Одна балерина и два великих князя
Матильде Кшесинской не раз доводилось оказываться в центре различных скандалов — великосветских, околобалетных и даже политических. В большинстве случаев примадонна выходила из них победительницей. В дореволюционный период её надёжно защищала близость к представителям династии Романовых, но Февральская революция враз всё изменила…
Днём 27 февраля 1917 года Кшесинской пришлось экстренно покинуть свой великолепный особняк на Петроградской стороне, опасаясь расправы со стороны толпы революционных солдат и примкнувших к ним обыкновенных мародёров. Теперь, чтобы добиться возврата имущества, Кшесинской приходилось обращаться в различные инстанции, начиная с министра юстиции Временного правительства Александра Керенского и кончая исполкомом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Ей везде сочувствовали, но реального содействия для выселения занявших здание солдат мастерских запасного автобронедивизиона и разместившихся там вскоре большевистских организаций оказывать никто не спешил. Даже знаменитый адвокат Николай Карабчевский, который ещё недавно клялся в вечной преданности Кшесинской, теперь отказался представлять её интересы в суде, не желая прослыть защитником «царской фаворитки».
Матильда вынуждена была скитаться по квартирам различных друзей и родственников. Три недели она провела у своего брата, артиста Императорских, а теперь Государственных театров Иосифа Феликсовича Кшесинского, проживавшего в квартире №22 дома №18/10 по Спасской улице. В разгар мытарств Матильды Феликсовны, связанных с попытками вернуть свою собственность, произошло событие, в котором, как в капле воды, отразилась стихия вседозволенности и аморальности, охватившая значительную часть граждан России в послефевральский период. В эпизоде, нашедшем отражение в одном из дел фонда 487 прокурора Петроградского окружного суда, хранящегося в Центральном государственном историческом архиве города Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб), Кшесинскую попытался шантажировать рядовой солдат.
Всё началось с неожиданного телефонного звонка. Около полудня 21 марта 1917 года в квартире Иосифа Кшесинского зазвонил телефон. В трубке раздался голос неизвестного человека, который заявил подошедшей к телефону Матильде Кшесинской, что в его распоряжении имеются два письма: «одно на имя г-жи Кшесинской, а другое на имя её сына, которые он готов предоставить по принадлежности». На вопрос Кшесинской, откуда у него эти письма, неизвестный ответил, что нашёл их при обыске на Забалканском проспекте. Почувствовав в словах незнакомца что-то недоброе, Кшесинская не стала у него интересоваться, на каких условиях согласен он вернуть письма, а попросила позвонить ей ещё раз вечером.
«В тот же день г-жа Кшесинская рассказала о произошедшем случае своему знакомому присяжному поверенному Хесину (Владимир Савельевич Хесин (1867–1948), присяжный поверенный и стряпчий, юрисконсульт шведской королевской миссии в России. 5 мая 1917 года представлял интересы Кшесинской на судебном процессе в камере мирового судьи 58-го участка и добился решения о выселении большевистских организаций из её особняка, которое, однако, так и не было выполнено; с 1921 года — в эмиграции в Париже. — А. К.) и по его совету подала соответствующее заявление в комиссариат (городской милиции. — А. К.). Вечером того же 21 марта неизвестный снова позвонил по телефону и сказал подошедшему к телефону Хесину, что у него имеются два письма на имя М. Ф. Кшесинской от великого князя Андрея Владимировича, которые он может уступить на известных условиях. Хесин предложил неизвестному приехать к нему на квартиру, но он от этого отказался, и тогда было решено встретиться в 9½ часа в ресторане “Слон”, причём неизвестный должен был спросить Хесина под фамилией Савельева».
Адвокат стал действовать оперативно. Он заехал в комиссариат милиции и попросил прислать туда к этому времени наряд милиционеров, а затем отправился к Пяти углам, где в доме №18/2 по Загородному проспекту и находился перворазрядный ресторан «Слон». Здесь он занял отдельный кабинет и заказал чай и закуску. В половине десятого в кабинете появился некий солдат, заявивший, что он тот, с кем Хесин говорил по телефону. На просьбу предъявить письма солдат ответил, что сдаст их только по получении от Хесина пяти тысяч рублей, «так как содержание этих писем таково, что вел.[ликий] кн.[язь] Андрей Владимирович даст за них и 50 тыс., лишь бы избежать дурных последствий, если они попадут к “гражданскому мужу” М. Ф. Кшесинской великому князю Сергею Михайловичу». Чтобы затянуть время до прихода милиционеров, Хесин стал торговаться с солдатом, и тот сделал уступку до четырёх тысяч рублей, предложив при этом одну тысячу самому Хесину «за труды». Услышав в это время около дверей в кабинете шаги милиционеров, Хесин под предлогом необходимости поговорить по телефону вышел из кабинета. Тотчас же туда вошли три милиционера и три матроса, которые и отобрали у солдата, оказавшегося писарем Управления запасных гвардейских частей Андреем Ивановичем Шаталовым, револьвер и два письма от великого князя Андрея Владимировича на имя М. Ф. Кшесинской и её сына Владимира Красинского.