Перестройка без нового мышления
Зачем Лукашенко конституционная реформа в Белоруссии.
В Минске прошло Всебелорусское народное собрание, которое, по утверждению белорусской власти, дает официальный старт перестройке политической системы страны. Белорусская власть не хотела этой перестройки и не выражала никакого недовольства политической системой Белоруссии до феноменального по масштабам протестного движения, начавшегося после президентских выборов прошлого года. Нынешний реформизм выглядит вынужденной уступкой улице, и перемены нужны президенту Александру Лукашенко, чтобы ничего не менять.
Прошедшее собрание стало подтверждением охранительских настроений белорусского руководства.
Его делегаты, централизованно свезенные во Дворец Республики на автобусах, выступали со схожими по стилю и ключевым тезисам речами, суть которых заключалась в необходимости сохранить политическую стабильность в стране. Угрозы стабильности и практические инициативы варьировались от того, какую организацию представлял конкретный делегат.
Иллюзий, что Всебелорусское народное собрание станет площадкой для диалога власти и оппозиции, у последней не было изначально. Противники Лукашенко были представлены только так называемой Батькиной оппозицией — политиками, считающимися проектами власти: их обвиняют в том, что они помогают Лукашенко создать иллюзию альтернативности президентских выборов. И только от них на мероприятии прозвучали критические пассажи в адрес России: в целом Всебелорусское народное собрание было исключительно комплиментарно по отношению к союзной стране.
В центре внимания, разумеется, оказалось выступление на собрании главы государства. Александр Лукашенко ясно дал понять, что по существу он в общественно-политическом устройстве Белоруссии ничего менять не собирается, а грядущая конституционная реформа видится как не более чем небольшая корректировка институционального дизайна.
«Цветная революция в Беларуси была невозможна. Поэтому, опираясь на определенные внутренние силы, была предпринята попытка не цветной революции, а мятежа по принципу блицкрига. Блицкриг не удался. Мы удержали свою страну. Пока», — заявил Лукашенко, дав понять этими словами, что видит главной причиной протестов 2020 года внешнее вмешательство, а не внутренние проблемы. В заключение он прямо сказал про «искусственно созданную внешними силами политическую напряженность в обществе». То есть внутренних предпосылок для «БЧБ-революции» не было вовсе?
Таким образом, цель затеваемой «перестройки», о которой также упоминал президент Белоруссии, состоит в том, чтобы сохранить существующую систему, которая ни в каких перестройках не нуждается. Такая программа сугубо реакционна.
Стратегия заключается в консервации и воспроизводстве политического строя, тактика — в разработке корректирующей этот строй конституции, которая должна сделать его неуязвимым. При этом референдум даже по такой конституции откладывается до 2022 года.
Ключевой вопрос теперь — примут ли такую концепцию «перемен» в Белоруссии их главные двигатели: активная часть белорусского общества и… Россия?
Прервался ли цикл?
Существует искушение понизить значимость прошлогоднего политического кризиса в Белоруссии, просто вписав его в устоявшийся политический цикл. Ведь с середины 1990-х годов внутренняя и внешняя политика этой страны выработала отчетливо цикличный характер.
Честность очередной победы Александра Лукашенко на выборах и референдумах подавляющим большинством голосов ставится под сомнение внутри и вне страны националистическим меньшинством и странами НАТО. На Лукашенко начинается уличное и дипломатическое давление, и гарантом его сохранения у власти оказывается Россия.
Затем следует стадия попыток Минска сбалансировать влияние России, чтобы избежать тотальной зависимости от нее.
Начинаются лавирование и поиск компромисса с внешними и внутренними критиками белорусского руководства, попытки убедить их в том, что пребывание Лукашенко во главе Белоруссии может быть для них выгодно. Потом снова выборы, кризис, и цикл повторяется.
При поверхностном рассмотрении президентские выборы 2020 года по последствиям отличаются от всех предыдущих только масштабами. Запад и оппозиция под бело-красно-белыми флагами отрицали легитимность переизбрания Лукашенко и в 2015-м (тогда их протесты были почти незаметны), и в 2010-м (практически идентичные нынешним кризис отношений Минска с Западом и разворот в сторону Москвы после нескольких лет деградации российско-белорусского союза), и в 2006-м (провалившаяся «васильковая революция»).
Однако анализ событий августа— сентября 2020 года показывают, что мы имеем дело с фундаментальным кризисом всей внешней и внутренней политики Белоруссии, выстроенной Лукашенко за четверть века.
«Дети» против Батьки
Географическая и социальная структура «беломайдана» принципиально отличает его от предыдущих попыток цветной революции. Оппозиционное население в Белоруссии всегда концентрировалось в Минске, но в 2020 году протесты разной численности и интенсивности охватили всю республику, вплоть до райцентров, которые всегда считались электоральной вотчиной Лукашенко.
