Константин Хабенский: «Хочу, чтобы работа меня удивляла»
Самый популярный российский актер начала XXI века по версии «Википедии»? Сам он от такого определения просто отмахивается. В этом нет кокетства: и на жизнь, и на профессию Константин Хабенский смотрит под совершенно другим углом.
Если однажды Константин Хабенский назначит вам встречу, знаете, что будет самой большой ошибкой? Опоздать на нее хоть на пару минут. Да, он все понимает про пробки. Но сам не опаздывает. И, наверное, самый страшный сон партнеров Хабенского в театре и кино – тот, в котором они, играя с ним сцену, вдруг забывают свои реплики. Константин Хабенский – профессионал, и только желание избежать пафоса, категорически ему чуждого, мешает написать это слово с большой буквы. Поэтому он требователен – к себе и другим. Поэтому готов по просьбе фотографа мгновенно выдать любую эмоцию. И поэтому сдержанно, тщательно выбирая слова, отвечает на вопросы, а некоторые просто обходит. Зато если уж говорит, то о том, что в самом деле для него важно.
Ко Дню космонавтики на экраны выходит фильм о полете корабля «Восход-2», где у вас одна из главных ролей. На первый взгляд, не самая драматическая история; ничего сверхъестественного, по нынешним меркам, не произошло. Чем вас привлек сценарий?
Константин Хабенский: Это только кажется, что ничего сверхъестественного не произошло. На самом деле произошло очень много событий – в том числе и невозможных, на взгляд людей того времени. Ну например, первый выход человека в космос.
Да, но выходил не ваш герой, не Павел Беляев, а Алексей Леонов.
К. Х.: Это так. Но в команде, будь в ней два человека или двадцать два, всегда есть тот, кто остается в истории фамилией и поступком, а есть и другие: люди, которые сделали все для того, чтобы мы знали фамилию и поступок.
Вам этим была интересна роль?
К. Х.: Мне было интересно поискать, пофантазировать, пособирать образ Беляева. Командира корабля, который корректировал, регулировал и обеспечивал безопасность этого выхода в космос, – наверное, так. Понять характеры, их совместимость или несовместимость, историю, которая складывалась между двумя этими космонавтами. Как они шли к тому, чтобы совершить это – невозможное. Как менялись их отношения, какими сторонами они открывались друг другу и во время полета, и до, и после. В первую очередь это все-таки история характеров и их развития. История полета не космического корабля, а человеческого духа. Мой герой – это человек, который говорит: «как Родина прикажет». Человек военный, человек приказа, человек долга. И очень интересно понять, что за всем этим стоит. За выучкой, за рублеными фразами, за формой и выправкой, которую сразу видно, даже если человек в штатском. Какие там радости, обиды, какие переживания – вот до этого и хотелось докопаться.
Во многом эта преданность долгу – еще и черта эпохи.
К. Х.: Верно, и это тоже. И может быть, мной двигала отчасти ностальгия по тем людям – бессребреникам, которые работали в первую очередь на благо страны, ради нее. Да и сейчас такие есть, слава богу. Но мне кажется, большая часть общества смотрит совсем в другую сторону.
Что вы имеете в виду? Если говорить про ностальгию, то она как раз сейчас приобретает пугающие масштабы.
К. Х.: Мы говорим о разных вещах. Я – о ностальгии по отношениям, в которых главное – долг и доверие. По ответственности за то, что ты делаешь. Это же нормальная вещь. Приходишь вовремя на работу, приходишь подготовленный – если о моей работе. Стараешься ответственно относиться к тому, что ты делаешь. И иногда призываешь к этому и других. Нельзя жить прошлым. Но нужно все лучшее, что с тобой было и что, как тебе кажется, приемлемо в сегодняшних условиях, возрождать и сохранять.