Режиссер Роман Балаян о съемках Алексея Германа и работе с Олегом Янковским

Караван историйЗнаменитости

Роман Балаян: «Не знаю, мое ли это призвание — режиссура, но мне она стала судьбой»

Беседовала Ирина Кравченко

Я долго был на площадке легкомысленным человеком. Помощник звал работать, а я отнекивался: «Да ладно!» На «Леди Макбет...» шептал Павлу Лебешеву, оператору: «Паш, надоело, три часа дня. Скажи, что невозможно продолжать — свет не тот». — «Ты чего?! Нам доснять надо». И все-таки сворачивались. Это Алексей Герман говорил своим: «Пока не снимем, никуда не пойдем!» Я наоборот: «Заканчиваем — поехали в ресторан!»

— Не люблю снимать кино, точнее мне скучен сам процесс. Извольте, видите ли, ждать, когда выглянет или уйдет солнце или что-то еще. В голове-то я весь фильм уже снял... Поэтому на площадке у меня — сплошная импровизация.

«Теперь, Олег, — говорю Янковскому, идущему в кадре спиной к камере, — наклонись и сорви травинку... И пойди еще медленнее». Мысль о травинке пришла мне в голову сию минуту, ни в сценарии, ни на репетиции ее не было. Актеры знали про мои импровизации и легко приспосабливались к этим неожиданностям.

— Вы вспоминаете детство?

— Оно, как ни странно, было счастливым: меня все в селе гладили по голове, целовали, кормили. Шла война, а я объедался. А все потому, что мой отец первым из селян погиб на фронте. Он меня так и не увидел, знал только, что у него сын: я родился в апреле 1941-го, а папу забрали в армию еще раньше. Не стало его летом 1942 года.

Мама была врачом, одна на пять деревень. К больным ездила на коне и с пистолетом, к счастью, он ей ни разу не пригодился. Когда вечером возвращалась, с лошадиного крупа свисали куры, фрукты и так далее — благодарность молоденькой докторше от пациентов. Перед отъездом к больным мама сцеживала молоко, но его все равно не хватало, и меня кормила грудью еще тетя Кнарик, жена маминого брата, тоже воевавшего: их сын родился на две недели раньше меня. Молока хватало на двоих.

После войны, зимой 1948-го, мама снова вышла замуж, и мы уехали в Грозный. Я не мог пойти в школу, поскольку не знал ни одного слова по-русски. Отчим у себя в карабахском селе был учителем русского и литературы, а мама родилась и до шестнадцати лет жила в Баку, так что оба прилично знали язык. Стали дома учить меня говорить по-русски и решили, что пойду в школу в следующем году. Ребята во дворе разговаривали на русском, в общем, я довольно быстро его выучил. Кстати, в школе хорошо учился, с похвальными грамотами. Из Грозного мы переехали в Степанакерт, когда я был в четвертом классе. Тогда вообще уже «гхекал». «Какой Балаян? — спрашивал кто-нибудь. — Который говорит «гховорю»?»

На улице я носился вместе с новыми приятелями, выше всех лазал по деревьям, летал на «тарзанке» и кричал, подражая Тарзану. А в школе учился на отлично, меня даже выбрали председателем совета отряда. Правда месяца через три, что ли, в классе случилось происшествие.

Я сидел за одной партой с девочкой Анжелой, крупной, не по годам физически развитой. В тот день, о котором пойдет речь, писали сочинение и посреди тишины Анжела пукнула. А я возьми и обзови ее: «Композитор» — все засмеялись, с тех пор так и звали. Однажды слышу во дворе школы, что наш классный руководитель похож на Гитлера. Он и правда был похож. Еще иногда вскидывал руку, на которой осталось всего три пальца, и растопырив их, выкрикивал: «Пионер должен учиться на пять!» В общем, парень-второгодник брякнул про учителя и Гитлера, а я повторил ребятам в классе.

На следующий день наш классный вызывает меня к доске. Выхожу.

— Балаян, на кого я похож?

Сразу все сообразил:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— На кого я похож?

— На себя похожи...

— Точнее!

— Я не понимаю...

Меня — в пионерскую комнату и закрывают на ключ. Оказывается, соседка по парте, которую я назвал композитором, нашептала преподавателю, с кем я его сравнил. После уроков он отпирает пионерскую, влетает и тянет меня за ухо: «На кого я похож?!» Классный мне так ухо вытянул, что мама испугалась... Я носил на школьной форме «погоны» — две красные полоски, которые полагались мне как отличнику и председателю совета отряда, а «Гитлер» их с меня на линейке снял. Но больше всего под пыткой вытягивания уха я боялся того второгодника: проболтался бы — он избил бы меня вусмерть.

