Камчатская катастрофа: виновата природа?
Массовая гибель донных животных на Камчатке напомнила о колоссальных санитарных и экологических проблемах в российских водоемах. Для их решения нужно создавать единую химико-биологическую систему безопасности в стране и выделять деньги на строительство новой очистной инфраструктуры
Фотографии и видео пляжей Авачинского залива на Камчатке, устланных тушками осьминогов, морских ежей, звезд и прочей живности, появившиеся в сети в начале октября, потрясли воображение россиян и переполошили органы власти. К расследованию подключился лично губернатор региона, различные надзорные органы забрали пробы воды, а Следственный комитет возбудил уголовные дела по факту загрязнения морской среды и плохого обращения с отходами. Высказывались четыре версии случившегося: разлив ракетного топлива или нефтепродуктов, стоки с полигона ядохимикатов, вулканическая активность и увеличение плантаций токсичных водорослей. Первые три на сегодняшний день уже почти отпали, хотя и токсичные водоросли так и не нашли.
Причины авачинской экологической катастрофы пока не разгаданы, но она вскрыла для широкой публики хронические санитарные проблемы региона, претендующего на образцовую экологичность и привлекательность для туристов. Это заброшенные ядовитые полигоны, отсутствие очистных сооружений в городах, селах и на многих промпредприятиях, органические и химические стоки с которых сбрасывают в Авачинский залив. Кроме того, экологи Камчатки уже много лет не без успеха борются с золотодобытчиками, деятельность которых опустошает нерестовые реки — ведет к их загрязнению и снижению популяции ценного дикого лосося. Впрочем, золотодобыча и нефтехимия разрушают нерестовые реки и рыбные водоемы во многих регионах страны.
Невидимый мор
Первыми тревогу в конце сентября забила группа серферов, которые разместились в одной из бухт Авачинского залива на безлюдном Халактырском пляже. Они заметили желто-зеленоватый цвет воды, ее непривычно прогорклый вкус, а после несколько человек ощутили жжение в глазах, тошноту и головную боль, у них появилась сыпь на коже. Всем поставили диагноз «токсический ожог». Чуть позже на побережье прошел шторм, оставивший после себя уже в нескольких бухтах залива ужасающее зрелище: на берег выбросило тысячи мертвых донных животных — осьминогов, морских ежей, звезд и прочей живности. Сразу же Росприроднадзор, Роспотребнадзор, Минприроды и региональные экологи взяли пробы воды и начали их исследовать. Губернатор Камчатского края Владимир Солодов первым заявил, что по результатам этих анализов выявлено превышение предельно допустимой концентрации (ПДК) нефтяных углеводородов в 3,6 раза, фенолов — в 2,5 раза. Экспертизу на пестициды, тяжелые металлы и прочие токсины еще проводят, в том числе в пяти столичных лабораториях. По итогам первых анализов выдвинули три версии: техногенное загрязнение, вулканическая активность и цветение токсичных водорослей. Ранняя версия о вине военных баз Тихоокеанского флота, расположенных в том числе в Авачинском заливе, не подтвердилась: самое страшное, что они могли бы разлить, — ракетное топливо гептил. Его отсутствие установили после первых же проб (в том числе на радиоактивность). К тому же гептил выжигает всю флору и фауну, а в Авачинском заливе водоросли, в частности чувствительная к загрязнениям морская капуста, полностью сохранились, а главное — в большинстве своем уцелели нерпы и выдры.
Масштаб бедствия в полной мере стал понятен только на прошлой неделе, когда с помощью водолазов дно трех бухт и устье реки Налычева обследовали ученые Кроноцкого заповедника, Камчатского отделения ВНИИ рыбного хозяйства и океанографии (КамчатНИРО) и Камчатского филиала Тихоокеанского института географии. То и дело они натыкались на устланное мертвыми животными дно. Ученые заявили о гибели в Авачинском заливе 95% бентоса — донных организмов (креветки, осьминоги, морские ежи, черви и звезды, несколько видов моллюсков и проч.). По словам старшего научного сотрудника Кроноцкого государственного заповедника Ивана Усатова, угроза уже нависла над краснокнижными каланами и ларгами (виды выдры и нерпы соответственно), поскольку почти вся их кормовая база вымерла.
