Актер Николай Стоцкий прожил бок о бок с Сергеем Колтаковым больше тридцати лет

Караван историйЗнаменитости

Николай Стоцкий: "Серега был и остается космосом..."

Актер Николай Стоцкий прожил бок о бок с Сергеем Колтаковым больше тридцати пяти лет, был первым читателем его стихов, сказок, пьес и сценариев, они вместе сочиняли песни, снимались в одних фильмах. Вместе боролись с болезнью, которая год назад оборвала жизнь Сергея, - друг оставался рядом до последней минуты.

Ирина Майорова

Фото: Fotodom

Один из самых талантливых, закрытых и неразгаданных актеров нашего времени Сергей Колтаков говорил о нем: «Спасибо Господу, что подарил мне этого удивительного человека, которым очень дорожу. Дружба больше, чем любовь: любовь бывает неразделенной, безответной, дружба — нет».

— Мы познакомились в 1985 году, когда по окончании Щукинского училища я был принят в труппу Театра имени Станиславского. Колтаков там служил уже несколько лет, блистал в главных ролях, на спектакли с его участием невозможно было попасть.

Прихожу в общежитие театра с фибровым чемоданчиком и ордером на крохотную, метров семь-восемь, комнатку. Но ее, оказывается, вместе с другой, значительно большей, занимают Сергей с супругой. Колтаков, одетый в шелковый китайский халат с райскими птицами, этаким сибаритом восседает в кресле, а Вика — вторая официальная жена — ему прислуживает.

— Простите, — говорю, — но вот ордер...

Колтаков сурово:

— Это моя комната.

— Что же делать? Мне сказали, могу ее занять.

Смерив меня изучающим взглядом, хозяин взмахивает рукой:

— Черт с тобой, ладно. Заходи!

Так произошло наше знакомство, вскоре переросшее в дружбу, крепче и преданнее которой я, наверное, и не знаю. Несмотря на разницу в темпераментах — он неврастеник, мог в секунду вспылить, послать к такой-то матери, пойти вразнос, я же спокойный, бесконфликтный, отчасти флегматичный... Колтаков часто повторял, что благодарен мне за предотвращение его внутренних пожаров, душевных катастроф. Мне действительно нередко приходилось приводить его в чувство: «Серега, ты градус-то снижай. Сейчас в падучей забьешься, мы с тобой подохнем, а те уроды будут жить. Побольше пофигизма!»

У него есть стихотворение, которое мне очень нравится, особенно одно четверостишие:

Отбросив лозунгов фиговые листы,
Не восславляя битую свободу,
Как всякой истины слова мои просты:
Любовь к себе честней любви к народу.

Советовал другу почаще вспоминать написанные им же строки и хоть немного думать о себе, беречься.

С момента первой встречи прошло меньше года, когда Колтаков оставил Театр Станиславского. По-моему, в тот раз его не «ушли» — уволился сам после производственного конфликта с Александром Товстоноговым — сыном великого Товстоногова. Если не ошибаюсь, главреж настаивал, чтобы Сергей играл главного персонажа в новом спектакле, а Колтаков считал пьесу недостойной постановки. После блистательных ролей в «Быть или не быть», «Ной и его сыновья» он имел полное право и судить, и не соглашаться.

Не знаю дружбы крепче и преданнее, чем наша с Серегой. И это несмотря на разницу в темпераментах — он неврастеник, мог в секунду вспылить, я же спокойный, бесконфликтный, отчасти флегматичный... Фото: Людмила Пахомова и Александр Шогин/ТАСС

После ухода Сергея Товстоногов-младший предложил мне ввестись на его роль в гремевшем по всей Москве спектакле по пьесе Юлия Кима «Ной и его сыновья». Ответил ему, что не могу дать согласие без разрешения Колтакова. Рассказал другу о разговоре с Товстоноговым и услышал: «Не мути воду — вводись конечно!» Я играл в «Ное...» несколько лет, любил этот спектакль, за что Колтакову отдельное спасибо.

На самом деле мне есть за что быть благодарным и Театру Станиславского, в котором прослужил восемь лет и сыграл много интересных ролей в постановках, билеты на которые было не достать, а подходы к зданию вечерами патрулировала конная милиция: «Собачье сердце», «Улица Шолом-Алейхема, дом 40», «Танго» по Мрожеку.

Однако в начале девяностых после смены нескольких руководителей театр оказался на краю пропасти — да что там, уже сорвался и скатился на дно. Как ни удивительно, но в ту пору — в отличие от большинства коллег — я много снимался. Приходилось постоянно мотаться между киноплощадками в разных городах и Москвой, чтобы играть на сцене. И вот однажды приезжаю прямо с вокзала в театр на вечерний спектакль и узнаю, что продано всего десять билетов. Иду к директору:

— Давайте отменим. Это унизительно, когда зрителей в зале меньше, чем актеров на сцене. Готов из своего кармана вернуть людям деньги за билеты.

