано в России»: 5 иностранных фильмов, снятых в нашей стране «Сделано в России»: 5 иностранных фильмов, снятых в нашей стране

Иностранные триллеры, ужасы и мелодрамы, снятые в России

ТехИнсайдер
Древние люди появились в Европе почти 2 миллиона лет назад Древние люди появились в Европе почти 2 миллиона лет назад

Дата появления древних людей в Европе отодвинулась на полмиллиона лет

ТехИнсайдер
«Не могу остановиться»: как работают «газ» и «тормоз» сексуального влечения «Не могу остановиться»: как работают «газ» и «тормоз» сексуального влечения

Модель двойного контроля в сексе: что это такое и как она влияет на близость

Psychologies
Городское фэнтези в российской провинции: Елена Волынцева, Наталья Копейкина «Неваляшка» Городское фэнтези в российской провинции: Елена Волынцева, Наталья Копейкина «Неваляшка»

Отрывок из городского фэнтези в российской провинции «Неваляшки»

СНОБ
История призрака: 17 оригинальных фильмов о потусторонней силе История призрака: 17 оригинальных фильмов о потусторонней силе

Как кино может разнообразно трактовать и исследовать сюжеты о привидениях

Правила жизни
Без паники! 10 быстрых приемов против стресса Без паники! 10 быстрых приемов против стресса

Нужно снять напряжение? Вот способы, которые не требуют специальной подготовки

Лиза
Вундеркинд, советский Гамлет, вестник апокалипсиса: каким был поэт Денис Новиков Вундеркинд, советский Гамлет, вестник апокалипсиса: каким был поэт Денис Новиков

Беседа с Борисом Кутенковым о судьбе поэта Дениса Новикова

СНОБ
Как перестроить компанию, которая не перестраивается Как перестроить компанию, которая не перестраивается

Почему перемены нужны предприятиям?

Inc.
Остановить мигрень Остановить мигрень

Приступы повторяются в самый неподходящий момент? Попробуем победить мигрень

Лиза
До чего дошел прогресс До чего дошел прогресс

Главные тренды, которые стали знаковыми для развития науки и технологий в 2024

Ведомости
Полина — единственная дочь Сергея Супонева из «Зова джунглей»: как сложилась ее жизнь Полина — единственная дочь Сергея Супонева из «Зова джунглей»: как сложилась ее жизнь

Чем занимается дочь Сергея Супонева и почему она не стала заменой отцу

Maxim
Валерий Фокин: Театр вписан в контекст времени Валерий Фокин: Театр вписан в контекст времени

Режиссер Валерий Фокин — о библейских текстах и вкусах современного зрителя

Ведомости
Возвращение легенд и неожиданная дружба: 10 новых мультфильмов, которые стоит увидеть Возвращение легенд и неожиданная дружба: 10 новых мультфильмов, которые стоит увидеть

Мультфильмы-новинки — от крупных студий до независимых авторов

Forbes
Скажите «сыр»: почему люди практически всегда улыбаются на фотографиях Скажите «сыр»: почему люди практически всегда улыбаются на фотографиях

Почему мы автоматически улыбаемся перед камерой, как зародился этот феномен?

ТехИнсайдер
Франшиза без труда: может ли франчайзи получать пассивный доход Франшиза без труда: может ли франчайзи получать пассивный доход

Что такое франшиза с пассивным доходом и можно ли на ней заработать?

Forbes
Первый резидент Кима Филби Первый резидент Кима Филби

Человек по имени Хиель Рейф сыграл немалую роль в истории разведки

Дилетант
Разум и чувства Разум и чувства

Может ли наука помочь сделать голову ясной, а сердце — стойким?

Afternoon Seasons of life
Что делать бизнесу с фейками в сети Что делать бизнесу с фейками в сети

Со всеми фейковыми публикациями можно бороться по одной схеме

Inc.
Марсианин и хроники Марсианин и хроники

Новый сериал о спецагентах с человеческим лицом и скромным бюджетом

Weekend
«История России языком дворянских гербов» «История России языком дворянских гербов»

Какое изображение можно считать гербом?

N+1
Секрет безупречного внешнего вида: 3 устройства, которые избавят вещи от складок Секрет безупречного внешнего вида: 3 устройства, которые избавят вещи от складок

Есть три прибора, которые позволяют убрать складки на одежде без усилий

CHIP
Норма жизни: зачем министерству спорта 70 процентов занимающихся физкультурой Норма жизни: зачем министерству спорта 70 процентов занимающихся физкультурой

Что не так с методикой подсчетов спортивных граждан?

Forbes
Татьяна Ходот Татьяна Ходот

Преподавательница геометрии Татьяна Ходот всю блокаду провела в Ленинграде

Собака.ru
Первый в мире пациент, которого удалось спасти с помощью инсулина: история Леонарда Томпсона Первый в мире пациент, которого удалось спасти с помощью инсулина: история Леонарда Томпсона

История подростка, ставшего первым пациентом в мире, получившим укол инсулина

ТехИнсайдер
Открыть в приложении