Класса до восьмого я старательно учился, а потом расслабился: неинтересно стало. Новый классный руководитель, он же директор, вечерами ходил по городу и высматривал школьников, которые чем-то не тем занимались. На меня глядел с подозрением: учится плохо, хулиганистый. И однажды на очередном родительском собрании заявил: «Если Балаян так будет учиться и дальше, станет пастухом». Мама вернулась домой в слезах. Зачем было говорить такое при всех? Ее было жалко, а слова директора, который мстил мне за свободолюбивый нрав, я воспринял с юмором.

— В чем ваше свободолюбие выражалось?

— Одевался, например, как стиляга: буклированный пиджак, зауженные брюки. Кок делал. Естественно, не в школе, а после занятий, вечером. В основном выглядели стильно приезжие из Москвы, Еревана, Баку, а из местных — наверное, я один. Для меня одеваться так было естественным, нравилось — модно же, а люди воспринимали подобный вид как вызов, хулиганы задирали, могли побить, поскольку их обычно оказывалось больше. Но я им отвечал. Маме трепал что-то, мол, упал и тому подобное. И продолжал ходить пижоном. У друга Эрнеста имелся блатной родственник, и однажды, когда к нам в очередной раз пристали, Эрнест объяснил: «Э, алле, если еще раз...» Парни поняли, с кем придется иметь дело, и перестали меня дергать.

К окончанию школы я получил три переэкзаменовки: по алгебре, геометрии и тригонометрии. Было настолько стыдно, что не пошел на выпускной, а уехал в Баку на соревнования по волейболу. Потом с удивлением узнал, что на вечере кто-то кому-то признался в любви, кто-то с кем-то ушел после танцев... Все это пролетело мимо меня. А экзамены сдал по блату: мама сходила к учителю и попросила поставить сыну тройки.

— Куда же вы с такими оценками собирались пойти?

— Лет с шестнадцати часто слышал от одноклассников, что буду артистом. К тому времени я из тихого мальчика превратился в общительного парня, смазливым к тому же был. И сам уверился, что у меня одна дорога — на сцену или в кино. А я никогда себя в актерстве не пробовал, в самодеятельности не участвовал. Зато понты были: стану, мол, артистом.

Мама, кстати, поддержала. Она сама замечательно пела, когда жили в селе, участвовала в любительских спектаклях. Помню, сижу в первом ряду на коленях у тети Кнарик, мама прямо передо мной играет мужскую роль, а наш сосед — ее врага. Вижу, как целится в мою маму... Звучит выстрел, она падает!.. Я спрыгиваю с тетиных коленей и со слезами лезу на сцену: «Мама! Мама!» Она прижимает меня к себе и тоже плачет. Дают зана вес. Это был мой первый сценический выход.

И вот, не имея никакого актерского опыта, я подготовил монолог Отелло, басню, еще что-то и поехал поступать во ВГИК. Явился туда в середине августа, узнал, что экзамены окончены, ну и — назад. В Степанакерте главным администратором местного театра был мой дядя, я и устроился туда актером-статистом. Роли — «кушать подано» и тому подобное.

На четвертый день сижу в полутемном зале, смотрю репетицию. Режиссер кричит из своего кресла во втором ряду: «Я же тебе, дурак, сказал: нельзя так разговаривать! Давай заново». Потом другому: «А ты чего смотришь, бездарь? Ты-то как играешь?!» Ну, думаю, вот она — моя профессия! Говорю дяде:

— Знаешь, хочу быть режиссером.

— С чего это?

— Сидишь командуешь, а тебя все слушаются.

Дядя засмеялся, а я уже все решил.

— А что еще вы знали о профессии режиссера кроме того, что он командует?

— Ничего. Но стал читать книжки о режиссуре, собирался поступать. Тут в степанакертский театр приехали из Еревана — искали исполнителя на главную роль в фильме «Дорога». Отправился на пробы. На главного героя не потянул, предложили роль второго плана. «Не надо», — сказал дядя, и я послушался. Но режиссеру Степану Кеворкову запомнился, он был еще и председателем Союза кинематографистов Армении. Я приехал к нему просить направление во ВГИК на режиссерский факультет, а он посоветовал: «Поступайте здесь, в Ереване, нам потом будет легче перевести вас в Москву».

Подготовился, но выяснилось, что сдавать экзамены надо на армянском, а я по-армянски не умею ни читать, ни писать. В институте одна женщина подсказала: «Приезжай через два года — будут набирать дагестанский курс, на русском». Позвонил домой, сказал, что возвращаюсь. Отчим остановил: «Жди меня». Приехал, и мы пошли к его дяде, занимавшему пост председателя Комитета партгосконтроля республики. Дядя добился того, что в январе, посреди учебного года, ради меня срочно набрали режиссерский курс из дагестанцев.