— Это невозможно! — гневно протестует директор. — Артист обязан выходить на сцену, даже если там один зритель!

Тут взыграл мой юношеский максимализм:

— Где прописана эта обязанность рвать душу, жилы при пустом зале?! Увольняюсь!

Написал заявление, приехал домой:

— Серега, я ушел из театра.

— Ну и хорошо. Проживем как-нибудь без твоей театральной ставки и копеек за сыгранные спектакли.

В ту пору мы уже несколько лет обитали за городом, в поселке Кокошкино — еще в 1987-м вскладчину купили дачу у вдовы театрального режиссера и педагога Андрея Алексеевича Попова. В ГИТИСе Колтаков был его любимым учеником, часто приезжал в гости — и при жизни мастера, и после его смерти. Вдова Попова Ирина Владимировна Македонская относилась к Сергею и ко мне как к сыновьям и решившись расстаться с дачей, заявила, что продаст ее только нам. Хотя претендентов было много, в том числе драматург Михаил Шатров, актер Сергей Шакуров, и деньги предлагались куда большие, чем мы даже вдвоем могли наскрести. Ирине Владимировне было важно, чтобы в «поместье», построенном еще отцом ее мужа — режиссером Алексеем Дмитриевичем Поповым, поселились близкие люди.

Ни Сергей, ни я никогда не были урбанистами, город обоих страшно тяготил, поэтому жилье в Кокошкино стало спасением. В Москве, если утром репетиция, а вечером спектакль, на несколько часов приезжали к Ие Саввиной, с которой дружили и которая вручила каждому из нас ключи от своей квартиры.

Домашними делами Ия Сергеевна заниматься не любила, и почти всегда на кухне обнаруживалась гора грязной посуды. Пока ее перемоешь, приберешься — глядишь, уж и хозяйка, имевшая обыкновение ложиться на рассвете, а вставать после полудня, появляется на пороге спальни. «Здравствуйте, сыночки! — клюет в щеку меня, потом Михалыча. — Колюня, сделай-ка мне кофейку, ну ты знаешь, как всегда». «Как всегда» означало растворимый со сгущенкой и небольшим количеством коньячка. Напиток помогал ей проснуться и взбодриться.

C Алисой Призняковой в спектакле «Быть или не быть». Фото: Владимир Яцина/ТАСС

Даже такой завзятый книгочей и обладатель энциклопедических знаний в области литературы, живописи, музыки, как Колтаков, поражался светлым мозгам и уникальной памяти Саввиной: она знала наизусть сотни стихов, щелкала как орехи самые сложные кроссворды. Если вдруг с каким-то словом случалась заминка, просила принести том энциклопедии на нужную букву, а потом хлопала себя по лбу: «Ну правильно — вертелось же в голове!»

Однажды завтракаем втроем, Ия Сергеевна спрашивает: «Что, Колька у нас некрещеный, что ли? Все, Серега, пойдем его крестить». На следующий же день договорилась с настоятелем храма неподалеку от ее дома, и Сергей стал моим крестным отцом, Ия — крестной матерью. Выходя из церкви, Саввина серьезно сказала Колтакову: «Теперь мы с тобой кумовья и вместе отвечаем за Колькину душу».

Дом в Кокошкино продали в середине девяностых — тому было несколько причин. Главная — неподалеку начали строить гаражи и прокладывать трассу. Прощайте, природа и деревенский покой... К тому же в наших планах было перебраться в Америку — кто помнит те годы, когда будущее страны казалось абсолютно беспросветным, нас поймет. Сначала отправили за океан Сережкину любимую женщину Лену, потом стали оформлять грин-карты на себя. Колтакову ее дали, а мне нет. Михалыч заявил: «Без Стоцкого не поеду!»

Два с половиной года бомжевали, живя по несколько месяцев то у одной подруги, то у другой. Переезжали со всем скарбом, больше половины которого составляли Серегины книги и альбомы по искусству, с овчарками и их щенками.

Когда от такого образа жизни стало совсем невмоготу, решили: надо срочно покупать участок и строить дом. Поиски места Михалыч доверил мне. Пятнадцать соток, на которых не было ничего, кроме бурьяна в человеческий рост, огромных кочек и двух вековых дубов, нашлись на окраине деревни Зайцево, в нескольких километрах от Кокошкино.

«Раз говоришь, что нормально, — значит, берем», — подытожил Серега, и мы ввязались в строительную эпопею. Что это значит, опять же поймут только те, кто жил и строился в девяностые. Шифер давали по десять листов в одни руки — этого хватало разве что на крышу самой скромной баньки или пары дачных туалетов. В ход шло все: едешь, бывало, мимо какой-нибудь свалки, смотришь, вагоночка лежит — обязательно остановишься, подберешь. В другом месте — пару кирпичей. Деньги были, а купить материалы негде.

Зато уж когда построили, то и дом просторный в два этажа, и баню, с крыльца которой можно прыгать в вырытый глубокий пруд, где летом цвели кувшинки... Михалыч натаскал из леса полсотни маленьких елей, сосенок, берез и вырастил на участке за домом настоящую тайгу. Несет, бывало, на горбу очередной саженец и кричит: «Коляныч, копай скорее яму — хвойные без земли враз помрут!» Кусты смородины, крыжовника, вишни, яблони тоже вырастил он — в основном из крошечных прутиков. Небывалые урожаи огурцов, помидоров, перца каждый год — тоже его заслуга. У Сереги было прозвище «зеленый палец»: что ни воткнет в землю, все идет в рост.

С Ирой Климовой мы всегда были и до сих пор остаемся в нормальных отношениях — жаль, давно не встречались, как- то не получается... Фото: Persona Stars

Часто думаю, сколько же Бог дал одному человеку: актерский талант, дар писателя, поэта, художника — выполненные Колтаковым в разных техниках портреты достойны персональной выставки. А как он пел! У Сергея был идеальный слух, оперный диапазон и удивительно сильный красивый голос, которым он мог так расцветить даже простенький романс или народную мелодию, что профессионалы в удивлении раскрывали рты. А его кулинарные шедевры! Таких супов, плова, тушеного мяса не попробуешь ни в одном, даже самом крутом ресторане. На нашем доме висит вырезанная Михалычем из дерева табличка со сложными вензелями и надписью: «Родовое гнездо-зимовье Колтаково-Стоцкое, что в Зайцеве. Начало конца XX века — конец начала XXI века. Охраняется от государства». Сергей к своим многочисленным дарованиям относился с юмором: «Как в помойное ведро всего напихано — вынести некому».

Никогда не кичился популярностью, если и рассказывал истории на эту тему, то только смешные, лишенные малейшего пафоса.

Как-то друг отправился отдохнуть в Египет. По его возвращении дома собралась компания, и Михалыч поведал: «Сижу на пляже, вокруг крутятся две русские бабы в возрасте. И с этой стороны подойдут посмотрят, и с другой. Наконец одна спрашивает:

— Скажите, вы артист?

— Ну да, — отвечаю, — артист.

— Вот мы с подругой все думаем и никак не можем вспомнить, где же вы снимались...

И тут другая радостно ее перебивает:

— Вспомнила! «Волга-Волга»!

Тут я рассвирепел:

— Да, я Стрелку там играл! Пошли в ж...

В другой раз приходит из поликлиники, рассказывает: «Жду своей очереди у кабинета врача. Рядом тетка сидит — присматривается, потом спрашивает:

— Артист, да?

— Да, — киваю.

— То-то я смотрю — рожа знакомая!

Каюсь, не удержался:

— Это у тебя рожа, а у меня — лицо!»

Сейчас поймал себя на том, что никогда не видел друга-сибарита в праздном состоянии. Да, Колтаков любил, чтобы его окружали красивые вещи, стильно одевался, лучше бы голодал, чем ел что попало, но пустое безделье, леность — нет, это не про него. Даже уходя гулять с собаками в лес, продолжал работать. Возвращался часто бегом, с горящими глазами: «Коляныч, давай скорее бумагу и карандаш! Я новую сказку сочинил!»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Мирдза Мартинсоне: Мирдза Мартинсоне:

Сегодня Мирдзе Мартинсоне ей остро не хватает только одного - любимой работы

Караван историй
Лекарственные травы не спасли молодую женщину в Древнем Перу Лекарственные травы не спасли молодую женщину в Древнем Перу

Древние жители Перу использовали разные травы в лекарственных целях

N+1
В натуре разборки В натуре разборки

Что происходит с косметической империей бизнесмена Андрея Трубникова?

Esquire
Дача-феникс Дача-феникс

Директор школы “Детали” Татьяна Рогова отстроила новый дом после пожара

AD
Наталия Белохвостикова. Защищаю любовь Наталия Белохвостикова. Защищаю любовь

Наталия Белохвостикова рассказывает о своей жизни и сложностях усыновления

Караван историй
Губы ТП-69: обходи стороной мастера, который предложит тебе такое! Губы ТП-69: обходи стороной мастера, который предложит тебе такое!

