Каждая бабушка вправе «не помнить»
Интерес к семейной истории стал модным. Но всегда ли это бывает во благо? Где копать нужно, а где лучше оставить прошлое в покое?
Выяснить, как жили и о чем думали предки, как их поступки сказались на нас, – разве не интересно? И мы составляем генеалогическое древо или заказываем у специалистов восстановление белых пятен нашей истории... не всегда задумываясь, готовы ли мы к тому, что можем узнать. Психодраматерапевт Екатерина Михайлова указывает на разницу между словами «тайна» и «секрет». Секрет имеет дно, и, когда он раскрыт, там больше не на что смотреть. У тайны несколько слоев и измерений. Это то, что никогда не будет познано до конца: например, мироздание или наша психика. Любая семейная система обязательно имеет и секреты, и тайны...
Psychologies: Выходит, как бы мы глубоко ни погружались, дна не достанем?
Екатерина Михайлова: Не достанем, раскрытие тайны всегда частично. Если мы говорим о семейных тайнах, это нечто, что не разглашается не только во внешний мир, но и внутри самой семьи. Как правило, это касается старших. Но влияет на последующие поколения: что-то происходит с внуками, детьми. Концепция трансгенерационной передачи основана на том, что у серьезных семейных тайн есть серьезные последствия. А секреты могут быть разные в каждой семье – например, от детей.
Разве правильно иметь секреты от детей?
Е.М.: Ну конечно! Дети чего-то не знают. Разумеется, не знают о сексуальных отношениях родителей. До поры до времени – об источниках дохода в семье, о конфликтах, которые произошли до их рождения. Об этом им могут рассказать. А могут не рассказать. И совершенно не факт, что это на что-то повлияет.
То есть секреты – это не всегда плохо?
Е.М.: Всегда есть то, что мы не обсуждаем публично, в присутствии друзей, гостей и при детях. Более того, полное отсутствие закрытых тем вне зависимости от того, кто нас слушает – старики, дети, соседка ли зашла, – скорее для меня маркирует семью с нарушенными границами. Для здоровья семейной системы необходим баланс между озвученным и неозвученным, придержанным, умолченным. В конце концов, даже при самых теплых и близких отношениях существует, простите, такт. Я совершенно не приветствую, когда бабушка рассказывает 11-летней девочке, что ее мама хотела сделать аборт. Если бы мама сама решила об этом рассказать дочери, когда ей будет 18, другое дело. Здесь можно думать, что двигало бабушкой, когда она об этом рассказывала внучке, – не ревность ли к маме? Мол, она плохая мать, а я хорошая бабушка.
Раскрытие семейных тайн может стать оружием?
Е.М.: А что, разве мы не встречаем в семье элементы шантажа? Как говорили во времена нашего детства, причем со специфической интонацией: «Все будет сказано!» Мне кажется, вот это «Все будет сказано!» – угроза раскрытия, это как раз то, про что все отлично знают и что используют. И взрослые, и дети. «Только отцу не говори, он рассердится». «только маме не рассказывай, у нее давление». И тому подобное.
Надо ли все рассказывать о настоящем и выяснять о прошлом?
Е.М.: Заиграться в непроницаемость тоже опасно. Конечно, здоровее функционируют семьи, где родные что-то обсуждают. Но жизнь – и расширенной семьи с дедушками, бабушками, братьями и сестрами, дядями и тетями, и маленькой семьи – состоит из огромного количества деталей, фактов, событий, ситуаций, и их тысячи. Многие вещи не проговариваются не потому, что они запрещенные, страшные, а потому, что попросту по умолчанию подразумеваются. В нормальной же семье не говорят: «Я сейчас налью тебе чаю из роли матери». Просто один пододвигает чашку, а другой наливает. Взаимные ожидания, претензии друг к другу во многом предъявляются автоматически. Но если об этом в семье могут говорить вслух, не накапливая обиды и невысказанное, то у них больше шансов быть друг для друга ближе и важнее. Возвращаясь к истории семьи – говорить или нет. Нет правильного ответа. Это всегда вопрос.