Мужские гаремы и женская дружба: как устроены отношения полов в дикой природе
Евгения Тимонова — натуралист, научный просветитель, автор YouTube-шоу «Все как у зверей», в котором она проводит аналогии между поведением людей и животных. Редактор Forbes Woman Когершын Сагиева поговорила с Евгенией о борьбе полов, феминизме, бодипозитиве, мизогинии и эйджизме — у зверей
— Гендерные стереотипы всегда начинаются с разговоров о том, что такими нас сделала природа. Женщины — мягкие создания, в которых заложена потребность хранить домашний очаг и растить детей, мужчины — агрессоры, которым нужны завоевания и альфа-статус, а дети и брак не очень. Что говорит об этом биология?
— Некоторый дисбаланс в соотношении родительского вклада двух полов действительно есть, и начался он еще задолго до появления социальных стереотипов. Как известно, для возникновения жизни нужны две гаметы — мужская и женская. И оказалось, что очень выгодно одну гамету сделать крупной и консервативной (из-за размера, малоподвижности, запасливости) — и это женская гамета. А другую мелкой — мужские гаметы пошли по пути большей подвижности, большей вариабельности, большей склонности к разного рода генетическим в том числе экспериментам. И поскольку женские гаметы крупные, а мужские гаметы мелкие, то это в некотором смысле предопределяет роли. Женский пол, если рассматривать его как сферического коня в вакууме, более консервативен, так как женскому материнскому организму требуется затратить гораздо больше ресурсов: во-первых, на саму яйцеклетку, которая гораздо крупнее, а во-вторых, женщина рождается с ограниченным количеством яйцеклеток, и не то чтобы готова ими разбрасываться просто так ради каждого встречного. А сперматозоиды такие: «Усы и хвост — вот наши документы». Их можно генерить в неисчерпаемом количестве и беречь особенно не нужно. Поэтому базовая стратегия абстрактного мужского пола — это распространяться как можно шире: «Поскольку в деле производства потомства от меня мало что зависит, то я по крайней мере куплю максимальное количество лотерейных билетов».
— Существуют ли примеры, когда самцам, наоборот, «больше надо» жениться, вырастить потомство?
— Дальше мы подходим к «экологическим исключениям» (потому что экология на самом деле — это не наука про загрязнение окружающей среды, а наука про взаимодействие всего живого со всем живым, а также с неживым). Иногда оказывается очень выгодно нарушать общие правила. Возьмем птиц и млекопитающих: у млекопитающих примерно 5% видов моногамны, у птиц 70% — многие из них образуют пары на всю жизнь, и их родительский вклад одинаков. Срабатывает простой эволюционный механизм: тот, кто заботился о своем потомстве, передал свои гены, в том числе гены заботы о потомстве, а тот, кто не заботился, у того потомство с большей вероятностью вымерло, не выжило, и гены его «плохого родителя» никуда не передались. И поэтому мы такие, какие есть. Один может позволить себе выбрасывать детей в мир — например, рыба-луна каждый раз мечет по 300 млн икринок — кто-нибудь да выживет, и можно ни о ком не заботиться. А другой не может себе такого позволить: если ты полярный медведь, то, пожалуй, имеет смысл позаботиться о потомстве, потому что без тебя этому потомству ничего не светит. Таким образом экология распределяет уровень заботы о потомстве.
Птицам забота о потомстве передалась от динозавров — у них тоже яйцеклетки, только крупные и покрытые известковой оболочкой, называются яйцами. У некоторых птиц, например у киви, яйцо — это примерно треть веса организма матери. То есть если посмотреть на беременную киви в рентгене, это практически сова, натянутая на глобус. И когда она откладывает яйцо, то так устает, что высиживание и ухаживание за потомством берет на себя самец. Это повышает шанс киви на выживание. Вот такое распределение обязанностей. Все птицы — это современные динозавры, но некоторые большие динозавры, чем все остальные. И вот те, что «почти динозавры», — прекрасные отцы. Например, африканский страус: он строит такую ямку и красивыми страусиными перьями, плясками и подпрыгиваниями завлекает туда не самку, а самок, они откладывают яйца, и дальше самец их сам высиживает. Они откладывают яйца, дальше самец их сам высиживает. Иногда у него бывает «любимая жена», которая тоже может помогать ему с высиживанием, но в принципе и один справляется. Потом вылупляются страусята, и гордый папаша водит их по саване. А если два таких папаши встретятся, то они могут подраться. И тот, кто победит, заберет всех детей. Потому что если у тебя полтора десятка птенчиков, то это заметят самки и поймут: ага, вот «отец года». Вот с ним мы, пожалуй, будем размножаться в следующий сезон.