Графомания или смерть
Что вынуждает ученых публиковать так много статей
Принцип publish or perish, «публикуйся или умри», — норма жизни современного ученого. Чтобы состояться, любому исследователю нужно постоянно публиковаться, а если количество статей и частота цитирований не удовлетворяют формальным показателям, то могут лишить финансирования или прервать контракт. В погоне за формальным результатом качество статей, как и значимость самой исследовательской работы, часто отходят на второй план. Почему же, если наука от такой практики как будто в проигрыше, принцип «публикуйся или умри» живее всех живых на протяжении уже многих десятков лет и отказываться от него пока явно не собираются?
Путем нехитрых манипуляций
В августе 2024 года американский социолог Макс Бай анонсировал предзаказ на настольную игру «Publish or Perish». По мнению автора, она должна дать эмоциональную разрядку ученым, которые вынуждены играть по правилам «публикуйся или умри» в реальной жизни. Побеждает тот, кто опубликует больше научных статей c нарочито абсурдными заголовками. «Разбор аэродинамики летающих свиней», «Почему собака следует за вами в ванную: взгляд на созависимость у псовых», «Экономика Санта-Клауса: анализ управления бесконечными ресурсами»... Правила предполагают плагиат и манипуляции с данными, игрокам можно вступать и в сотрудничество, если того требует ситуация. Но ненадолго.
Для ученых эти правила не покажутся незнакомыми. Уже без малого век им приходится руководствоваться этими принципами в реальной карьере. Когда именно словосочетание «публикуйся или умри» впервые вошло в широкий оборот — сказать сложно, но ясно, что давно. Так, американский ученый-правовед Фред Шапиро, редактор сборника академического фольклора «Йельская книга цитат», обнаружил фразу «отца американской географии» Уильяма Морриса Дэвиса о том, что члены Ассоциации географов должны «публиковаться или погибнуть», еще в Geographical Review за 1934 год. А сама цитата — из заявления на конференции в Филадельфии вообще 1904 года. Вероятно, именно это самое раннее упоминание принципа «publish or perish» в печати — по крайней мере из известных.
В книге 1942 года «Академический человек» социолог Логан Уилсон уже в явном виде пишет: «В издательском деле акцент делается на количестве, а не на качестве — <...> „публикуйся или умри“».
Интересно, что в том же 1942-м социолог Роберт Мертон сформулировал четыре базовые научные ценности, так называемые мертоновские нормы:
- универсализм (научная истина должна быть открыта для всех, вне зависимости от пола, возраста и цвета кожи);
- бескорыстность (финансовый и карьерный вопросы не должны главенствовать);
- коллективизм (знаниями нужно делиться, наука — общее для всего человечества дело);
- скептицизм (никакое научное знание не принимается на веру).
Принцип «publish or perish» сводит все эти ценности на нет. Для универсализма не остается места, так как далеко не каждому удается вписаться в потогонную систему по производству все новых и новых статей. Бескорыстие явно противоречит организации бирж цитирования, где продают1 ссылки на публикации или возможность стать соавтором уже почти готовой к публикации работы. Коллективизм — тоже мимо, ведь имеющие административный ресурс зачастую просто заставляют цитировать себя подчиненных и аспирантов. Скептицизм, очевидно, чужд издателям «мусорных» журналов, которым не до разборчивости.
1. По этическим соображениям мы не будем приводить ссылки на эти ресурсы.
Вожделенные метрики
Разумеется, феномен «publish or perish» не существует в отрыве от наукометрии2: публикационная активность приводит к соревновательности, а любое соревнование требует количественных метрик для сравнения. Метод оценки по количеству публикаций и цитирований в итоге стал простым способом установки плана и проверки отчетности. Примерно так же работает всякая крупная бюрократическая система. И в идеале публикации могли бы быть хорошим индикатором важности научных достижений: значимые статьи могут обсуждать и цитировать из-за их потенциального вклада в общее научное знание, а не за деньги или из-за накруток.
2. Несмотря на то, что сам термин наукометрия появился сравнительно недавно (в 1969 году его предложили советские статистики Василий Налимов и Зинаида Мульченко), сравнивают ученых по тем или иным количественным показателям. Так, первым наукометрическим исследованием считают работу Фрэнсиса Коула и Нелли Имз 1917 года, где впервые применили библиометрические методы к истории анатомии. Есть мнение, что сама идея введения индекса цитирования возникла еще в 1873 году — в «Цитатах Шепарда» числовой индикатор помогал находить нужные судебные решения.
О каких показателях речь?
В первую очередь ученые гонятся за максимальной цитируемостью собственных статей и за большим количеством публикаций в престижных журналах.
Первая метрика, на которую уже почти два десятилетия смотрят ученые, сравнивая себя друг с другом, — индекс Хирша, h. Он считается как максимальное число статей у автора, процитированных минимум h раз. Если вышла сотня статей и каждую процитировали по разу, то индекс Хирша — единица. Если из 100 статей цитировали всего одну, но 100 раз, индекс Хирша все равно будет 1.
О престижности журнала можно судить по его импакт-фактору. По этой метрике формируются и рейтинги, в верхние квартили которых должны попадать издания, где публикации котируются выше. Чтобы найти импакт-фактор журнала за три года, нужно подсчитать количество цитирований в текущем году и за два предшествующих. Например, в 2021-м опубликовали 20 статей, в 2022-м — 22. В 2023-м на статьи 2021 года ссылались 49 раз, 35 раз — на статьи 2022-го. Делим суммарное количество ссылок за 2023 год на количество статей за 2021-й и 2022-й. Получаем 2 — это и будет импакт-фактор журнала за 2023 год.
У известного во всем мире Nature импакт-фактор — 41. У российской периодики в зарубежных системах цитирования импакт-фактор где-то между 1,5 и 3. Например, у журнала «Успехи физических наук» импакт-фактор — 2,3, у издания «Успехи химии» — 2,6.
С одной стороны, погоня за метриками стимулирует публикационную активность: чем больше статей, тем больше вероятность добиться высоких показателей цитирования. Но с другой, «publish or perish» вполне может сработать и вхолостую — и никак не повлиять на цифры и индексы. Вполне может быть, что изрядное количество «мусорных» статей вообще никто не прочитает, напротив, всего нескольких публикаций в приличных изданиях может оказаться достаточно для сотен цитирований и нескольких шагов вверх по шкале. Так или иначе, погоня за наукометрическими показателями только подогревает стремление любого печататься как можно больше.