Духовные скрепы cвятого Владимира
На торжественном открытии памятника киевскому князю Владимиру российский президент Владимир Путин призвал сограждан «противостоять современным вызовам и угрозам, опираясь на духовные заветы». Как следовало из контекста речи, в первую очередь имелись в виду заветы его равноапостольного тезки. Что же завещал нам всем князь Владимир?
К сожалению, перечня «заветов князя Владимира» президент Путин к докладу не приложил. Попробуем восполнить этот досадный пробел. Итак, что же завещал нам Святой киевский князь?
Большим начальником Владимир стал в 970 году, когда отец Святослав посадил его 10 лет от роду наместником в Новгороде. Поначалу Владимир сидел тихо, ничего духовнозаветного на свет не производя. Но когда в 977 году его брат Ярополк, унаследовавший от отца (погибшего в 972 году) великий киевский стол, «наехал» на своего брата Олега Древлянского, Владимиру представился случай проявить свой характер.
Услышав о том, что между братьями случилась война и что «убил Ярополк Олега», Владимир, как пишет летопись, «испугавшись, бежал за море».
И вот с этого момента пошел отсчет духовных заветов князя Владимира. Начнем, разумеется, с самого важного христианского завета — о любви к ближнему...
Завет супружеской любви
Вернувшись в 978 году из-за моря с ватагой наемных варягов, Владимир первым делом объявил войну своему брату и законному киевскому князю Ярополку. После чего решил для затравки перехватить у него невесту — дочь Полоцкого князя Рогволода Рогнеду — и отправил к ней сватов. Отец поинтересовался у дочери, хочет ли она поменять жениха, на что Рогнеда возразила категорически: «Не хочу разуть робичича, но Ярополка хочу!»
Здесь стоит пояснить, что матерью Ярополка была законная жена Святослава — венгерская принцесса, в то время как матерью Владимира — ключница Малуша (наложница Святослава). Владимир, таким образом, был бастардом, или, говоря по-древнерусски, ублюдком. Обычай же обязывал невесту в первую брачную ночь снимать обувь с жениха. И вот гордая Рогнеда сочла более для себя почетным отправиться в гарем к Ярополку, чем стать первой женой «рабынича» Владимира.
Оскорбленный Владимир, вдохновляемый еще более разъяренным дядей Добрыней (братом Малуши), собрал войско из варягов, словен, чуди и кривичей, захватил Полоцк, пленил семью Рогволода, после чего Добрыня обозвал Рогнеду «робичицей» и «повелел Владимиру быть с ней [изнасиловать ее] при отце и матери». Потом Рогволода и двух братьев Рогнеды Владимир убил, а ее саму нарек Гориславой.
И хотя публичные совокупления с наложницами не были для варягов-руси чем-то необычным (эти сцены красочно описал арабский путешественник ибн-Фадлан), но то, что устроили в Полоцке Владимир и Добрыня, являлось чем-то запредельным даже по тогдашним полудиким понятиям.
Оскорбленная и обездоленная Рогнеда возненавидела Владимира. А когда у него стали появляться «иные многие жены», то «начала негодовать». И как-то раз, когда Владимир пришел к ней на ночь, решила его зарезать. Но Владимир проснулся и перехватил руку жены с уже занесенным ножом. Рогнеда не стала молить о пощаде, просто сказала: «Огорчилась я, ибо отца моего убил и землю его полонил из-за меня, и вот ныне не любишь меня с этим младенцем», — рядом был их общий сын Изяслав.
Владимир приказал Рогнеде нарядиться в царские одежды и сесть на убранную постель, ожидая казни, и пошел за мечом. Жена повиновалась, но при этом дала в руку сыну Изяславу меч, подговорив его сказать отцу, когда тот вернется: «Отче, думаешь, ты один здесь?» В итоге Владимир, войдя в спальню, опустил меч, созвал бояр, и те посоветовали отослать Рогнеду с Изяславом обратно в их вотчину, Полоцкую землю. Владимир так и сделал.
Ненависть Рогнеды, Изяслава и прочих Рогволодовичей (они даже Рюриковичами себя отказывались называть!) к Владимиру, однако, так и не утихла. «И с тех пор, — вздыхает летописец, — меч взимают Рогволодовы внуки против Ярослава [другого сына Владимира] внуков». К слову, из непокорной «земли Рогволода» позднее выросла Белоруссия…
Завет братолюбия
Взяв насильно Рогнеду в жены, Владимир «поиде на Ярополка». «И пришел Владимир к Киеву с большим войском, а Ярополк заперся в Киеве со своими людьми и воеводой» с характерным именем Блуд. «Владимир же послал к Блуду, с хитростью говоря: „Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как отца, и честь большую получишь от меня…“ И сказал Блуд послам Владимировым: „Буду с тобой в любви и дружбе“. О злое коварство человеческое!..» — сокрушенно восклицает Нестор-летописец.
Подкупленный Владимиром Блуд сперва напугал Ярополка мнимой готовностью киевлян переметнуться на сторону Владимира и уговорил князя бежать из Киева в маленькую крепость на берегу речки Рось. А затем, когда положение Ярополка стало безвыходным, Блуд убедил его отправиться на мирные переговоры к Владимиру. «И пришел, — сообщает „Повесть временных лет“, — Ярополк к Владимиру, и как стал входить в двери, два варяга подняли его мечами под пазухи… Владимир же стал жить с женой брата [Ярополка] — Гречанкой, которая была беременна».