О чем молчат химеры
Вечером пятнадцатого апреля, в понедельник католической Страстной недели, горел собор Парижской Богоматери. Когда охваченный пламенем шпиль обрушился, переломившись пополам, над планетой словно пронесся единодушный возглас ужаса.
Практически сразу объявили: дело не в теракте, причина либо допущенная халатность в ходе реставрационных работ, либо короткое замыкание — пожар начался на строительных лесах над крышей собора. Казалось, его не спасти — на протяжении четырнадцати часов люди в отчаянии прощались с Нотр-Дамом.
Совсем недавно, в 2013-м, праздновали 850-летие собора — к юбилею отлили девять колоколов, реконструировали орган, выпустили почтовые марки и разработали «маршрут паломника», включающий знакомство с секретами Нотр-Дама. А этих секретов немало...
Ведь даже само создание храма овеяно легендами. Официальной датой начала строительства считается 1163 год. Закончили его спустя два столетия, впрочем, о «завершении» говорить трудно, учитывая постоянные многочисленные переделки и дополнения. Сначала на острове Сите посреди Сены размещался галло-римский храм Юпитера. На его фундаменте сложили первую христианскую церковь Парижа — базилику Святого Стефана. Затем епископ Морис де Сюлли призвал построить здесь готический собор.
Первый камень заложили король Людовик VII и папа Александр III. Зодчие постепенно возводили алтарную часть, боковые капеллы и хоры, западный фасад, башни, северные и южные врата. Пространство собора вмещало всех жителей Парижа — тогда их насчитывалось около десяти тысяч. Неграмотные горожане в буквальном смысле изучали здесь Библию — история христианства воплощена в скульптурах. Здание получилось таким огромным, что в среднем нефе легко разместился бы современный двенадцатиэтажный дом.
Нотр-Даму была отведена роль свидетеля и непосредственного участника многих исторических событий. В 1229 году здесь униженно каялся отлученный от церкви граф Тулузский Раймунд VII, бунтовавший против Людовика VIII. Через десять лет Людовик IX торжественно внес сюда терновый венец Иисуса Христа. В 1302 году Филипп IV провозгласил открытие первого парламента Королевства Франции, а в 1456 году тут начался судебный процесс по оправданию Жанны д’Арк, в 1558 году под этими сводами состоялось бракосочетание Марии Стюарт и дофина Франсуа, спустя год — Елизаветы Валуа и Филиппа II. Еще через тринадцать лет — Маргариты Валуа и Генриха Наваррского.
В 1668 году маршал Тюренн отрекся здесь от протестантской веры, в 1804-м Наполеона Бонапарта провозгласили императором, а в 1811-м крестили его сына. В древнем храме в 1934 году проводили похороны президента Пуанкаре и чествовали маршала Петена в 1944-м. Здесь девятого мая 1945 года кардинал Сюар встречал генерала де Голля, членов правительства и послов СССР, США и Великобритании. В Нотр-Даме веками женили, крестили и хоронили — собор Парижской Богоматери невозмутимо наблюдал судьбоносные вехи нескольких эпох.
И вот теперь, спустя 856 лет, в отчаянии глядя на бушующее пламя, люди прощались с уникальной святыней. Со стрельчатыми порталами входов — Богоматери, Страшного суда и Святой Анны. Со знаменитыми витражными окнами-розами XIII века, на которых запечатлены Дева Мария с Младенцем, цари Израиля и Иудеи, судьи и первосвященники, пророки, апостолы и святые мученики, библейские сцены. С башнями западного фасада — готической «визитной карточкой» собора. Их начали строить в 1200 году и закончили спустя пятьдесят лет. Обе высотой шестьдесят восемь метров, но северная чуть крупнее южной... С десятью колоколами. В южной башне с 1685-го царил самый большой — тринадцатитонный Эммануэль. Это он в 1944 году звонил в честь освобождения Парижа. Только его пощадила толпа в Великую французскую революцию. Остальные колокола якобинцы сняли и переплавили на ядра, их вернули лишь в 2013-м, отлили в Нормандии и каждому дали имя святого.
Колокола Нотр-Дама навеки связаны с именем одного из самых ярких литературных героев — звонаря Квазимодо.
Его «отцу», Виктору Гюго, мир обязан сохранением собора. Во времена Великой французской революции Робеспьер поставил парижанам ультиматум: либо «твердыня мракобесия», как он назвал Нотр-Дам, будет уничтожена, либо жителям придется «скинуться» на нужды революции «и всех революций, какие произойдут в других странах». К тому времени собор изрядно обветшал — при Людовике XIV пострадала часть витражей, «свободные граждане» снесли головы статуям ветхозаветных царей и шпиль, а сам дом Господа приспособили под пороховой склад. Парижане согласились платить налог Конвенту, переименовавшему собор в храм Разума.