Посчитаем трудодни
Госдума планирует обсудить вопрос введения в стране четырехдневной рабочей недели уже этой осенью. Об этом заявил депутат Андрей Исаев. По его словам, многие депутаты готовы голосовать за сокращение рабочей недели, так как это «позволит людям получить большее время для отдыха, которое они смогут провести с семьей, потратить на самообразование или заботу о своем здоровье, например пройти диспансеризацию». Стоит отметить, что народные избранники уже не в первый раз подступаются к этой проблеме: только за последние пять лет инициатива сокращения рабочего времени появлялась в Думе трижды. Нынешний ее всплеск — реакция на демарш Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), озвучивших такое предложение неделей ранее. А профсоюзы, в свою очередь, встрепенулись, выдержав недолгую паузу после заявления премьера Дмитрия Медведева, начавшего дискуссию в июне с фразы «весьма вероятно, что будущее — за четырехдневной рабочей неделей как новой основой социально-трудового контракта». «Огонек» решил разобраться: зачем властям понадобилось поднимать тему четырехдневки именно сейчас и имеет ли эта инициатива под собой хоть какую-либо экономическую подоплеку?
Один из самых распространенных аргументов в пользу введения четырехдневки — общемировой тренд. И то верно: голландцы уже узаконили 29‑часовую рабочую неделю, французы и немцы трудятся по 35 часов, австрийцы — по 38 часов, тогда как недельный труд россиян, согласно Трудовому кодексу, ограничен 40 часами. Впрочем, насчет того, что сокращение рабочего времени тренд мировой, не все однозначно. В Китае, например, норма — 60 часов в неделю и ничего — развиваются на зависть остальным (подробнее о мировом опыте реформирования рабочего графика читайте далее).
Российские власти «подходили к снаряду» (нормированию рабочего времени) неоднократно последние… 300 лет. Например, Петр Великий заставил в 1708 году мастеровых трудиться по 16 часов в сутки. Рабочий день начинался в 5 утра и продолжался до полудня, далее — полуторачасовой перерыв, снова работа — до 19 часов, получасовой перерыв и еще работа. Только в 1897 году рабочий день ограничили: 11,5 часа — для мужчин и 10 — для в женщин и детей. При этом закон не отменял сверхурочные работы, что фактически сводило на нет любые ограничения. Для властей и чиновничества в империи всегда были иные рабочие порядки. Еще при отце Петра I для них был установлен 12‑часовый рабочий день (1658), а через 22 года сокращен уже до 10 часов. Зимой работа госучреждений начиналась после полудня, а заканчивалась в 22 часа (поэтому иностранцы считали, что бояре заседают по ночам), в субботу работали до обеда, в воскресенье — после обеда. Выручали, впрочем, престольные праздники: к 1797 году чиновники сидели в присутствиях 220 дней в году (в среднем по 18 дней в месяц). В пушкинские времена три рабочих дня чиновника длились 9 часов с двухчасовым перерывом, а два раза в неделю — 4 часа. Советская власть сословные границы стерла и запрягла в работу всех — и пролетариев, и крестьянство, и интеллигенцию (подробнее об этом читайте далее).
Нормирование рабочего графика, словом, для страны не новость. Весь вопрос в том, зачем понадобилось обсуждать очередную реформу рабочего календаря сейчас? Ведь в ответ на письмо ФНПР Минтруд сообщил, что работодатели в соответствии с трудовым законодательством могут сами сокращать рабочую неделю. Иными словами, если компании хотят, они могут сделать так, чтобы сотрудники работали больше или меньше. Регламентация сверху не нужна, как не нужны поправки в законы. И уж тем более трудно указом регламентировать оплату труда. Обещание сохранения зарплаты тут вряд ли поможет, потому как в экономике строго действует правило: кто не работает, тот не ест. И россияне это хорошо усвоили! В ходе недавнего опроса ВЦИОМа только 29 процентов положительно отнеслись к переходу на четырехдневку, а 48 процентов такой подход не устроил. И причина прежде всего в желании сохранить доход. На Западе успеха в подобных начинаниях удалось достичь только путем социальных выплат. Но наша власть пока и словом не обмолвилась о том, что все расходы по гипотетическому сокращению трудовой недели берет на себя...
К идее премьера эксперты и предприниматели отнеслись с большим скепсисом. Сокращение рабочей недели — сложный вопрос, затрагивающий не только трудовое законодательство, но и вообще все трудовые и социальные отношения. Пока что известна только одна страна, в которой служащие госсектора работают четыре дня,— это Гамбия. Но и там в других отраслях сохраняется пятидневка. Правда, есть футуристические рассуждения отдельных работодателей о «пользе» четырехдневки, но на общегосударственном уровне этот вопрос пока нигде не решается.
«Огонек» попросил проректора Академии труда и социальных отношений Александра Сафонова объяснить, нужно ли нам сокращать рабочую неделю и что из этого может получиться.
— Можно ли сокращать рабочую неделю, когда страна уже шесть лет находится в состоянии экономической стагнации?
— Категорически нет. Это делают только в условиях растущей экономики, причем в Европе, например, сокращают не количество рабочих дней, а количество часов в неделю. Когда экономика еле дышит, надо сначала пережить этот шок. А если добавить еще одну сложнейшую проблему — это значит просто убить ее окончательно и бесповоротно. Потому что сокращение рабочей недели повлечет за собой серьезные изменения не только в трудовом законодательстве, но и во всей жизни общества. Чтобы эти трансформации переварить, нужен экономический подъем, а потом уже сокращение рабочей недели, если такая потребность возникает.
— Отсутствие существенного экономического роста, стало быть, главное препятствие?