Учился я плохо, по общеобразовательным предметам — сплошные тройки. По режиссуре, правда, иногда случались четверки. Сочинял эпиграммы на декана и вешал их в туалете. Когда собрался уезжать в Киев, мне, опять же по блату, тройки исправили на пятерки по всем предметам, кроме истории партии и английского.

— Почему отправились в Киев, а не во ВГИК, как мечтали?

— Как-то в институте — я учился на третьем курсе — появилась женщина, которая ходила и рассматривала затылки парней. Выяснилось, что киевляне снимали «Закон Антарктиды» в горах Армении, на высоте четырех с лишним тысяч метров, и там у актеров, непривычных к такому климату, шла носом кровь. Чтобы их дублировать, женщина и выбирала нас по затылкам. Одним из «затылков» оказался я.

На съемках режиссер Тимофей Левчук рассказывал, что он ведет третий курс по кинорежиссуре в киевском театральном институте, и я подумал: поступить бы к нему, какая мне разница — Москва или Киев? Как-то мы с товарищем на родительские деньги туда ездили. Почему в Киев? Нам кто-то сказал, что это город самых красивых девушек, и мы, два пижона-кавказца, поехали. Теперь меня опять потянуло туда. В Ереване пошел к председателю Союза кинематографистов, тот говорит: «Через два дня Левчук будет у меня, приходи». Пришел, поговорили. Тимофей Васильевич согласился: «Приезжай».

...Я считал себя безумно талантливым, видите ли, а после института оказался без работы. Мама в меня верила и всем рассказывала, какой я известный и богатый. Приезжая домой в Степанакерт, выходил из такси, обнимал ее и тихо говорил одну и ту же фразу: «Заплати таксисту». К моему приезду мама еще покупала отрезы тканей и конфеты — подарки «от Ромы» родственникам и соседям. На конфетах стояло название, к примеру, бакинской или ереванской фабрики, а приезжал я из Киева.

Я считал себя безумно талантливым, видите ли, а после института оказался без работы

Из-за безденежья первым фильмом, который сделал, стал ужасный «Эффект Ромашкина». Долгов оказалось больше, чем получил за съемки, но все же что-то отдал. Сергей Параджанов, посмотрев картину, высказался коротко: «Как ты мог снять такое дерьмо?»

— Какие отношения у вас сложились?

— Помню, все на курсе в Киеве уверяли меня, что Параджанов снял гениальный фильм «Тени забытых предков», давай, мол, пойдем познакомимся, а я чего-то не верил. Ну, плюс еще судачили про его ориентацию, вот я и думал: пошел он на фиг. Все-таки привели к нему в гости, Сергей мне не понравился... Но посмотрев «Тени...», я обалдел. Пришел к нему:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Мирдза Мартинсоне: Мирдза Мартинсоне:

Сегодня Мирдзе Мартинсоне ей остро не хватает только одного - любимой работы

Караван историй
«Хаббл» рассмотрел комету-трансформер «Хаббл» рассмотрел комету-трансформер

Астрономы изучили комету, которая изначально была троянским астероидом

N+1
Беата Маковская. Одесский дворик Беата Маковская. Одесский дворик

Беата Маковская: «Я не думала, что после «Ликвидации» проснусь знаменитой»

Коллекция. Караван историй
Как менялось отношение к делу Вуди Аллена и Миа Фэрроу Как менялось отношение к делу Вуди Аллена и Миа Фэрроу

История отношения общества и прессы к Вуди Аллену и его семье с Миа Фэрроу

Weekend
Денис Родькин и Элеонора Севенард: Денис Родькин и Элеонора Севенард:

Он хотел стать машинистом, она же с детства мечтала о балете

Караван историй
Пробки навсегда? О транспортных сетях в Москве и России Пробки навсегда? О транспортных сетях в Москве и России

Что не так с российскими путями сообщения и что можно с этим сделать

N+1
Андрей Руденский: «Если бы думал, что я как все, не пошел бы в актеры» Андрей Руденский: «Если бы думал, что я как все, не пошел бы в актеры»

«Нет... Вас никогда не будут снимать. Ваше лицо — для рекламы одеколона»

Караван историй
Водка у таксистов, или Что роднило СССР и Великобританию Водка у таксистов, или Что роднило СССР и Великобританию