В России орудует банда «черных косметологов»

Cosmopolitan
Надежда Микулич. Молодость моя, Надежда Микулич. Молодость моя,

Надежда Микулич. Творческий путь в ансамбле "Верасы"

Коллекция. Караван историй
Мари Краймбрери Мари Краймбрери

Мари Краймбрери рассказала, что считает для себя лучшей психотерапией

ЖАРА Magazine
Рассказ служанки Рассказ служанки

Новые правила общения с водителем и горничной

Tatler
«Это вам не красивое кино». Женщина рассказала, как стала частным детективом «Это вам не красивое кино». Женщина рассказала, как стала частным детективом

Александра Квик уже год как бросила работу бухгалтера и стала частным детективом

Cosmopolitan
Чарли Чаплин и Соломон Михоэлс: встреча в верхах. О новом спектакле Дмитрия Крымова «Двое» в Музее Москвы Чарли Чаплин и Соломон Михоэлс: встреча в верхах. О новом спектакле Дмитрия Крымова «Двое» в Музее Москвы

Дмитрий Крымов не перестает удивлять своими спектаклями

СНОБ
«Атаман», «Комбат», «Стрела» и другие: 7 крутых внедорожников из России «Атаман», «Комбат», «Стрела» и другие: 7 крутых внедорожников из России

Интересные и редкие российские внедорожники

РБК
Как устроены кулачные бои в России Как устроены кулачные бои в России

Кулачные бои — явление не новое, но набирающее все большую популярность

Maxim
Поселившийся в аду Орфей. Как Георгий Иванов из любимца муз и бонвивана стал самым глубоким и печальным поэтом русской эмиграции Поселившийся в аду Орфей. Как Георгий Иванов из любимца муз и бонвивана стал самым глубоким и печальным поэтом русской эмиграции

Его называли «первым поэтом русской эмиграции», а еще «ничтожным эпигоном»

Esquire
Энергетические вампиры внутри нас Энергетические вампиры внутри нас

Как поддерживать запасы сил и находить источники восполнения и вдохновения

Psychologies
Только в противогазе и перчатках: как готовят самый острый соус в мире Только в противогазе и перчатках: как готовят самый острый соус в мире

Приправа, набравшая 12 миллионов единиц по шкале жгучести Сковилла

Популярная механика
Группа ноль. Что нужно знать о самой редкой группе крови? Группа ноль. Что нужно знать о самой редкой группе крови?

Нулевой резус-фактор — самая редкая группа крови

Esquire
20 ошибок, которые совершает почти каждый владелец кошки 20 ошибок, которые совершает почти каждый владелец кошки

Иногда наша любовь может навредить кошке.

Популярная механика
“Меня зовут _____”: множественные лица Зодиака “Меня зовут _____”: множественные лица Зодиака

Профайл на самого неуловимого убийцу в истории

Esquire
Екатерина Попова о 10 вещах, которые не должна делать женщина после 30 лет Екатерина Попова о 10 вещах, которые не должна делать женщина после 30 лет

К 30 годам женщина должна перестать делать эти вещи

VOICE
Секс и саспенс в Белграде Секс и саспенс в Белграде

«Дунай» Любови Мульменко, поляроидный снимок докарантинной эпохи

Weekend
Долгие проводы — лишние слезы: «Не время умирать» — чересчур драматичный финал бондианы с Дэниелом Крейгом Долгие проводы — лишние слезы: «Не время умирать» — чересчур драматичный финал бондианы с Дэниелом Крейгом

«Не время умирать» — пышные проводы Дэниела Крейга в качестве Джеймса Бонда

Esquire
Секрет — в брокколи Секрет — в брокколи

Ани Тейлор-Джой о триллере «Прошлой ночью в Сохо»

OK!
Самые дурацкие афродизиаки в истории человечества Самые дурацкие афродизиаки в истории человечества

Дуриан, картошка, яд жабы и другие странные афродизиаки

Maxim
Покажи язык Покажи язык

Как лингвисты доказывали, что жестовые языки — это языки

N+1
Время доставать шарф! Как носить разные модели этой осенью — актуальные способы Время доставать шарф! Как носить разные модели этой осенью — актуальные способы

Шарф призван не только согреть тебя в холод, но и украсить образ

Cosmopolitan
Изменение климата повысило риск красных приливов в Чукотском море Изменение климата повысило риск красных приливов в Чукотском море

Виновники красных приливов, оказались широко распространены в Чукотском море

N+1
Идеально для зимы! Всё об аугментации губ — попрощайся с сухостью и шелушением Идеально для зимы! Всё об аугментации губ — попрощайся с сухостью и шелушением

Что такое аугментация губ

Cosmopolitan
Для полного счастья Для полного счастья

Все ли тренинги и марафоны от инстаграм-гуру одинаково полезны

Glamour
Эльбрус — дешево. Почему туристы гибнут при восхождениях в горы Эльбрус — дешево. Почему туристы гибнут при восхождениях в горы

Почему число трагедий в горах не уменьшается?

СНОБ
Открыть в приложении