На Плошчу (белорусский аналог Майдана) раньше выходил столичный средний класс свободных профессий. В 2020 году в протестах приняли участие априори считавшиеся лояльными власти социальные группы. Например, рабочие и IT-специалисты — страты, самим своим существованием в постсоветский период обязанные экономической политике Лукашенко.
Всеохватность белорусского бунта стала следствием кризиса политической коммуникации. Протесты достигли феноменальной массовости не только из-за милицейского насилия и глушения интернета, но и потому, что власть до последнего отказывалась объяснять населению, почему эти меры необходимы. Белорусский путь борьбы с пандемией коронавируса без социальной изоляции и карантина до сих пор вызывает споры. Однако бесспорен провал сопутствующей пропагандистской кампании среди населения. Александр Лукашенко дал развернутые объяснения по теме коронавируса за несколько дней до выборов в интервью украинскому журналисту, а на пике всеобщей паники отмахивался от вопросов о пандемии и выдавал афоризмы в духе «трактор всех вылечит».
Но кроме личного фактора Лукашенко у кризиса коммуникации есть и структурная составляющая.
В белорусской политике фатально неразвиты институты обратной связи.
Политические партии видятся угрозой президентской форме правления и потому не развиваются. В своей нелюбви к социологии белорусская власть прямо наследует советскую традицию, и об общественных настроениях за редкостью социологических опросов остается только догадываться.
Так что вся политическая система Белоруссии при кажущейся прочности крайне архаична. Поэтому она не смогла ни предсказать, ни удовлетворить массовый запрос белорусов на политическое участие весной-летом прошлого года.
Внешний фактор
Лукашенко подошел к крупнейшему для него с 1996 года внутриполитическому кризису с кризисом своей внешней политики. Непрерывно ухудшавшиеся отношения с главным гарантом его правления — Россией — вплотную приблизились к «красной черте», при этом перелома в отношениях с Западом достигнуто не было.
Крайним проявлением этой ситуации стала украинская провокация с «вагнеровцами». В Минске попытались вписать этот скандал в антироссийские нарративы стран НАТО о «гибридной войне Кремля против соседей». Результат оказался отрицательный. Запад подачу Минска не принял и на стороне Лукашенко в его ссоре с Россией не выступил. В России же после ареста «вагнеровцев» всерьез заговорили о пересмотре статуса Белоруссии как союзной страны.
К президентским выборам 9 августа Лукашенко подошел на грани международной изоляции, когда от него были готовы отказаться и на Востоке, и на Западе.
После выборов на Западе так и произошло. Белорусская политика многовекторности и лавирования между геополитическими центрами силы рухнула за несколько дней.
Что касается России, то ее конечное решение в очередной раз поддержать Лукашенко довольно откровенно объяснялось выбором в пользу меньшего зла. Большее зло — это погружение стратегически важной страны в хаос. При этом неоднократно указывалось, что Кремль поддерживает не Лукашенко, а стабильное развитие Белоруссии, действия противников власти не направлены против России, а их запрос на перемены должен быть удовлетворен в правовом поле.
Эта линия определила совершенно особую роль Москвы в белорусских событиях. На пике кризиса СМИ обращали основное внимание на работу Кремля со странами НАТО, направленную на невмешательство во внутренние дела Белоруссии. Однако куда более важным представляется подталкивание Кремлем Лукашенко к реформе конституционного строя.
Политические реформы в Белоруссии — главное условие Москвы, на котором она согласилась оказывать Минску дипломатическую, финансовую, медийную и, по запросу, силовую поддержку. Россия, наряду с активной частью белорусского общества, является главным драйвером политической трансформации Белоруссии.
Их запрос на изменения с очевидной неохотой, затягиванием и стремлением вернуть довыборный статус-кво выполняет белорусская власть, когда обсуждает конституционную реформу или проводит Всебелорусское народное собрание. России — в первую очередь.
Жесткая установка Кремля на реальные изменения в соседней стране не является поддержкой белорусской оппозиции или проявлением неприятия лично к Лукашенко. Она отвечает национальным интересам России в Белоруссии, которым не соответствует замораживание ситуации в нынешней фазе.
В чем интерес России?
Прагматичный ответ на этот вопрос сводится к тому, что союз с Белоруссией — ключевой фактор безопасности западных российских границ. Пророссийская Белоруссия — это выпадающее звено в цепочке пограничных государств-лимитрофов, которое не дает антироссийским режимам Польши, Прибалтики и Украины сомкнуться в единый балто-черноморский «санитарный кордон».
