Неравенство и супераппы: как устроен финтех-рынок Узбекистана и чего там не хватает
Дистанционными банковскими услугами в Узбекистане пользуется 22 млн человек — это больше половины населения страны. Однако на этом рынке сравнительно мало стартапов, а те, что есть, закрывают точечные боли пользователей, не решая фундаментальные проблемы рынка. Почему так происходит, какие ниши в стране свободны и за какими финтех-сервисами будущее, в колонке для Forbes рассказывает экс-гендиректор сотового оператора Yota и основатель узбекистанской финтех-платформы Humans Владимир Добрынин.
Рост с замедлением
Технологический сектор Узбекистана в 2022 году переживает настоящий бум: только за последние месяцы в страну приехало несколько тысяч IT-специалистов, а крупные компании начали релоцировать в Ташкент своих сотрудников. С одной стороны, это реакция на кризис в соседних регионах. С другой — закономерный этап развития.
Еще в 2019 году журнал The Economist назвал Узбекистан страной, которая наиболее радикально меняется к лучшему. А в 2020-м Всемирный банк включил регион в топ-20 рейтинга Doing Business 2020, отметив простоту запуска и ведения бизнеса. К другим положительным изменениям можно отнести открытие в 2019 году IT-парка со льготами для стартаперов, а также несколько недавних финтех-инициатив — например, подключение новых платежных систем и разработку цифрового сума.
Доступность финтех-услуг тоже растет, хоть и медленнее, чем в других странах Центральной Азии. По оценкам экспертов, в Узбекистане дистанционными платежными услугами пользуется 22 млн человек — для сравнения, в стране насчитывается 27,2 млн пользователей интернета.
Но финтех-рынок Узбекистана тем не менее остается незаполненным. В стране работает несколько десятков банков с разной степенью цифровизации и три-четыре платежных сервиса. А в общей сложности в Узбекистане, по нашим данным, базируется 63 финтех-стартапа. Для сравнения: в Саудовской Аравии — стране примерно с таким же числом жителей — компаний в этой сфере в два с половиной раза больше.
Почему так происходит, если большая часть населения пользуется платежными услугами? У жителей Узбекистана есть банковские карточки, они умеют ими пользоваться, но часто поступают так: получают зарплату на карту, снимают наличные и пользуются кэшем. Или переводят деньги родственникам. С точки зрения статистики все хорошо: в стране много банкоматов, зарплатных карт, большой объем переводов. Но рынок упирается в тупик. Несмотря на то, что кошельки Click, Oson и Payme, платежные сервисы Uzcard и HUMO постепенно меняют привычки пользователей, заказывает товары в интернете, оформляет подписки, зарабатывает кешбэк, инвестирует все еще небольшая доля пользователей.
Проблема связана и с тем, что большинство финтех-сервисов в стране пока выполняют точечную ограниченную функцию и часто играют роль сервиса-сателлита при крупных цифровых компаниях в банковском секторе. Для корпорации финтех-надстройка — это лишь маленький винтик в большой системе, дополнительный источник доходов. Поэтому часто они не пытаются решать фундаментальные проблемы пользователя и не изобретают что-то новое.
Пример — цифровой банк Apelsin, созданный на базе местного Капиталбанка. Опираясь на опыт и инфраструктуру крупного банка, он предложил еще один платежный сервис. Но перевод денег — это проблема нижнего уровня, которая находится на поверхности. Чтобы ее решить, достаточно дать инструмент, механику. А фундаментальная проблема — как сохранить деньги, как заработать на накоплениях, как получить кредит на выгодных условиях. В Америке, странах Европы и Азии, в Сингапуре и Китае стартапы уже предлагают услуги онлайн-брокеров, криптовалютные сервисы, возможности для дополнительного заработка.
Многими популярными финтех-сервисами в Узбекистане владеют корпорации и банки с зарубежными корнями. Например, популярный в стране электронный кошелек Payme принадлежит грузинскому банку TBC. Для зарубежных корпораций молодая компания на новом рынке — это очередной актив в диверсифицированном портфеле. Но в развитии локального финтеха как индустрии они заинтересованы не всегда.