«Вообще, странно, что все это выявилось случайно: без отравления серферов и шторма, вынесшего на берег мертвых животных, еще долго бы ничего не знали, — говорит исполнительный директор Greenpeace в России и член СПЧ Александр Цыпленков. — Пробы воды следует брать регулярно, тем более что залив густо населен. А здесь пятна неизвестного происхождения видны невооруженным глазом». Эти пятна с коричневой пеной кроме Greenpeace зафиксировали и ученые из Дальневосточного федерального университета при осмотре залива с воздуха. Зеленожелтые пятна на протяжении сорока километров, от бухты Спасения до бухты Лиственничной, тянутся в сторону Южно-Камчатского заказника — объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО и туристической жемчужины страны «Вулканы Камчатки». При этом в начале октября, до обследования ученых, исполняющий обязанности министра природных ресурсов Камчатки Алексей Кумарьков заявил, что инспекция не подтвердила ни массовой гибели животных, ни отклонений в цвете воды, а пробы показали «только небольшое» превышение содержания нефти и фенола. «Такое нередко бывает, когда пробы берут в разных местах», — не без иронии замечает Александр Цыпленков.
Чумазый залив
Нефтепродуктам и другим техногенным сбросам в Авачинском заливе есть откуда взяться. Главным образом из акватории Авачинской губы, расположенной у юго-восточного побережья полуострова Камчатка. Это внутренняя часть Авачинского залива Тихого океана и один из красивейших символов Камчатки, главные морские ворота полуострова. Эта губа — одна из самых удобных гаваней в мире и вторая гавань по величине после бухты Гуанабара в Бразилии. Она же является и самой загрязненной акваторией на камчатском шельфе. На берегах губы находятся краевой центр Петропавловск-Камчатский и город Вилючинск. На берегах впадающих в губу крупных рек Авача и Паратунка расположены десятки промышленных предприятий и сельскохозяйственные производства. Порт в Петропавловске-Камчатском круглогодично обслуживает рыболовные и грузовые суда, в том числе с углем и нефтепродуктами. Мимо гавани курсируют нефтеналивные танкеры. В акватории губы также располагаются ряд военных баз Военно-морского флота России и их же судоремонтный завод. По данным Тихоокеанского морского управления Росприроднадзора, в Авачинской губе находится более 60 затопленных корпусов кораблей, которые также могут быть источником нефтепродуктов. «Нефтепродукты в губе и заливе есть, это очевидно, и их мог слить кто угодно — от военных и проходящих мимо нефтяных танкеров до промпредприятий, — говорит председатель совета общественной организации “Экологическая безопасность Камчатки” Сергей Мылов. — Здесь такие разливы давно не новость, но биоресурсы не гибли. Тем более что нефтепродукты изначально находятся наверху, а чтобы вытравить всех донных животных, понадобилось бы всю губу несколько дней заливать нефтью — ее столько и нет в регионе».
Версия с вулканами тоже отпала на прошлой неделе: директор Института вулканологии и сейсмологии Дальневосточного отделения РАН Алексей Озеров заявил, что активность вулканов не могла вызвать подобные последствия. «На Камчатке высокая вулканическая и сейсмическая активность, но прежде гибели морских обитателей в таких масштабах не происходило, — говорит главный научный сотрудник лаборатории инженерной сейсмологии Института физики Земли РАН Ольга Павленко. — Выброс серы в океан там не происходит. Скорее это протекли полигоны с отходами, грунт на Камчатке постепенно разрушается, становится пористым, и схождение зараженных грунтовых вод в океан вполне возможно».
Под подозрением оказались четыре полигона хранения отходов и озеро Приливное, что расположено неподалеку от пляжа, где рядом когда-то тоже была устроена свалка. Главное внимание было приковано к полигону ядохимикатов Козельский, ошибочно устроенному в советское время на левом берегу притока реки Налычева, впадающей в Авачинский залив в северной части Халактырского пляжа. Здесь в 1970-е годы закопали 100 тыс. тонн ядохимикатов и до 20 тонн мышьяка, а потом забросили. Полигон не раз давал течь, поэтому в 2009 году его слегка укрепили, но часть заграждений оказалась разворована. Росприроднадзор в конце прошлой недели отклонил версию с полигонами, изучив пробы воды в прилегающих к ним реках. В частности, содержимое Козельского не найдено пока в реке Налычева. Несмотря на это, губернатор Владимир Солодов заявил, что хотя за полигон не отвечает ни одна организация и он заброшен, регион выделит средства на его рекультивацию.