О британской кухне в 70-е годы советский человек мог сказать только одно

СНОБ
Праздник к нам приходит Праздник к нам приходит

Светлана Лобода откровенно рассказала о том, как ей удается быть праздником

Cosmopolitan
«Выбираю» «Выбираю»

Год, несмотря ни на что, был у Ингрид Олеринской вполне удачным

OK!
Людмила Савельева: «Надо прислушиваться к себе и к миру, тогда не пропустишь подарков, которые тебе посылают» Людмила Савельева: «Надо прислушиваться к себе и к миру, тогда не пропустишь подарков, которые тебе посылают»

Характером я совсем не напоминала Наташу Ростову

Караван историй
«Через 20 лет появятся технологии радикального продления жизни — нужно просто дожить». Антиэйджинг-предприниматели — о том, возможно ли бессмертие «Через 20 лет появятся технологии радикального продления жизни — нужно просто дожить». Антиэйджинг-предприниматели — о том, возможно ли бессмертие

Бессмертие перестало быть чем-то из разряда сказок и ненаучной фантастики

Inc.
Игорь Пальчицкий. Дотянуться до звезды Игорь Пальчицкий. Дотянуться до звезды

Двадцатого ноября Майе Плисецкой исполнилось бы девяносто пять лет

Караван историй
Звезда «Топей» и будущий «Майор Гром»: интервью с Тихоном Жизневским Звезда «Топей» и будущий «Майор Гром»: интервью с Тихоном Жизневским

Тихон Жизневский — о том, почему важно вовремя уйти и вовремя вернуться

Cosmopolitan
Уesман. Вспоминая Дмитрия Брусникина Уesман. Вспоминая Дмитрия Брусникина

Каким был актер и режиссер Дмитрий Брусникин

СНОБ
Можно ли сделать иммунную систему сильнее или это миф Можно ли сделать иммунную систему сильнее или это миф

Йогурт или аскорбинка вряд ли помогут вам «усилить» иммунитет

Популярная механика
Открыта странная, ранее неизвестная форма магнетизма у двухмерных материалов Открыта странная, ранее неизвестная форма магнетизма у двухмерных материалов

Немного о двумерном мире наноразмерных материалов, таких как графен

Популярная механика
Путь к новой себе Путь к новой себе

«Меняю жизнь!» Сколько раз вы себе это говорили? Может, пора действовать?

Добрые советы
Одна вокруг света: индейские легенды и национальные парки США Одна вокруг света: индейские легенды и национальные парки США

108-я серия о кругосветном путешествии москвички Ирины Сидоренко и ее собаки

Forbes
Как правильно пользоваться микроволновкой Как правильно пользоваться микроволновкой

Несколько хитрых приемов, благодаря которым твоя жизнь наполнится горячей пищей

Maxim
Пластик в океане назвали смертельной угрозой для альбатросов Южного полушария Пластик в океане назвали смертельной угрозой для альбатросов Южного полушария

Альбатросы Южного полушария регулярно глотают пластиковый мусор

N+1
Редкие новозеландские чайки помешали строительству католического собора Редкие новозеландские чайки помешали строительству католического собора

Птицы поселились на планируемом месте его строительства, и тревожить их нельзя

N+1
Филиалы ада на Земле: 5 мест, где почему-то живут люди Филиалы ада на Земле: 5 мест, где почему-то живут люди

Ознакомительное путешествие по филиалам ада на Земле!

Maxim
Термоядерный реактор: начало сборки Термоядерный реактор: начало сборки

Как российские ученые приняли участи в разработке реактора ИТЭР

Наука
Планктон по-русски. Законы выживания в суровом мужском коллективе Планктон по-русски. Законы выживания в суровом мужском коллективе

Как выжить в русском офисе, сохранить психику и не потерять авторитет

Maxim
Антидепрессант остановил разрушение хрящей при остеоартрите Антидепрессант остановил разрушение хрящей при остеоартрите

Пароксетин может стать препаратом для лечения остеоартрита

N+1
Хотите воплотить свою мечту? Начинайте действовать прямо сейчас Хотите воплотить свою мечту? Начинайте действовать прямо сейчас

Как перестать откладывать свои мечты на потом?

Psychologies
«Ложечку за маму» и другие опасные послания про еду из нашего детства «Ложечку за маму» и другие опасные послания про еду из нашего детства

Как родители прививают детям вредные установки про еду

Psychologies
Пять самых известных политзаключенных Пять самых известных политзаключенных

Самые известные политзаключенные в истории

Maxim
5 полезных вечерних привычек 5 полезных вечерних привычек

Сделайте свое утро безупречными – благодаря правильной вечерней рутине накануне

GQ
Открыть в приложении