Константин Воробьёв как зеркало русской военной прозы

ДилетантИстория

Константин Воробьёв

Портретная галерея Дмитрия Быкова

1

Судьба российской военной прозы парадоксальна: казалось бы, сегодня, когда война стала главной духовной скрепой, Победа — главным событием ХХ века, а Сталин — прежде всего её отцом и кузнецом, канонизированы должны быть и все авторы военных повестей, а тексты их должны входить в школьную программу, массово переиздаваться, подробно разбираться. Но война войной, а правда о ней существует как-то отдельно: спросите школьника или пешехода, какую книгу о войне он знает, — в лучшем случае назовут «А зори здесь тихие» или «Повесть о настоящем человеке». Телезритель вспомнит «Жизнь и судьбу». Человек старшего поколения — «Батальоны просят огня». По собственному учительскому опыту скажу, что старшеклассник, только приступающий к изучению курса советской литературы, вряд ли что-то слышал о Василе Быкове или Григории Бакланове. Астафьева знают как автора «Последнего поклона». Что до таких авторов, как Владимир Богомолов («Момент истины»), Евгений Носов («Усвятские шлемоносцы»), Борис Иванов («Жатва жертв»), Виктор Курочкин («На войне как на войне») или Константин Воробьёв («Крик»), — их знает далеко не всякий студент филфака, да и в советское время они не пропагандировались. Богомолова спас массовый успех действительно чрезвычайно интересной книги; Иванов печатался главным образом в самиздате, а остальные рассказывали совсем не о победах, и в первый ряд советской прозы их попросту не пускали. Судьба Воробьёва сложилась особенно трудно, хотя, по крайней мере, в одном он был безусловно удачлив: был у него свой читатель, постоянный и благодарный. Я уже рассказывал о том, как сценарист Валерий Залотуха — тогда он не был ещё автором «Свечки» и вообще только входил в славу как создатель «Макарова» — посвятил меня в Тайное общество любителей Константина Воробьёва: люди, читавшие его, опознавали друг друга мгновенно. Но официального признания Воробьёв не получил: потому что был в плену, потому что жил в Вильнюсе, потому что печатался мало и не смог опубликовать при жизни ни повесть «Это мы, Господи!» (о плене), ни «Друга моего Момича» (о коллективизации; вышел фрагмент под названием «Тётка Егориха»). И умер он, не дожив до перестройки, в 55 лет, от опухоли мозга. Неоконченным остался роман «И всему роду твоему», где он надеялся подвести итоги жизни и рассказать главное; там должны были совместиться военная линия его прозы — через воспоминания героя — и довольно горькие размышления о современности; на современном материале написана самая известная его вещь «Вот пришёл великан», которую в 1971 году напечатал «Наш современник», и она была замечена многими. Сегодня Воробьёва знают в основном в Курске, где перезахоронен его прах и открыт маленький музей. Больше скажу: сегодня военная проза ещё менее ко двору, чем в семидесятые, потому что в семидесятых антивоенная пропаганда всё-таки преобладала, а сегодня она считается чуть не капитулянтством. В качестве стимула для новой вой ны проза Воробьёва годится меньше всего, даром что мало в российской литературе таких мужественных, отважных и привлекательных авторов. Но у него как не складывалось с официозом, так и не складывается.

Мы сосредоточимся здесь на его военных повестях, потому что о «Момиче» и «Великане» написано достаточно. О повести «Убиты под Москвой», впрочем, тоже, но главным образом в негативном контексте: известный литдоносчик Лесючевский сразу после публикации обрушился на неё, обозвав клеветнической, и поныне на военно-исторических форумах Воробьёва (участника событий осени 1941 года!) упрекают в незнании материала. Видимо, время этой прозы настанет тогда, когда война перестанет использоваться для пропаганды и станет наконец объектом реального исторического анализа или хотя бы психологического интереса.

2

Свою первую прозу — «Это мы, Господи!» — он написал в подполье, в Шауляе, после второго побега из плена (первый оказался неудачным). Датируется она 1943 годом, сразу после войны он предложил её в «Новый мир», но там не взяли. Отказали под тем предлогом, что вещь не завершена, предполагается вторая часть, — но, сказать по чести, с трудом представляю я себе журнал, который бы в первые послевоенные годы напечатал подобное произведение: дело даже не в том, что оно оправдывает пленных, а в том, что изобразительная сила его превышает всё в тогдашней прозе, и хочется отвести глаза.

К счастью, единственный экземпляр сохранился именно в архиве «Нового мира», где и был обнаружен в 1985 году, уже в ЦГАЛИ. Через год эта вещь была напечатана впервые, и не сказать чтобы многие её сегодня перечитывали — трудно её читать, и видно, каково было писать, а уж каково переживать всё это, лучше не думать.

О плене не так много написано: писать почти некому, одни не дожили до освобождения из немецких лагерей, а другие сгинули потом в советских. Помимо книги Воробьёва приходит на ум «Нагрудный знак ОСТ» Виталия Сёмина да потрясающий поэтический цикл Юрия Грунина «Пелена плена», тоже изданный лишь после 1986 года, и то в Джезказгане, где Грунин остался после десяти лет отсидки. Мы и посейчас не отваживаемся громко обсуждать, почему советские пленные жили в таком аду, почему СССР не подписал Женевскую конвенцию — 1929, и в этом ли причина или в том, что Германия вообще эту конвенцию не соблюдала, и нет гарантии, что относилась бы к советским пленным лучше, будь она подписана. Для Сталина пленные были однозначно предателями, и рудименты такого отношения сохранялись долго — не случайно «Проверка на дорогах» легла на полку уже в 1971 году, хотя что там было крамольного даже по тем временам?! На судьбе Воробьёва тень плена лежала всегда, хоть он и бежал дважды, и возглавил потом партизанский отряд в Литве, и награждён был медалью «Партизану Отечественной войны» 1-й степени. Плен у Воробьёва описан как абсолютный и беспросветный ад, в котором не сломаться почти невозможно, а выжить невозможно вообще, ибо рано или поздно смерть достанет, никакого везения не хватит; единственный шанс — бежать, но и это смертельный риск, и первый побег героя — двадцать пять дней скитаний по литовским лесам — заканчивается катастрофой. До второго он не успел довести повествование, но весной сорок третьего ушёл. Для чего он писал эту книгу, сказать не так просто: первая и явная цель — оправдать тех, кто был в плену, доказать, что борьба продолжалась и там, и, может, более ожесточённая, чем на фронте. Вторая — видимо, он не представлял, как с этим жить дальше; единственный способ хоть как-то избавиться от наваждений памяти — это всё рассказать. Он записал всё, о чём стараются забыть, он в упор рассматривает гангрену, тиф, трупы, нечистоты, хлеб с опилками, рвоту, галлюцинации, обглоданную лошадиную тушу, рассечённые лопатами черепа. Невозможно ни перечитывать эту вещь, ни пересказывать, ни отыскивать в ней оптимистический смысл — обычно ведь даже из лагерного быта пытаются сделать хоть сколько-нибудь оптимистический вывод. Спасает гуманизм или образованность, выручает память о Родине, в людях никогда не умирает солидарность — чтото в этом роде; но Воробьёв, кажется, нарочно показывает, как вне всякой логики гибнут именно те, в которых не умерло человеческое. Как лучшие оказываются самыми уязвимыми. Как те, кто только что помог герою, немедленно после этого гибнут. Как абсолютно все стратегии — капитуляция, приспособленчество, сопротивление — ведут к одному и тому же: к смерти. И сам Сергей выжил только потому, что у него «гибкое тело спортсмена», природная неубиваемая выносливость, страшная злоба, без которой не спастись. Унизительно умереть, это так же постыдно, как сдаться. Никто не поможет, надеяться можно только на себя, и в прибалтийских крестьянах ненависть к русским ослабела только потому, что они пожили под немцем, а не потому, что им жалко наших пленных.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Подарок Гитлеру Подарок Гитлеру

Чтобы вручить этот подарок фюреру германская армия торопилась войти в Сараево

Дилетант
Джентльменский набор Милоша Биковича Джентльменский набор Милоша Биковича

Совместное интервью Givenchy и Maxim с актером Милошем Биковичем

Maxim
Приключения итальянцев в Америке Приключения итальянцев в Америке

90 лет назад в США были казнены итальянские иммигранты Сакко и Ванцетти

Дилетант
Рисунки на полях Рисунки на полях

На финале лиги чемпионов УЕФА-2018 засветился робот, рисующий разметку

Популярная механика
Солдат в обмен на фельдмаршала? Солдат в обмен на фельдмаршала?

Яков Джугашвили и Фридрих Паулюс — двое самых известных пленных Второй мировой

Дилетант
Ускоряем компьютер: оптимизация оборудования Ускоряем компьютер: оптимизация оборудования

Как протестировать оборудование и с чего начать обновление ПК

CHIP
От чего умер Ленин? От чего умер Ленин?

На момент смерти Ленину было всего 53 года. На здоровье он никогда не жаловался

Дилетант
Идти в IT Идти в IT

Наталья Касперская о женщинах в сфере IT

Cosmopolitan
Череп Святослава Череп Святослава

Откуда пошли рассказы о чашах из черепов?

Дилетант
Вырастить преемника. Уоррен Баффет рассказал, как нужно воспитывать детей Вырастить преемника. Уоррен Баффет рассказал, как нужно воспитывать детей

Миллиардеру есть, что рассказать о правильном воспитании детей

Forbes
Староверы в бизнесе: честные, скромные и трудолюбивые Староверы в бизнесе: честные, скромные и трудолюбивые

Огромная роль староверов в становлении русского бизнеса до сих пор малоизвестна

Дилетант
Собрался на рыбалку? 9 секретов и лайфхаков для успешного улова Собрался на рыбалку? 9 секретов и лайфхаков для успешного улова

Ловись рыбка, большая и маленькая

Playboy
Секс с бывшим: 6 моментов, о которых стоит подумать Секс с бывшим: 6 моментов, о которых стоит подумать

Если вы недавно разошлись, кандидатура бывшего может оказаться привлекательной

Psychologies
Фанат на всю голову Фанат на всю голову

14 июня в России стартовал чемпионат мира по футболу

StarHit
Время зажигать! Время зажигать!

Советы по приготовлению мяса на гриле

Playboy
Скрытый жир: смертельная угроза твоему здоровью Скрытый жир: смертельная угроза твоему здоровью

Теряя внешний жир, организм активно накапливает внутренний жир, и это - угроза

Cosmopolitan
Мертвая русалка и еще 5 удивительных мистификаций, в которые все поверили Мертвая русалка и еще 5 удивительных мистификаций, в которые все поверили

Все эти загадочные существа — просто фейки

Cosmopolitan
Причина ОКР — нездоровые отношения в семье Причина ОКР — нездоровые отношения в семье

Грань, после которой наши ритуалы и навязчивые действия становятся проблемой

Psychologies
Режиссерская версия Режиссерская версия

Буду­щая звезда режиссерского кресла Ксения Зуева

Maxim
Высокий сезон: цены на машины вырастут, и содержать их станет дороже Высокий сезон: цены на машины вырастут, и содержать их станет дороже

Владеть автомобилем становится все накладнее: дорожают и новые, и старые авто

Forbes
Неизвестный Казахстан Неизвестный Казахстан

Инопланетное плато Устюрт, которое мы покорили на внедорожниках

АвтоМир
Гороскоп с 13 по 17 июня от астролога Веры Хубелашвили Гороскоп с 13 по 17 июня от астролога Веры Хубелашвили

Какие сюрпризы звезды приготовили для тебя на этой неделе

Cosmopolitan
Алексей Чумаков и Юлия Ковальчук: «Мы пережили кризис в отношениях» Алексей Чумаков и Юлия Ковальчук: «Мы пережили кризис в отношениях»

Пара рассказала «СтарХиту» о дочке, слабостях и совместной работе

StarHit
Если вам за 20: 5 причин повышенной тревожности Если вам за 20: 5 причин повышенной тревожности

Источники тревоги и что с ними делать

Psychologies
Ребенок — глава семьи? Ребенок — глава семьи?

Идет ли «детоцентризм» на пользу ребенку

Psychologies
Citroёn Berlingo: вэн поневоле Citroёn Berlingo: вэн поневоле

Французский фургончик, будучи новым, старался не нарушать баланса цена-качество

АвтоМир
Леонид Слуцкий в эфире Первого канала стал объектом для приколов в Интернете Леонид Слуцкий в эфире Первого канала стал объектом для приколов в Интернете

MAXIM в формате дайджеста рассказывает о матчах на чемпионате мира по футболу

Maxim
ЧТО-О-О?! Омская учительница лишилась работы из-за фотосессии в купальнике! (те самые ФОТО внутри) ЧТО-О-О?! Омская учительница лишилась работы из-за фотосессии в купальнике! (те самые ФОТО внутри)

Девушка «нанесла урон имиджу школы» и «званию педагогического работника»

Maxim
Спокойствие утопающего. Почему Азия — не союзник для России Спокойствие утопающего. Почему Азия — не союзник для России

Стагнация российской экономики спокойно воспринимается на фоне систем Европы

Forbes
Футбольное перемирие Футбольное перемирие

Послание президента и его назначения с точки зрения Донбасса

Русский репортер
Открыть в приложении