Портрет
Куликовская битва
Создатель народного «Глухаря» Илья Куликов не любит внимание, но согласился рассказать GQ, каково быть единственным шоураннером на российском ТВ.
«Здравствуйте, меня ожидает…» — «Мужчина на Ferrari?» — «Да, совершенно верно». На итальянском автомобиле приехал Илья Куликов — ведущий шоураннер российского телевидения, автор «Глухаря» и «Чернобыля…», с которым мы встречаемся зимним вечером в одном из ресторанов подмосковного Новогорска. Место и время для интервью выбраны не случайно — Куликов живет поблизости в собственном трехэтажном доме и раньше двух часов дня работающий по ночам сценарист не встает. «Ну да, солнца я не видел уже много дней, — смеется Илья. — Но я привык, мне комфортно, никаких депрессий». Ночной режим работы обусловлен тем, что ближе к полуночи Куликову перестают звонить и дергать по всяким поводам и он имеет возможность заварить черный, как нефть, пуэр и погрузиться в работу. «Пишу я, конечно, не каждую ночь, но всегда есть чем заняться. В любом случае это мое рабочее время, — объясняет сценарист. — Иногда приходится перестраиваться — как было летом, во время съемок «Полицейского с Рублевки», но это мне особых усилий не стоит».
Такие «иногда», надо сказать, случаются у Куликова довольно часто. Сегодня Илья — один из самых востребованных и высокооплачиваемых на российском телевидении сценаристов и один из немногих настоящих шоураннеров в западном смысле. При этом он же — едва ли не самый загадочный. На светские мероприятия не ходит, интервью дает редко, его лица не знает, скорей всего, никто из поклонников сериала «Глухарь» — самого рейтингового телешоу последних лет. Для самого Куликова эта ситуация, впрочем, максимально комфортная: рабочих хлопот и так хватает, а в тусовку ему попасть легко — просто не хочется. «Это трата времени, мне его жалко. Чего я там не видел? Абсолютно неинтересно. И потом они там все не очень хорошие, недалекие люди, мало ли чего от них наберешься, — улыбается Куликов. — Мне‑то бояться нечего, я личность сформировавшаяся, просто скучно и грустно на все это смотреть».
Куликов действительно не производит впечатления человека с отработанным навыком пускания пыли в глаза. В пустом зале ресторана он не слишком выделяется на фоне интерьера: приветливый, просто и аккуратно одетый, крепко сбитый, что называется, мужчина. На светском коктейле и на вечеринке в лучах стробоскопов вы на такого (если бы он там появился) просто не обратите внимания. А зря: Куликов представляет интерес не только для репортеров, которые любят раскручивать людей-загадок на откровенность, но и для работников индустрии. Особенно учитывая нынешнюю моду, в соответствии с которой московские журналисты более или менее (что чаще) удачно пытаются переквалифицироваться в сценаристы и кинопостановщики.
Сам Куликов прошел куда более витиеватый путь, который при должном тщании мог бы послужить основой для отдельного фильма с сюжетом, похожим то ли на американское инди-кино, то ли на очередную киноповесть, смывающую налет пыли и патину, потихоньку покрывающие русские 1990‑е. Одно из недавних интервью Куликова посвящено как раз его юности, прошедшей на фанатской трибуне ЦСКА. Выросший в Тушино Илья сегодня без особого энтузиазма вспоминает тот период своей жизни, хотя и отмечает, что это была правильная мужская среда, в которой не было «наркотиков и блатоты», повсеместно царивших в середине 1990‑х. «Большинство народа у нас болело за ЦСКА; у меня в классе, правда, таких было только двое — я и мой приятель. Тогда же начали «ездить на выезда», но эта жизнь сама собой сошла на нет, когда я начал делать какие‑то серьезные штуки, — вспоминает Куликов. — Хотя, когда писал «Глухаря», году в 2005‑м, я еще продолжал куда‑то мотаться. Помню, ехали во Владимир, я сидел на заднем сиденье, что‑то накидывал в блокнотик». Впрочем, с друзьями тех лет сценарист поддерживает отношения и иногда может съездить на матч в Европу: «Но я уже, конечно, не буду бросаться на полицию с кирпичом — неудобно, если поймают». Завершая тему, Куликов рассказывает, что недавно встретил товарища фанатского периода и тот, как оказалось, тоже трудится на телевидении, став генпродюсером одного из каналов. Собственный юношеский околофутбольный опыт Куликова лег в основу сериала «Закон каменных джунглей»: «Хотелось заключить свою молодость в какую‑то вечную клетку, чтобы иногда смотреть и радоваться. Что я время от времени и делаю».
Параллельно с походами на стадион Куликов заканчивал факультет социологии, экономики и права МПГУ, а потом и аспирантуру на кафедре культурологии — исследовал документальное кино. «Я человек гуманитарного склада, и кино мне всегда было интересно». Примерно тогда же он впервые заинтересовался работой сценариста и занялся самостоятельным изучением профессии. «Для начала я захотел посмотреть, как выглядят сценарии фильмов, а достать их было совершенно невозможно — еще и с тогдашним интернетом по модему со всеми этими странными звуками. В итоге я нашел какой‑то полуфанатский американский сайт, там было несколько сценариев — «Криминальное чтиво», «Бешеные псы» и «8 миллиметров». Куликов занялся переводом и подробным анализом структуры этих текстов. «Я понял, что это мое», — Илья моментально сообразил, как из описаний интерьеров, действий и диалогов вырастает кино. «На этих переводах я многому научился», — говорит сценарист, но сразу уточняет, что речь идет не о копировании, а о понимании технологии.