В нескольких реках, впадающих в Авачинские губу и залив, Роспотребнадзор все же выявил превышение уровня фосфатов в 10,8 раза, железа — в 6,7 раза, аммония — в 6,2 раза, фенолов — в 2,9 раза. Но и это для рек Авачинского залива обычное или сезонное явление. Дело в том, что в регионе почти нет очистных сооружений, и канализация, в том числе с промышленных и сельхозпредприятий, почти прямиком через реки сливается в океан. По данным КамчатНИРО, объем сброса сточных вод в Авачинскую губу достигает почти 15 млн кубометров в год с 49 выпусков, без учета сброса сточных вод еще с 20 бесхозных предприятий. В самом Петропавловске-Камчатском проходят очистку только 20% сточных вод на семи очистных сооружениях, в городе Вилючинске лишь на одном, а в Елизовском районе таковых нет вовсе. Но факт, что и с этим флора и фауна Авачинского залива как-то смирялась и даже размножалась (кроме лосося, который со времен урбанизации не использует для нереста реки Авачинской губы). И хотя техногенные версии массовой гибели бентоса специалисты до получения результатов всех анализов не исключают, наиболее вероятной остается все же природная.
«Массовая гибель донных беспозвоночных животных может происходить в результате резкого снижения концентрации кислорода в самом придонном слое воды, — говорит вице-президент РАН академик Андрей Адрианов. — Это может происходить вследствие массового развития микроводорослей, это не редкость. На морском дне мы такие заморы нередко встречаем». Такое происходит также в Канаде и США, в Японском море. Руководитель Центра мониторинга вредоносных микроводорослей и биотоксичности прибрежных морских акваторий Дальнего Востока РФ Татьяна Орлова считает, что из-за жаркого лета могли зацвести токсичные водоросли, которые способны окрасить воду в коричнево-красный цвет. «Эти водоросли вырабатывают различные метаболиты, в том числе токсичные, которые передаются по пищевой цепи и накапливаются в других организмах, в результате чего те погибают», — говорит Татьяна Орлова. Впрочем, лабораторно наличие таких токсинов пока тоже не установлено, а наблюдатели все же говорят о желто-зеленых пятнах в океане.
Не то золото, что блестит
Есть еще одна особенность жизнедеятельности обитателей прибрежных вод побережья Камчатки — их уже много лет систематически истребляют горнорудные и золотодобывающие компании, с чем много лет борются местные экологи и ученые. Они ведут борьбу с разрушением экосистемы рек, где нерестится самый ценный в мире камчатский лосось, путина которого также привлекает туристов. Бывший директор охотугодья «Асача» Николай Крапков рассказывает, что их хозяйство находится на границе с золотодобывающей компанией «Тревожное зарево». Когда-то река Асача была чистейшей и прозрачной, местные жители ловили рыбу, но теперь все изменилось: «Раньше каждую осень там было море гольца. Но с каждым годом ситуация стала ухудшаться, вода сначала побелела, потом была коричневая. Рыба дохла на глазах», — говорит Николай Крапков.
Больше всего рыбы страдают от добычи россыпного золота. Оно добывается открытым способом — путем намывания драги — грунта реки и ее поймы. Образующаяся взвесь забивает рыбе жабры, и она погибает. «Камчатка — это страна рек, и все наши реки — высокого рыбохозяйственного значения. Добыча россыпного золота губит среду обитания и воспроизводства лосося, — говорит заместитель председателя камчатского отделения Русского географического общества, сотрудник лаборатории эколого-экономических исследований Камчатского филиала Тихоокеанского института географии ДВО Татьяна Михайлова. — Загрязненные взвеси цементируют гальку, создают муть в воде, дно превращается в забетонированную площадку».
Есть вопросы у экологов и к компаниям, которые добывают золото рудным способом. «На территорию предприятия, которое расположено на реке, привозят сырье из рудников, оно дробится, потом добавляется соляная кислота, цианиды, с помощью которых отделяют золотую массу», — поясняет Сергей Мылов. Вся отрава идет в реки. Рыбодобытчики уже давно бьют тревогу: рыбы на Камчатке все меньше, она не идет на нерест в отравленные реки. Под напором экологов суды привлекали несколько золотодобывающих компаний к штрафам, но они были смехотворными — 10–15 тыс. рублей. Некоторые золоторудные компании местные жители связывали с прежним губернатором Виктором Илюхиным. В прошлом году недавно вступивший в должность губернатор Владимир Солодов и полпред президента Юрий Трутнев пролетели на вертолете несколько золотодобывающих компаний, долго возмущались варварскими способами добычи. В результате деятельность двух золотодобывающих компаний — «Дальстрой» и площадка «Ручей каменистый» — была приостановлена. С двумя предприятиями — кипрскими «Тревожное зарево» и «СиГМА» — бой продолжается. Местным властям не просто с ними сладить, поскольку лицензии им выдает на шесть лет федеральное агентство «Роснедра» без требования экологической экспертизы их деятельности (в заявительном порядке). По словам Татьяны Михайловой, золотодобывающие компании просто прячут факты своих нарушений, что подтверждает и ее коллега. «У них заготовлены доски, как только мы заявляемся на вылет на вертолете, они прекращают сброс отходов, закладывают их досками, засыпают. Фактически осознанно идут на преступление», — говорит Сергей Мылов. При этом «Тревожное зарево» заявляет о намерении работать на новых жилах.
Как поясняет эколог, в так называемом хвосте — переработанном грунте с отходами, которые «Тревожное зарево» складывает на территории предприятия, — формируются отходы 4-го класса опасности, но вся кислота в хвосте дренируется, уходит в землю, и в реку уже стекает не 4-й, а 3-й класс опасности, который гораздо ядовитее. Татьяна Михайлова замечает, что хвостохранилище компании «СиГМА» расположено на развилке сразу двух промысловых рек. «Расположено хвостохранилище неудачно, и в случае аварии содержимое может потечь или в реку Ука, или в реку Восточная Озерная, — говорит она. — У них нет многих разрешительных документов, у всех контрольных органов к ним большие вопросы, Росприроднадзор тщетно пытался в суде лишить их лицензии. А сейчас у всех мораторий на проверки на год». Губернатор при этом тоже намерен добиваться закрытия золоторудных компаний, в том числе потому, что краевой бюджет в большей степени пополняется от рыбного промысла и туризма, которым противоречит золотодобыча.
Впрочем, опустошение нерестовых и просто рыбных рек — общероссийская беда. Десятки компаний ведут добычу россыпного золота в Амурской области, Красноярском, Хабаровском, Забайкальском краях. В неменьшей степени реки губят и многочисленные техногенные сбросы, да и канализации нет не только на Камчатке. «Периодически на реках Урал и Волга рыба вверх брюхом всплывает, пару лет назад в Коми в реку Колва сплошным потоком шла нефть», — напоминает Сергей Цыпленков. Еще не утих скандал с разливом в местные водоемы 20 тыс. тонн дизтоплива «Норникеля», разлив нефти в озеро недавно произошел в Находке.
Росприроднадзор в прошлом году выявил свыше четырех тысяч правонарушений использования и охраны водных объектов. Предотвращены сбросы сточных вод в водные объекты без очистки таких предприятий, как Сочинский морской торговый порт, «Газпром Транссервис», «Порт Мечел-Темрюк», «КГС-порт», Ростовский зерновой терминал, Таганрогский судоремонтный завод, «Курганнефтепродукт» и еще свыше 20 компаний.
Не лучше обстоят дела и с полигонами ядовитых и биологически опасных веществ, большинство из которых в таком же состоянии, как и Козельский. Советская очистная инфраструктура устарела, а на новую нет средств. «Поэтому повсеместно мы видим разрушенные полигоны с химотходами и скотомогильники, обустраивать которые никто не берется и которые протекают в озера и реки, — говорит председатель наблюдательного совета Института демографии, миграционной политики и регионального развития Юрий Крупнов. — Все потому, что в нашей стране, в отличие от развитых, нет единой системы химико-биологической безопасности, вот деньги на эту инфраструктуру и не выделяют. Нет системного мониторинга состояния окружающей среды и последствий антропогенного воздействия на природу».
Фото: Анна Стрельченко/ТАСС; Сергей Куксин/POOL/ТАСС
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl