Смогут ли музеи компенсировать выпадающие из-за карантина доходы за счет онлайна

ForbesКультура

Искусство на замке: Пиотровский, Трегулова, Лошак и Свиблова о главных музеях страны после пандемии

Смогут ли музеи компенсировать выпадающие из-за карантина доходы за счет онлайна, ожидает ли музейную индустрию цифровая трансформация и как сделать виртуальные экскурсии более интересными и динамичными? Об этом «Forbes Карантин» побеседовал с руководителями ведущих музеев страны.

Николай Усков

Гости нового выпуска «Forbes Карантин» с Николаем Усковым — руководители ведущих музеев России: генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, директор-основатель Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова, генеральный директор ФГБУК «Всероссийское музейное объединение — Государственная Третьяковская галерея» Зельфира Трегулова и директор Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина Марина Лошак.

О работе музеев во время карантина и грядущих переменах

Михаил Пиотровский: Во-первых, мы не закрывались. Музей работает, и он только часть своей функции переводит в онлайн — это, так сказать, одна пятая работы музея. Музей без посетителей — точно такой же музей, как при посетителях. Другое дело, что это иные формы работы. Во-вторых, вы, конечно, Forbes, но считать деньги — не совсем правильно. Мы действительно потеряли 50% нашего годового бюджета, который наполовину обеспечивается государством, а должен обеспечиваться на 100%, потому что это главная обязанность общества и государства — содержать свою культуру.

Есть постановление губернатора о том, когда будет прекращена изоляция — сейчас (речь идет о сроке) до 14 июня. Тогда музей начинает готовить обстановку для того, чтобы наши коллекции смогли принимать посетителей. Потом будет распоряжение Министерства культуры, правительства о том, когда музеи будут открываться. Я думаю, все будет зависеть от уровня карантина и всего остального. Так что мы говорим о середине июня, но это, в общем-то, не то дело, где надо очень торопиться.

Здесь будут две опасности и два соблазна. Мы научились работать удаленно, и захочется все делать удаленно, и интервью давать удаленно — так действительно удобнее. Захочется также хорошей регулированности в целом — и в стране, и у нас. Вчера прозвучала очень хорошая формулировка, театральная такая: когда мы обсуждаем расположение зрителей в зрительном зале и музее, надо говорить не о расположении и полицейском режиме, а о хореографии движения посетителей по музею. Вот мы будем строить хореографию движения посетителей по музею. И, может быть, нам придется воплощать в жизнь некоторые вещи, которые не получались раньше. Сделать так, чтобы все приходили по сеансам, приходили без очереди, и, соответственно, это регулировать. Это будет немножко другой музей, не такой хаотичный. Надо будет найти этой хаотичности какое-то место сбоку — так, чтобы она тоже была. Пока что можно воплотить в жизнь идею очень хорошо зарегулированного музея — типа того, каким хотел стать Лувр, но тоже не очень стал.

Мы не знаем, что будет. Мы сейчас формируем — вот сегодня 3 часа это обсуждали — новый тип музея. Да, будут продаваться билеты онлайн. Всегда было такое желание, мы много продавали, и это создает кучу трудностей. Будут разные категории, будут сеансы, будут маршруты — все, как где-нибудь в ватиканских музеях, только без туристов, и будут водить посетителей небольшими группами или ты один будешь ходить (по музею), а остальные будут смотреть за тобой, куда ты пошел. Вот такая пока будет схема.

Марина Лошак: В Пушкинском дела обстоят прекрасно. Музей, как и сказал Михаил Борисович, тоже живет, и в нем происходит своя, временами не шумная, но все-таки жизнь. Работают хранители, работают технические службы, реставраторы, которые делают свое дело, потому что оно не может быть остановлено, и много разных людей. В нем работают наши многочисленные пиар-службы. То есть музей живет, но в каком-то новом качестве, и готовится к тому, чтобы все-таки стать тем музеем, каким он должен быть. Жизнь в онлайне — это, конечно, не жизнь музея, это одно из движений в его сущности. Поэтому мы изо всех сил пытаемся приблизить этот день (завершения карантина), и тоже, как и все наши коллеги, думаем о том, как найти баланс между жесткими правилами, которые должны обезопасить людей, и легким свободным дыханием, которое человек должен позволить себе в музее, иначе зачем туда ходить, можно и дома остаться, по телевизору посмотреть. Правила, в общем-то, и так — это сейчас часть нашей жизни, но какой-то баланс должен быть.

Михаил Борисович нашел (правильные слова) — мне очень нравится эта формулировка, мы знаем, что как назовешь, то и будет на самом деле: превратить вот эти новые навигационные истории в хореографию. Мы для себя решили: все, что происходит сегодня, и все, что будет происходить в музее, мы и наши зрители будем воспринимать как перфоманс, частью которого мы являемся. А перформанс — это очень свободная форма (искусства) на самом деле, и она очень иммерсивная. Он может быть очень импровизационным, хотя внутри него есть договоренности. Поэтому, мне кажется, творческая и художественная интерпретация сегодняшнего момента, в котором мы живем, — это тоже часть сущности такого института, как музей. Очень важно к этому готовиться, чтобы не замучить себя страхами. Мы и так уже немножко в такой психосоматике живем и боимся друг друга.

Надо за это время привыкнуть к каким-то иным правилам, которые посередине. Как я вижу фактическое движение музея к этому формату жизни: судя по тому, как все происходит — думаю, коллеги меня поддержат в моих интуитивных ощущениях — где-то с 15 июня сотрудникам музея позволят войти в здание и начать работать в закрытом режиме, чтобы подготовиться к приему наших зрителей. Нам предстоит очень большая работа, и эта подготовка должна начаться уже сейчас. В июле — мне кажется, было бы правильно, если бы это было не раньше 10-го числа — можно было бы начать принимать посетителей. Что касается сотрудников музея, то, конечно, у директоров музея сейчас двойная ответственность: перед людьми, которые к нам приходят, и перед сотрудниками, которые у нас работают. Нам хочется, чтобы и те, и другие были целы. Поэтому поначалу — думаю, как и все остальные — я разрешу прийти на работу не всем сотрудникам, а только тем, чей возраст и физическое состояние позволяют это сделать. Это тоже (важный) этап.

Дальше настанет другое время — я очень надеюсь, что оно настанет — когда все без исключения смогут прийти в музей. Потому что все страшно скучают, ничего не боятся — это удивительно — и мечтают прийти. Мне приходится сдерживать тех людей (работающих в музее), которым больше 75 лет. У нас есть такие люди, их немало, это наши очень ценные коллеги. Это такая коллекция людей — она важнее иногда, чем коллекция вещей. Это коллекционные люди, и я мечтала бы, на самом деле, чтобы они имели возможность прийти сюда, но вначале в музее будет меньше людей. Более того, у нашего музея очень маленькие офисные пространства в главном здании. Их даже офисами не назвать — это крошечные клетушки. И в этих пространствах люди будут работать по очереди. Мы составляем график (работы) так, чтобы в небольшом пространстве работал один человек. Это будет посменная работа, по часам. То есть у каждого своя специфика, нам в этом смысле придется заниматься этой мелкой моторикой очень тщательно, чтобы все происходило, как происходит, но люди при этом остались в нормальном самочувствии.

Зельфира Трегулова: Я бы хотела сказать, что для меня эти два месяца на удаленном доступе — это интенсивнейшая работа. Я обратила внимание, что многие коллеги работали эти два месяца даже с большей отдачей, чем в нормальном (офлайн) режиме. В чем-то для меня это даже стало откровением, насколько люди старались и стараются сделать дома по максимуму — благо, мы были готовы и к электронному документообороту, у нас не прекратилась формальная бюрократическая работа, и, опять же, наши айтишники смогли перевести на удаленный доступ огромное количество научных сотрудников, бухгалтерию, планово-экономические отделы. То есть мы стараемся осуществлять всю работу, которую можем, из дома. И, на самом деле, в каких-то отношениях эта работа оказывается более эффективной. Мы, понимая критичность ситуации, больше прислушиваемся друг к другу, скорее находим решение и консенсус. Марина Девовна говорила о человеческом капитале и креативности — действительно, многие сотрудники раскрылись так, как и я, и мои коллеги, проработавшие в музее долгие годы, не ожидали.

Это пребывание на карантине позволило нам запустить несколько важнейших проектов — невероятно трудоемких, которые мы откладывали или которым не уделяли должного внимания. Все эти 2 месяца мы самым интенсивным образом работаем с великим голландским архитектором Ремом Колхасом над проектом реконструкции Крымского вала. Осенью мы запускаем огромный проект, представляющий очень масштабно коллекцию Третьяковской галереи в онлайне — то, в чем мы уступали коллегами, которые сегодня участвуют со мной в передаче, не говоря уже о зарубежных музеях. Мне кажется, это время позволило нам действительно приступить к тому прорыву в области диджитал, который мы давно обсуждали, не говоря уже о масштабном присутствии в онлайне с теми программами, которые мы записывали в те две недели с момента закрытия музея до объявления карантина — с пониманием того, что наши зрители не скоро смогут прийти в музей.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Список книг на лето: 5 главных книжных новинок июня Список книг на лето: 5 главных книжных новинок июня

Любовь двух женщин, ирландские приключения и гибель Запада

Esquire
Как продавать свой продукт в федеральных сетях Как продавать свой продукт в федеральных сетях

Как региональному производителю попасть в крупные супермаркеты?

Inc.
Горько! Горько!

Горький вкус полезен для здоровья и похудения

Худеем правильно
В фильме «Основатель» вы увидите мрачную изнанку капитализма В фильме «Основатель» вы увидите мрачную изнанку капитализма

Этот фильм вовсе не реклама McDonald’s

GQ
«Ограничения или символические жертвы — это не то, что нужно экономике» «Ограничения или символические жертвы — это не то, что нужно экономике»

Как совместить заботу об экологии и повышение эффективности производства

РБК
Уроки пандемии: как выйти из самоизоляции и не сойти с ума Уроки пандемии: как выйти из самоизоляции и не сойти с ума

Разбираемся, как вернуться в норму после длительного сидения дома

РБК
Скандалы на высшем уровне: самые серьезные конфликты ведущих «Дома-2» Скандалы на высшем уровне: самые серьезные конфликты ведущих «Дома-2»

Как, с кем и почему ссорились ведущие за время существования «Дома-2»

Cosmopolitan
Даже школу не окончили: Кидман, Рианна и другие миллионеры без образования Даже школу не окончили: Кидман, Рианна и другие миллионеры без образования

Талант, конечно, важен, но хорошее образование еще никому не помешало

Cosmopolitan
«Нельзя сравнить сладкое и зеленое». Алексей Венедиктов, Лика Кремер и другие эксперты о том, убьют ли подкасты радио «Нельзя сравнить сладкое и зеленое». Алексей Венедиктов, Лика Кремер и другие эксперты о том, убьют ли подкасты радио

Потеснила ли новая индустрия подкастов радио

Forbes
Путеводная звезда: как ориентироваться по звёздам Путеводная звезда: как ориентироваться по звёздам

Сориентироваться на местности поможет звёздное небо

Популярная механика
Непобедимая коррупция: во сколько она обходится обществу и как ее лечить Непобедимая коррупция: во сколько она обходится обществу и как ее лечить

Коррупция — это серьезная проблема для многих стран мира

Forbes
Простить или отпустить? Психология примирения Простить или отпустить? Психология примирения

Нужно ли извинять того, кто не просит об этом?

Psychologies
«За экологию Арктики никто не отвечает» «За экологию Арктики никто не отвечает»

Авария на ТЭЦ-3 в Норильске привела к экологической катастрофе в Арктике

Огонёк
Хорошая плитка Хорошая плитка

Темный шоколад помогает справляться с хронической усталостью

Добрые советы
Муки творений Муки творений

О достижениях — и непрошенных результатах селекции

N+1
Стимуляция гипоталамуса ввела мышей в оцепенение Стимуляция гипоталамуса ввела мышей в оцепенение

Нейроны, обеспечивающие спячку, есть даже у тех, кто никогда в нее не впадает

N+1
В чем ждать перемен. Как одеваться в стиле Виктора Цоя В чем ждать перемен. Как одеваться в стиле Виктора Цоя

Сейчас мы научим тебя быть Виктором Цоем.

Maxim
Мужская марка, за которой стоит следить: нигерийские традиции на современный манер в коллекциях Kenneth Ize Мужская марка, за которой стоит следить: нигерийские традиции на современный манер в коллекциях Kenneth Ize

Кеннет Изедонмвен совмещает традиционное мастерство и дух времени

Esquire
«Скелеты в шкафу» разобщают семьи? «Скелеты в шкафу» разобщают семьи?

Какие «скелеты в шкафу» особенно токсичны, а какие невинны?

Psychologies

Шеннон Ли и Бао Нгуйен — о наследии Брюса Ли

Esquire
Помогает ли в жизни высокий IQ? Помогает ли в жизни высокий IQ?

Приносят ли высокие умственные способности счастье детям?

Psychologies
Мусор или высокотехнологичное сырье Мусор или высокотехнологичное сырье

Потребности в энергии будут только расти — закон развития цивилизации

Популярная механика
По другим правилам По другим правилам

Мы то и дело слышим, что после пандемии мир не будет прежним

Добрые советы
Сам себе Авиценна: 13 признаков посттравматического расстройства у предпринимателей Сам себе Авиценна: 13 признаков посттравматического расстройства у предпринимателей

Как распознать у себя симптомы посттравматического стрессового расстройства

Forbes
Главные фильмы Киры Муратовой Главные фильмы Киры Муратовой

Рассказываем о пяти самых значимых фильмах режиссера Киры Муратовой

Культура.РФ
Что любил есть Николай Гоголь? Что любил есть Николай Гоголь?

Николай Гоголь не отличался крепким здоровьем, но очень любил поесть

Культура.РФ
Чем опасен искусственный интеллект и почему сверхразум может уничтожить людей всего за одну секунду Чем опасен искусственный интеллект и почему сверхразум может уничтожить людей всего за одну секунду

Почему сверхразум может уничтожить людей всего за одну секунду

Esquire
«Я, беременная, нашла мужа в стриптиз-клубе»: Анна Седокова о драме личной жизни «Я, беременная, нашла мужа в стриптиз-клубе»: Анна Седокова о драме личной жизни

37-летняя Анна Седокова сегодня – успешная певица и любящая мама троих детей

Cosmopolitan
Стесняюсь спросить: 8 вопросов дерматологу о том, как победить проблему черных точек на лице Стесняюсь спросить: 8 вопросов дерматологу о том, как победить проблему черных точек на лице

Почему появляются черные точки и как с ними бороться?

Esquire
4 монолога о расовой дискриминации в России 4 монолога о расовой дискриминации в России

Истории людей, которые столкнулись с дискриминацией из-за своего цвета кожи

СНОБ
Открыть в приложении