Великий и текучий
На прошлой неделе школьники сдавали ЕГЭ по русскому языку, а их продвинутые родители в очередной раз обсуждали, что сегодня важнее: нормы правописания или коммуникация?
Дискуссия вовсе не от лукавого, а вполне сущностная: надо ли в ХХI веке настырно держаться за правила из ХХ? Русский язык не только велик и могуч, но и сложен. Большинство слов пишется не так, как слышится. Множество правил в русском языке приходится запоминать и заучивать. Те, кто пишет грамотно, чаще всего приобретают этот навык благодаря чтению (правила правописания большинство забывает сразу же после окончания школы). При этом грамотность в России остается священной коровой не только для филологов, но и для всех остальных. В двух последних крупных опросах ВЦИОМа на эту тему — в 2013 и 2019 годах — стабильно две три респондентов (68–70 процентов) выступают за то, чтобы правила русского языка «остались неизменными». В этом есть известный род лицемерия: если правила русского языка сложны, почему бы не желать их упростить для собственного же удобства?.. Но наши люди по-прежнему в булочную на такси не ездят, а к «жи-ши пиши с буквой и» относятся как к святыне, скрепе. Конечно, эта позиция во многом внушена государством, которое также возводит грамотность в абсолют. Один из самых популярных отечественных проектов последнего времени — тотальный диктант, где все желающие могут проверить свою грамотность. Само слово «тотальный» в этом контексте, конечно, говорит о многом.
В России грамотность когда-то была мерилом принадлежности к высшему обществу, а затем — к приличному. До сих пор считается, что грамотному человеку можно больше доверять, чем неграмотному. «Для меня грамотность — один из способов социальной диагностики, если хотите,— говорит филолог Марина Королева, профессор НИУ ВШЭ, основатель „Бюро Марины Королевой“.— В письме множество ошибок — значит, скорее всего, автор будет и на встречи опаздывать, не выполнит обещаний, не сделает вовремя работу». Ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН Ольга Северская считает, что безграмотность — это простое следствие лености ума, нежелание лишний раз напрягаться: «Безграмотные люди были всегда, просто теперь благодаря интернету они все на виду. И безграмотный человек выглядит просто… неопрятно».
В 1920–1930-х годах в СССР недаром шла именно «борьба за грамотность»; во времена, когда большая часть населения вообще не умела ни писать, ни читать, это еще можно объяснить. Но сейчас? Навыками письма молодые люди сегодня овладевают не в результате чтения, как хотелось бы филологам, но во время общения в соцсетях и чатах. Где важна не столько грамотность, сколько скорость передачи информации. Школа между тем продолжает учить «на высших образцах». Это прекрасно, но на языке Пушкина и Толстого уже давно не пишут и не говорят (увы). Почему бы два этих языка — сетевой и нормативный — хотя бы чуть-чуть не приблизить друг к другу?..
Не будем забывать еще, что интернет сегодня выполняет гигантскую невидимую работу за учителей: автоподсказчики и автокорректоры помогают нам, по крайней мере, выглядеть грамотными. Впрочем, полностью им доверять нельзя, говорит Ольга Северская: «Spell checker часто ошибается: пишет «спелл-чекер» с удвоенным К, не различает вводные и не вводные слова, перед КАК обязательно ставит запятую, не понимает, когда НЕ нужно писать отдельно, когда слитно… А средства проверки орфографии почтовых сервисов и вовсе по-разному, но всегда неправильно, делят на половинки апельсины, лимоны и мандарины». Изменится ли жизнь, если хотя бы часть строгих правил правописания упростить — по принципу «как слышим, так и пишем»? Грубо говоря, писать не кОрова, а кАрова? Не молоко, а мАлАко? Попытка «писать, как слышишь» уже приводит к абсурду в реальной жизни, потому что каждый из нас и слышит по-своему и, главное, упрощает по-своему, замечает Ольга Северская: «Даже на официальных сайтах уже можно прочесть „перфект“ вместо „префект“; ореол славы сменился ареалом; любители пожить в пенсионе или погулять в дербях Текстильщиков». После ЕГЭ у нас пишут «эпиляционные жалобы», а вместо «восковой эпиляции» предлагают «войсковую». Печально, что звук и слово — больше не знак смысла. Зачем соблюдать норму? Ольга Северская ссылается на Н.Д. Арутюнову: норма позволяет при минимуме усилий достичь максимум результата в коммуникации.