Геннадий Хазанов: «Ничто так не разъединяет людей, как юмор»
Худрук Театра эстрады — о своей репертуарной политике, о том, почему он стал драматическим артистом, о юмористических жанрах в советский период и сейчас
В Москве после реставрации открылся Театр эстрады. Впервые после переезда театра в помещение клуба ВЦИК в Доме на набережной в нем прошел капитальней ремонт с восстановлением исторической планировки и интерьеров.
Первым на обновленной сцене был показан мюзикл «Между двух миров». В его основе — пьеса начала прошлого века «Диббук», написанная Семеном Ан-ским. Автор музыки — Александр Журбин. Режиссер — Нина Чусова. Роли исполнили Ефим Шифрин, Валерия Ланская, Александр Казьмин, Лика Рулла и другие.
Накануне открытия театра после реставрации мы поговорили с его художественным руководителем Геннадием Хазановым.
— Что на сегодняшний день представляет собой концепция Московского театра эстрады?
— Театр переживал разные исторические периоды, но что было главным все это время — в нем никогда не было постоянной актерской труппы. Театр существовал за счет приглашения самодостаточных эстрадных артистов Советского Союза, и не только эстрадных. На его сцене выступали практически все известные и не очень известные артисты. Мало кто миновал эту сцену. Сейчас театр превращается в открытое сценическое пространство — не в смысле отсутствия стен, а в смысле того, кто будет здесь выступать. Мне бы хотелось, чтобы театр двигался в сторону оправдания своего нелогичного названия.
— При этом постоянной актерской труппы в нем как не было, так и не будет?
— Нет. Я убежден, что труппа может существовать при обязательном наличии режиссера-вождя. Есть разные примеры: Художественным театром имени Чехова руководит не режиссер, а актер. И все же мне кажется, что театр — это союз творческих людей, во главе которого стоит режиссер со своей системой сценических координат.
— По каким принципам вы будете формировать репертуар?
— Две минуты назад я уже сказал, что он будет двигаться в сторону оправдания своего эклектичного названия. Может ли на этой сцене быть сыгран «Гамлет» Шекспира? Если режиссер может рассказать эту историю эстрадным языком — да, это возможно. Если он рассказывает эту историю на языке классического драматического театра — это тоже возможно, но это не будет большой удачей Театра эстрады.
— Существуют ли какиелибо жанровые предпочтения в выборе театральных постановок для Театра эстрады? Могут ли это быть, например, мюзиклы?
— Jesus Christ Superstar идет на сцене Театра Моссовета, и никому не приходит в голову спросить почему.
— Ограничений никаких нет?
— Нет никаких ограничений, но желательно, чтобы эти постановки приближались к системе координат, заданной названием театра. Если бы знаменитый спектакль Художественного театра «Лес» по пьесе Александра Островского, каким я его когда-то видел, игрался на сцене Театра эстрады, он был бы абсолютно ему органичен.
— Что, с вашей точки зрения, происходит с эстрадными жанрами? Как они меняются?
— Надо договориться о терминах. Эстрада — очень широкое понятие. Был такой французский философ Роже Гароди, который написал знаменитую книгу «Реализм без берегов», и эстрада — она тоже «без берегов». Елена Камбурова — это эстрада, и Николай Басков — это тоже эстрада. Как вы думаете, что-то общее между ними есть?
— Они оба поют.
— Только и всего.
— Театр открывается мистическим мюзиклом «Между двух миров» — в этом есть какой-то символизм?
— Я вас должен успокоить. Это абсолютно случайное совпадение, а не программное произведение, как чеховская «Чайка». Так получилось, что к моменту открытия Театра эстрады готовым к работе был коллектив мюзикла «Между двух миров». В этих показах нет ни художественной, ни идеологической платформы. Театр мог бы открыться вечером вашего покорного слуги «Место встречи изменилось». И это было бы даже логичнее после перерыва в работе театра продолжительностью пять с половиной лет.