Приход Антихриста, Апокалипсис и город живых мертвецов. Почему юмор Гоголя должен пугать
1 апреля 1809 года родился Николай Гоголь. О чем учителя молчат на уроках литературы, когда речь заходит о юморе писателя, и как надо читать Гоголя, чтобы по-настоящему испугаться, — в материале «Сноба»
Не комизм, а абсурд: Гоголь — предтеча Кафки и Камю
В 1830-х Гоголь, недавно переехавший в Петербург, начинает работу над новым циклом, который войдет в историю под названием «Петербургские повести». В нем писатель отходит от романтизма народных поверий, от пестрой и веселой демонологической фантастики «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Петербург для Гоголя — это мир, в котором не остается никакого народного духа и колорита. Он бесцветен и безжизнен. Это искусственное, противоестественное, враждебное творчеству и веселью явление, место мучений и оживающих кошмаров. Жизнь человека в городе подчинена диктату материальных ценностей и светским условностям, она приносит только унижения и ощущение абсурда — вспомним «Нос» и «Шинель».
«Абсурд был любимой музой Гоголя, но, когда я употребляю термин "абсурд", я не имею в виду ни причудливое, ни комическое. У абсурдного столько же оттенков и степеней, сколько у трагического, — более того, у Гоголя оно граничит с трагическим», — писал Набоков.
Мысль о том, что жизнь человека бессмысленна, а в окружающей реальности нельзя найти надежной защиты и опоры, стала полноценно развиваться в культуре только в начале ХХ века. Можно сказать, что Гоголь предвосхитил и Франца Кафку, и писателей «потерянного поколения» — ветеранов Первой мировой, и экзистенциалистов во главе с Камю и Сартром, и даже многих постмодернистов.
Европейская культура всерьез задумалась о тщетности человеческого существования только после теорий Дарвина и Фрейда, громких заявлений Ницше о смерти Бога, мировой войны и череды революций. Гоголю для прихода к тем же мыслям не понадобилось переживать никаких катаклизмов — он просто тщательно вглядывался в жизнь окружавших его «обычных» людей. Их привычки, ценности, смирение с ежедневной рутиной, мелкие подлости и уступки глобальному злу открыли глаза Гоголю на другой слой реальности, на чудовищный мир, слитый с нашим. В этой неправильной, подложной реальности человечество, ведомое демоническими силами, забывает о своей высокой исторической миссии, становится разобщенным и мертвеет.