Режиссеры Аарон Мурхед и Джастин Бенсон — о фильме «Сверхъестественное: Знаки» и о забракованных идеях
В российском прокате все еще идет фильм «Сверхъестественное: Знаки» — удивительная смесь фантастики, хоррора, триллера и комедии, которая весь год гремит на самых разных фестивалях, от «Сандэнса» до ММКФ. Недавно режиссеры этого фильма Аарон Мурхед и Джастин Бенсон были номинированы на престижную премию Independent Spirit Award. Теперь они могут получить приз имени Джона Кассаветиса, который вручают за наивысшие достижения в независимом кино. Но что особенно ценно, Мурхед и Бенсон — редкие американские режиссеры, которые, несмотря на контракты с Disney и Netflix, продолжают общаться с российскими зрителями и журналистами. Запоздало публикуем интервью Егора Москвитина с ними.
Ваш фильм попал на «Сандэнс», и хочется и поздравить вас с этим и посочувствовать вам. Поздравить, потому что вы мечтали о «Сандэнсе» десять лет. А посочувствовать, потому что в последний момент его из-за пандемии перевели в онлайн. Но в итоге вы с фильмом побывали на самых крутых хоррор-фестах мира вроде Sitges и Fright Fest. Говорят, там безумные вечеринки: марши зомби, карнавалы, все такое. Какой фестиваль вам запомнился больше всего?
Аарон: Да, с «Сандэнсом» нам не везет. (Смеется.) А самое яркое воспоминание — это, как ни странно, показ на Beyond Fest. Это фестиваль в Лос-Анджелесе, где собственно и снимался фильм.
Джастин: Да-да, и поэтому у всех было настроение: сейчас покажут историю про нас! В фильме много шуток о том, каково это — быть «анжелинос». И много узнаваемых городских образов, которые мы показываем в сверхъестественном ключе. Поэтому зрители были настроены очень тепло, по-соседски.
Вы и сами были соседями в многоквартирном доме, насколько я знаю. И поскольку ваши герои тоже соседи в точно таком же доме, и их играете вы сами, и в фильме даже есть ваши детские видео, то у меня есть теория по поводу его смысла. Она долгая, приготовьтесь.
В общем, все ваши картины — про время, дружбу и свободу воли. В «Паранормальном» есть временные петли. В «Ломке» два наркозависимых пытаются спасти друг друга от опасных видений. В «Весне» бессмертное существо решает стать смертным ради любви. А в «Грани времени» два напарника из скорой помощи узнают, что путешествия во времени — реальность.
Так вот. Что, если ваш новый фильм, в котором два неудачника решают снять документалку про сверхъестественное, — это история про вас самих в параллельной реальности? Где вы не стали крутыми режиссерами, за которыми гоняются Disney и Netflix. То есть фильм — как бы экранизация вашего страха не состояться в профессии и загубить свою дружбу.
Аарон: Вы летаете слишком близко к солнцу. (Смеется.) Конечно, у нас есть личная привязанность к этим героям, которые решают стать кинематографистами, чтобы снять, по их собственным словам, «самый важный фильм в истории человечества». При этом они не знают, как вообще делать кино, и у нас тоже был такой период. Но есть ли здесь какая-то более глубокая психологическая связь, не знаю, надо подумать. В общем, у меня нет ответа, но все равно напечатайте этот вопрос, он классный. (Смеется.)