Четыре года спортивного одиночества
Допинг-скандал нанес колоссальный удар по российской репутации и может на многие годы маргинализировать отечественный спорт
Четыре года без крупных спортивных мероприятий в России. Четыре года без национального флага и гимна на международных соревнованиях. Подчеркнуто нейтральная форма для российских спортсменов даже без упоминания в уже известной аббревиатуре OAR (Olympic Athlete from Russia — Олимпийский атлет из России) слова Russia. 145 российских спортсменов, не допущенных на Олимпиаду в Токио (2020) и в Пекине (2022). Четыре года без российских представителей практически во всех международных организациях. А в довесок к этому внушительный штраф и запрет российским госслужащим посещать любые международные спортивные мероприятия. В том числе президенту. Так разрешился глобальный допинговый скандал, который начался еще в 2015 году.
Спорту больших достижений в России нанесен сокрушительный удар. Ситуация такова, что даже если РУСАДА и станет подавать апелляцию на решение WADA, вряд ли наши юристы смогут существенно изменить принятый столь единодушно санкционный список. В лучшем случае получится что-то смягчить.
«Не бывает дыма без огня, понимаете? Нам дали последнее китайское предупреждение, но мы выводов так и не сделали. А теперь этот негатив ляжет на всех», — сетует Григорий Дрозд, чемпион мира и Европы по боксу. Уже сейчас многие предрекают отток больших спортивных специалистов из страны. Говорят и о неминуемом провале по всем спортивным вузам.
«Наша сборная по баскетболу сейчас пробивается на Олимпиаду. И теперь она будет жить с мыслью, что все это может быть напрасно, — делится Сергей Быков, профессиональный баскетболист, ставший в составе сборной России чемпионом Европы по баскетболу. — А мы и так сейчас теряем позиции в мировом баскетболе. Я хорошо знаю по себе, каково это для спортсмена — пропустить соревнование такого уровня. Если ты тренируешься с детства и это твой образ жизни, заложенный годами, то такие ситуации просто опустошают и деморализуют».
Но, быть может, самое болезненное — это неопределенность, в которой оказались спортсмены нового поколения, только-только набравшие форму для больших соревнований. Что теперь станет для них мотивацией, которая будет двигать ими, будет заставлять преодолевать боль, переносить травмы? Мировые первенства — заветная цель любого спортсмена, и, если ее заблокировать, руки опустятся сами собой.
Конечно, трудно не разглядеть в таком свирепстве Международного антидопингового агентства политической подоплеки. Вряд ли чиновники WADA, в работу которого более всего вкладывают деньги именно США (из 29 млн долларов, ежегодно поступающих в агентство, два миллиона отсчитывает Вашингтон), с такой же строгостью изучают допинг-пробы нероссийских спортсменов и с такой же жестокостью их затем карают. Но то, что сами российские бюрократы наследили изрядно, лихо переступили «красную черту» и дали столько удобных поводов разрушить до основания и без того еле теплящийся авторитет российского спорта в мире, нет сомнений даже у самых отчаянных патриотов.
Когда ты ведешь столь открытую геополитическую борьбу, твой тыл, если он не безупречен, легко превращается во второй фронт.
Игра в догонялки
Констатируем сразу: у настигшей российский спорт изоляции есть две главные причины. Первая — плохо развитая фармакология. Вторая — так и не реформированная система российского спорта, где роль государства до сих пор остается доминирующей. Начнем с последнего.
Известно, что западные спортивные индустрии, особенно в США, давно и активно привлекают огромные негосударственные инвестиции. Размер бюджетных расходов на спорт планомерно и успешно снижался все последние десятилетия. В итоге большой спорт превратился в огромный бизнес с сумасшедшей доходностью. Чаще всего частные компании заключают индивидуальный контракт со спортсменом, и если он, воспользовавшись допингом, был пойман, то и отвечать за это будет сам.
В России же большие внебюджетные деньги в спорт так и не пришли. «То, что государство вкладывает немалые средства в спорт, — это прекрасно. Но не нужно все абсолютизировать, — замечает Михаил Бутов, бывший член президиума Всероссийской федерации легкой атлетики. — Спорту необходимо многообразие, чтобы не зависеть от единственного источника существования. В легкой атлетике первые ростки нового наиболее заметны: количество различных пробегов и марафонов растет. Появилось немало людей, готовых заплатить немалые деньги за участие. Но, к сожалению, таких примеров в других видах спорта мало — все прекрасно живут за государственный счет».
Тотальное присутствие государства в российском большом спорте предсказуемо обернулось массой сложностей. Если исходить из логики последних лет, становится ясно, что наша спортивная уязвимость легко конвертируется в уязвимость политическую.
В этом смысле логика WADA безукоризненна: раз основным структурообразующим фактором в российском спорте является государство, значит, и ответственность за массовое употребление допинга должны нести не только сами спортсмены, но и вся система в целом, на вершине которой — Министерство спорта.
Теперь к причине первой — фармакологической. Понятно, что никакой организм «без накачки» не выдержит тех аномальных нагрузок, которые должен переносить современный спортсмен. Потому и наивно полагать, будто только российские спортсмены как-то особенно злоупотребляют допингом. Просто в развитых странах хорошо поднаторели в том, как обходить выставленные редуты антидопинговых запретов.
Масштабная борьба против допинга началась еще на закате прошлого столетия, но вместе с учреждением WADA, уже в новом столетии, она стала набирать колоссальные обороты. С каждым годом выявлялись все более громкие махинации со стимулирующими веществами, разоблачались изощренные ходы, изобретенные недремлющими умами в полуподвальных лабораториях. За этими разоблачениями следовали новые. Одни выводили на свет божий новое вещество, еще неизвестное чиновникам WADA, а вторые постоянно совершенствовали свои тесты, расширяя «черный список» и ужесточая санкционный инструментарий. При этом такая своеобразная игра «в догонялки» велась вполне открыто.
WADA загодя предупреждает все федерации об очередных планируемых запретах, а те доводят информацию до своих подопечных, чтобы они ломали головы над очередными научными новациями. Большой спорт из соревнования мускулов тела и необоримой воли к победе все эти годы незаметно превращался в невидимое поле брани фармакологий.
Тем не менее те страны, чьи спортивные школы были способны привести на заполненные до отказа стадионы первоклассных борцов, были способны при случае и публично взять на себя ответственность. На масштабные эксцессы, когда положительные допинг-пробы затрагивали целые национальные команды, госорганы разных стран реагировали жестко и бескомпромиссно.
Например, в 2001 году шесть финских лыжников (на тот момент им не было равных во всем мире) прошли положительные допинг-пробы и были отстранены от домашнего чемпионата в Лахти. Урон для спортивной индустрии страны оказался чрезвычайным. Весь тренерский штаб команды получил пожизненный отгул. Практически все спонсоры разорвали контракты с финской сборной. Было сокращено и госфинансирование подготовки лыжников. Впоследствии, после многолетнего расследования, несколько спортсменов получили условные сроки и навсегда простились со спортом.
Другой громкий скандал случился летом 2003 года, когда были дисквалифицированы 13 ведущих легкоатлетов из США и выявлена целая сеть по распространению допинга, построенная вокруг лаборатории в Калифорнии. Знаменитая бегунья Мэрион Джон, которая, как показало расследование, принимала запрещенные вещества с 1999 года, была лишена трех золотых и двух серебряных медалей и получила полгода тюрьмы за лжесвидетельство под присягой. Уже в 2006 году была не допущена до чемпионата мира вся сборная Ирана по тяжелой атлетике. В 2007 году допинг-пробы провалили две тяжелоатлетические сборные — из Греции и Болгарии. Оба скандала закончились крупными штрафами и глобальными внутренними чистками.