Соответственно, стратегический интерес России состоит в том, чтобы сохранить Белоруссию в качестве союзной страны.
Как этого добиться? Белорусско-российские отношения последних месяцев показали, что простейшие, «ломовые» приемы вроде включения Белоруссии в состав России были отвергнуты. Не только потому, что всевозможные издержки такого решения были бы запредельными, но и из-за отсутствия общественного запроса в самой России.
Согласно опросу ВЦИОМ, проведенному в августе прошлого года, 43% россиян высказались против Союзного государства и каких-либо иных форматов объединения с Белоруссией.
Согласно опросу ВЦИОМ, проведенному в августе прошлого года, 43% россиян высказались против Союзного государства и каких-либо иных форматов объединения с Белоруссией.
В 2018–2019 годах Москва пыталась решить «белорусский вопрос» через так называемое «углубление интеграции» с созданием наднациональных органов власти, общей налоговой системы, единой валюты. Сегодня этот сценарий отложен на неопределенное время. По многим причинам, в том числе потому, что легитимность Лукашенко внутри Белоруссии поставлена под сомнение и его подпись под документами об интеграции сейчас была бы для России медвежьей услугой.
Теперь на повестке дня закрепление выгодных для России положений в новой конституции Белоруссии. По действиям белорусского руководства видно, что оно понимает российский интерес и готово здесь пойти ему навстречу.
Так, самой резонансной новостью Всебелорусского народного собрания стало выступление министра иностранных дел Белоруссии Владимира Макея, в котором тот предложил отказаться в новой конституции от стремления к нейтралитету.
Положение о внешнеполитическом нейтралитете в самом деле один из главных раздражителей Москвы в российско-белорусских отношениях. Стремление к нейтралитету прямо противоречит военно-политическому союзу двух стран и дает Минску основания дистанцироваться от России во внешней политике. В 2010-е годы западные спецслужбы через свои прокси-организации использовали конституционную норму о нейтралитете как «отмычку» для проникновения в Белоруссию и торпедирования российско-белорусского союза.
Поэтому отказ от нейтралитета в новой конституции и тем более закрепление в ней союзных отношений с Россией безусловно выгодны последней. В то же время нужно понимать, что, отказавшись настаивать на реальных политических реформах в обмен на конституционное закрепление своей особой роли для Белоруссии, Россия стратегически проиграет.
Стратегическая цель
Поддержка Лукашенко после президентских выборов 2020 года сопряжена с риском отторжения от России значительной части белорусского общества. Это качественно иная ситуация, чем в предыдущие четверть века, когда оппозиционный электорат в Белоруссии не выходил за границы традиционного националистического меньшинства белорусов, по определению антироссийского. Соответственно, поддерживая Лукашенко, Россия в Белоруссии ничего не теряла. Русофильское большинство оставалось с ней, а носители «литвинской» идеологии были потеряны изначально.
Кризис 2020 года показал, что Лукашенко теряет свой ядерный — пророссийский — электорат. Против него выступили в том числе сторонники союза с Россией и заинтересованные в интеграции группы. Самый яркий пример — крики «Уходи!» в адрес Лукашенко от рабочих Минского завода колесных тягачей, живущего от российского гособоронзаказа.
Продолжение поддержки Лукашенко при негласном согласии на подмену реальных политических преобразований профанацией приведет к тому, что оппозиционные настроения в Белоруссии перерастут в антироссийские.
Причем эти настроения будут разрастаться, потому что консервация старой политической модели, уже доказавшей свою неэффективность, приведет к тому, что власть, а вместе с ней и Россия, продолжат терять сторонников.
Поэтому отказ от нейтралитета, закрепление в конституции союза с Россией, даже подписание 32 дорожных карт углубленной интеграции — все это будет пирровой победой без политической модернизации Белоруссии. Последствия могут сказаться спустя поколения, но они скажутся. Если Россия, вместо того чтобы давать перспективы на будущее, закрепится в общественном сознании как гарант застоя и медленной деградации Белоруссии, это выльется в исчезновение там русофильского большинства.
Поэтому стратегически Москва заинтересована в реальных, а не имитационных изменениях в Белоруссии.
В августе 2020 года Россия спасла братскую страну от перемен через кровь, улицу и революцию. С тех пор перед ней стоит куда более сложная задача — обеспечить белорусам переход в новую историческую эпоху через эволюцию и реформы, притом без ущерба для интересов России.
Выполнение этой задачи требует филигранного политического менеджмента и экстраординарных интеллектуальных усилий. Вызовов такой сложности во внешней политике РФ, пожалуй, до сих пор не было.
Александр Носович — политолог, шеф-редактор аналитического портала RuBaltic.Ru.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl