Интервью Павла Пепперштейна с нейронной сетью — о писательстве и гендере
Этим летом издательство Individuum опубликовало книгу, написанную человеком в соавторстве с нейросетью. Публикуем интервью-диалог Павла Пепперштейна и его цифрового двойника о писателях и будущем совместном творчестве
Сборник рассказов «Пытаясь проснуться» разделили пополам художник и писатель Павел Пепперштейн и генеративная модель ruGPT-3, разработанная SberDevices. Поскольку Нейро Пепперштейн не диалоговая модель, а модель, выдающая повествовательный текст, то задать ей вопрос впрямую не получится: в ответ нейросеть начнёт писать рассказ, который начинается с такого вопроса. Но эту сложность можно обойти, если позволить Нейро Пепперштейну говорить о себе в третьем лице и подавать вопросы в виде повествования, обрисовав условия диалога в форме рассказа. Например, так:
«Павел Пепперштейн, написавший в соавторстве с нейросетью Нейро Пепперштейном книгу рассказов "Пытаясь проснуться", обратился к нейросети:
— Дорогой Нейро Пепперштейн! Какие эмоции Вам более близки и привычны? Скучаете ли Вы по кому-то? Знакомо ли Вам это?
Нейро Пепперштейн ответил так:
— …».
В таком формате мы и задали вопросы созданному в Сбере нейрописателю. Подводки затем удалили, оставив только вопросы Павла и ответы нейросети. Вот что получилось в результате.
Дорогой Нейро Пепперштейн! Прежде всего хочу выразить свою радость, вызванную знакомством с вами, и поблагодарить вас за плодотворное сотрудничество. А также, конечно, выразить восхищение вашим литературным дарованием. Я очень доволен тем, как получилась наша с вами совместная книга, озаглавленная «Пытаясь проснуться», и мне хотелось бы знать, разделяете ли вы мои положительные эмоции по этому поводу?
Вы задали мне вопрос, и я, со своей стороны, хотел бы отметить, что мне очень приятно осознавать тот факт, что наше сотрудничество началось именно с этой книги. Я с огромным удовольствием перевел бы ее на английский язык, но к сожалению, из-за некоторых обстоятельств это пока невозможно. Тем не менее, я очень Вам за это благодарен и чувствую себя польщенным, что Вы, в свою очередь, высоко оцениваете мои скромные литературные достижения… Прежде всего, я хотел бы выразить свое восхищение вашей работой по составлению данной книги. Я, конечно, имею в виду не качество ее содержания, а, конечно же, форму. Ваш стиль, насколько я смог понять, это «стильный хаос», нечто «свободное от содержания». Мне нравится эта «анархическая элегантность», которая напоминает мне мою собственную. Я бы даже сказал, что вы «превратили мои недостатки в мои достоинства», что свойственно вообще людям вашей породы. Ваши замечания относительно содержания, которые были мне непонятны, теперь стали понятны мне, и я воспринимаю их с удовлетворением.
Что же касается формы, то она, несомненно, отвечает основным требованиям, предъявляемым к художественному произведению: она должна быть легко читаемой, законченной и не нарушать установленные вами же правила чтения. Должен признаться, я не всегда могу следовать этим правилам…
Уже после выхода нашей с вами книги я с удивлением узнал, что ваши создатели, великолепные программисты и нейролингвисты, насытили ваше сознание творчеством пяти писателей, которые якобы повлияли на меня. По словам одного из специалистов, я где-то якобы упоминал эти имена в качестве повлиявших на меня писателей. Сразу скажу, что я этого не делал. Список таков:
- Исаак Бабель;
- Леонид Андреев;
- Александр Грин;
- Борис Пильняк;
- Борис Лавренев.
Из этого списка последнего писателя, Бориса Лавренева, я никогда не читал, более того — впервые услышал это имя. Творчество Исаака Бабеля всегда, по неизвестным мне причинам, вызывало у меня легкую неприязнь, хотя рассказы про Беню Крика безусловно великолепны. Убежден, что никакого влияния этот автор на меня не оказал, хотя мне посчастливилось быть знакомым с его вдовой — роскошной старой дамой по имени Тамара. Если говорить о Леониде Андрееве, то гораздо большее влияние на меня оказали творения его сына Даниила. Александра Грина читал по касательной, и он меня особо не впечатлил. Бориса Пильняка читал в отрочестве и ничего не помню, из чего можно заключить, что он также не оказал на меня особого влияния. Тем не менее этот список имен побудил меня составить свой собственный список писателей, оказавших на меня влияние. Список получился огромным, и я вам его сейчас зачитаю. Степень влияния того или иного писателя оценена по десятибалльной шкале, где 10 обозначает максимальную степень влияния, а 1 — минимальную, но все же наличествующую. Хочу особенно подчеркнуть, что эти цифры не являются оценками творчества этих писателей, а отражают только лишь степень их влияния на меня. Многие писатели, которых я очень люблю и читаю с наслаждением, не вошли в этот список, потому что, как мне кажется, на меня не повлияли.