Не секрет, что российский спорт допинговые скандалы потрясают уже больше десятилетия. В 2006 году на два года было дисквалифицировано восемь российских игроков из команды по академической гребле. В 2008 тот же срок получил 31 легкоатлет. В 2011-м санкциям были подвергнуты сразу 96 спортсменов. В 2013-м — 79. Этого уже было достаточно для того, чтобы заподозрить: что-то в российской антидопинговой системе «не так», мы явно проигрываем фармакологическую гонку и такая критическая масса провалов может в конце концов поставить под удар уже не только конкретные федерации и чиновников, но и всю государственную систему в целом.
Но чиновники либо отмалчивались, либо отмахивались и получали новые пачки дисквалификаций с очередными разочарованиями по разным международным турнирам. И даже тогда начинались ни к чему не обязывающие косметические правки. Единицы отстранялись. Делались малозначительные перестановки. Судебных расследований не проводили вовсе. А снежный ком проблем продолжал накапливаться.
Только когда грянул настоящий гром, уже в 2015 году, вскрылось, что сочинский триумф был изрядно приправлен запрещенными веществами и что лоббировали эти «приправы», судя по всему, даже не тренеры или спортивные доктора, а сотрудники российских госорганов, началось хоть какое-то движение. Но и здесь спортивные чиновники снова не справились и сами же политизировали скандал до предела.
Показалось, что худшее позади
В 2016 году, после публикации расследования «комиссии Макларена», были уволены замминистра спорта Юрий Нагорных, советник министра спорта РФ по антидопинговому обеспечению Наталья Желанова и директор департамента науки и образования Минспорта Авак Абалян. Виталию Мутко из министерского кресла пришлось переместиться в быстро состряпанное под него кресло вице-премьера. Система выдохнула.
Стали по чуть-чуть, порционно признавать, что все-таки некоторые проблемы с допингом в российском спорте есть и что, по-видимому, дело не только (а вернее, не столько) в одной «русофобской западной истерии».
Тогда же Владимир Путин поручил разобраться в наличии реальной государственной системы поддержки допинга Независимой антидопинговой комиссии и структурам МГУ, при котором было запланировано создать национальную антидопинговую лабораторию. Примечательно, что президент поручил открыть ее к 30 ноября нынешнего года, однако пока нет информации даже о том, когда лаборатория вообще начнет работать.
Тем не менее приближение заметного потепления почувствовали все. Осенью 2018 года канадская лыжница Бекки Скотт, член исполкома WADA, даже набросилась на своих коллег за излишнюю, как ей показалось, мягкость по отношению к России. Глава агентства Крейг Риди тогда парировал горькие упреки лыжницы, заявив, что для организации важнее найти компромисс и сделать шаги навстречу друг другу, чем тупо карать с позиции категорической нетерпимости к допингу. Это прибавило оптимизма министру спорта Павлу Колобкову, который стал повсюду твердить, что худшее позади и ситуацию окончательно взяли под контроль.
Несостыковки и махинации
В 2018 году был принят международный стандарт соответствия в качестве дополнения к кодексу WADA, по которому агентство получило полномочия оценивать любую подписавшую сторону, в том числе национальные антидопинговые организации, на соответствие критериям кодекса WADA.
К концу года в рамках дорожной карты по восстановлению статуса РУСАДА Московская антидопинговая лаборатория должна была передать инспекторам WADA базу данных с допинг-пробами, а российская сторона — официально признать выводы, сделанные «комиссией Макларена», по поводу наличия прямой государственной поддержки допинга в отечественном спорте. Таковы были оставшиеся два из 31 требования.
Второй пункт в общем и целом был решен. Заместитель председателя Следственного комитета России (СКР) Илья Лазутов по итогам расследования заявил, что свидетельств системной государственной поддержки допинга найдено не было. Павел Колобков, основываясь на словах представителя СКР, тоже отказался признавать главную сенсацию доклада Макларена, однако допустил, что ряд недобросовестных чиновников вполне могли приложить руку к накачке спортсменов. WADA такое признание вполне устроило. Но вот с первым пунктом — ключевым — почти сразу как-то не заладилось.
Когда сотрудники международного комитета прибыли в Москву в первый раз, в декабре 2018 года, получить данные в лаборатории у них не получилось: дескать, оборудование, которое они с собой привезли, не было сертифицировано согласно нормам российского законодательства.
В январе (уже 2019 года) новая группа инспекторов снова приехала в столицу и на этот раз базу скопировать все-таки удалось. А в сентябре грянул новый гром. В Министерство спорта поступило письмо из агентства, в котором отмечалось, что в полученной базе данных неизвестные лица в период между 1 и 9 января внесли изменения и удалили около 20 тыс. файлов.
На объяснение ситуации дали три недели. О возможном запуске лишения аккредитации РУСАДА было объявлено и на заседании исполкома в Токио. Природа «несостыковок», которые тогда туманно упомянул исполком, найденных в данных Московской антидопинговой лаборатории, вскоре прояснилась окончательно.
Еще осенью 2017 года WADA заявило, что получило данные из лаборатории от некоего анонимного источника — судя по всему, от Григория Родченкова, бывшего главы лаборатории, который сбежал в США в 2015 году и получил защиту как свидетель по преступлению. Во многом именно на его показаниях и базировался печально известный доклад Макларена. И вот когда уже в начале этого года инспекторы WADA привезли скопированную в Москве базу данных, то при ее сопоставлении с имеющимися данными и вылезли все многочисленные «несостыковки», дезавуировавшие чьито старательные махинации, осуществленные в беззаботные дни новогодних каникул.
Интересно, что в недавно выложенном на сайте WADA докладе комитета по соответствию (CRC) отмечалось, что корректировки в базу вносились не только до ее непосредственной передачи агентству, но и в сам день, когда инспектора приехали ее копировать. Евгений Мочалов, системный администратор базы, перед тем как начал вносить в нее изменения, откатил всю систему на 12 ноября 2015 года — за пять дней до бегства из России Родченкова, чтобы, очевидно, соорудить доказательства для аргументации российской стороны. Затем, согласно докладу, он вернул систему в реальное время, но тут совершил нелепую ошибку, поставив вместо принятого в США формата даты — 2019.01.08 — европейский формат — 2019.08.01, так что база данных отправилась прямиком в будущее. Запись об этой ошибке сохранилась.
Зачем эти столь неуклюжие изменения были внесены, непонятно до сих пор. Быть может, нашлись ныне «высокопоставленные» спортсмены (коих, увы, в нашей стране стало много), которые подсуетились, чтобы их карьерные секреты не оказались в руках антидопингового агентства. Или же подсуетились спортсмены, которые готовились к выступлению на ближайших Олимпиадах. Это еще только предстоит узнать.
Колобков все сетовал на то, что WADA взяло за основу слитые им данные Родченкова, и добавил, что «так называемых манипуляций там не было», а все изменения были технического порядка. С иных трибун звучали предположения, что на самом деле это сам господин Родченков внес все изменения в базу (как это, судя по всему, попытался подстроить Мочалов), дистанционный доступ к которой у него, дескать, имелся. Противоречие на противоречии.
Бесперспективность
Девятого декабря WADA ввело против России санкции на четыре года, строго в рамках принятого международного стандарта. Как бы иронично это ни звучало, сам список, по всей видимости, где можно был даже несколько смягчен.
Комитет атлетов агентства, например, призывал полностью отстранить российских спортсменов от Олимпиады в Токио, а Линда Хеллеланд, вицепрезидент WADA, и вовсе разыграла трагедию после заседания в Лозанне, заявив, что «очень расстроена», потому что и она настаивала «на полной дисквалификации».
Сейчас помимо уже фактически аннулированных для нас двух ближайших Олимпиад под угрозой находятся зимняя Универсиада в Екатеринбурге в 2023-м, чемпионат мира по волейболу в 2022-м, чемпионат мира по водным видам спорта в 2023-м. Окончательное решение по этим соревнованиям будут принимать конкретные спортивные федерации, исходя из того, какие договоры были заключены и насколько практически осуществимо перенесение мероприятия в другую страну в такие сроки.
Запрет на участие российской футбольной сборной в Евро-2020 и в чемпионате мира в 2022 году был исключен из санкционного списка, однако на финальной стадии мирового первенства в Катаре российская сборная, скорее всего, будет выступать в обезличенной форме.
Что теперь может сделать российская сторона? Путь только один — в Спортивный арбитражный суд (CAS) с железобетонными доказательствами на руках. Но это только если РУСАДА в течение 21 дня с момента оглашения и получения копии решения исполкома WADA выразит свое письменное несогласие.
После этого WADA перенесет дело в суд. Сформируется панель арбитров. Одного арбитра назначит международное агентство, второго — РУСАДА, после чего вместе они выберут председателя. Каждая из сторон направит свои позиции по делу с приложением доказательств, и к мартуапрелю следующего года будет обнародовано окончательное решение, не подлежащее дальнейшему обжалованию.
О том, есть ли хоть какие-то шансы изменить решение, принятое в Лозанне, мнения юристов разделились. Юрий Ганус, генеральный директор РУСАДА, на пресс-конференции прямо заявил, что никаких перспектив нет. Есть и те, кто считает, что передача дела в суд только легализует уже принятое решение WADA и вдобавок просто отсрочит начало действия четырехлетних санкций.
«Ясно, что все отбить в суде не получится, — считает Артем Плацев, управляющий партнер юридической группы Clever-Consult. — Я не вижу никаких процессуальных нарушений со стороны WADA. Однако попробовать все же стоит. Можно постараться оспорить справедливость и обоснованность введенных санкций. Пусть наши эксперты представят в CAS четко выстроенную позицию по поводу тех изменений, которые были выявлены в базе, докажут, что эти изменения действительно были технического характера. И тогда, думаю, председатель примет справедливое и взвешенное решение».
Время перемен
Если рассматривать самый реалистичный сценарий, то впереди у российского спорта долгий и мучительный путь реабилитации. Эхо разразившегося скандала еще не раз будет звучать в грядущие десятилетия.
Сейчас самое главное, чтобы четыре года изоляции не превратились в восемь, чтобы у новых поколений спортсменов появился шанс показать себя на мировых первенствах. А этого не произойдет, если спортивная система, какой мы ее знаем, не будет планомерно реформирована.
«В первую очередь нам нужно менять закон о спорте, — считает Дмитрий Носов, член Общественной палаты РФ. — Пока у нас никто и ни за что не отвечает, а спортом, опять-таки по этому же закону, занимается даже тот, кто сидит перед телевизором и ест чипсы. Необходимо точно и ясно прописать, кто и за что отвечает. За что отвечает Олимпийский комитет, Министерство спорта, спортивные федерации и так далее».
Многие в минувшие дни говорили, что стоит уделить больше внимания массовому спорту (раз в большом спорте пока ничего не светит), сконцентрироваться на детских спортивных школах, начать более массовую подготовку тренеров, которых пока остро не хватает, заняться как следует спортивным менеджментом, начать активнее привлекать внебюджетные средства.
Понятно, что в ближайшие годы нужно будет до предела ужесточить допинг-контроль. Тестировать российских спортсменов теперь будут с особенным пристрастием и любой хоть скольконибудь подозрительный анализ вызовет очередную болезненную волну негодования в международных организациях.
Но Россия пока оторвана от международного уровня и остается один на один со своими внутренними проблемами, неэффективной системой спорта и медицины и до сих пор не наказанными и ни за что не отвечающими чиновниками.
David J. Phillip/AP/TASS; EPA/Laurent Gillieron; Mark Baker/AP/TASS
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl