Церингенский лев
В предыдущем номере журнала мы начали разговор о сложностях атрибуции портретов отставных военных, когда они позировали художнику не во всём блеске парадного мундира, а скромно во фраке. Раскрыть тайну таких «фрачных» портретов помогает либо уникальный набор наград персонажа, либо другие его изображения со всеми регалиями, либо и то и другое вместе.
Для меня эта история началась ещё в декабре 2010 года, когда в Государственном историческом музее открылась выставка «История России в портретах». На ней была показана прекрасная коллекция миниатюр, принадлежащая SEPHEROT Foundation. Этот фонд, расположенный в княжестве Лихтенштейн, обладает весьма ценным собранием русского и советского искусства. На выставке в Москве фонд показал сразу 164 миниатюры XVIII и XIX веков. Основу экспозиции составляли предметы, собранные за рубежом Галиной Вишневской и Мстиславом Ростроповичем, а также умершим в 2004 году в Испании эмигрантом, ярым антикоммунистом, служившим сначала в армии Франко, а потом в РОА, графом Григорием Ламздорфом.
Среди миниатюр моё внимание привлёк портрет генерала с пышными бакенбардами. В разрез воротника его мундира выпущен белый крест прусского ордена Красного орла 2-й степени. Ниже показан орден Святого Владимира 3-го класса, рядом с которым изображён ещё один иностранный крест. Судя по живописи, красная лента с жёлтыми каймами через левое плечо и звезда на правой стороне груди ордена Святой Анны 1-й степени были приписаны позднее. Ниже Владимирского креста на ленте видны мелкие осыпи — видимо, здесь сначала находилась иностранная награда. Поскольку при получении высшей степени Анненского ордена предыдущий крест 2-й степени полагалось с шеи снимать, то «Анну на шее» переписали в зарубежный крест, оказавшийся теперь поверх новой красной ленты.
Из-за Анненской ленты пришлось также сдвинуть на левое плечо генерала прусский знак отличия Железного креста — знаменитый Кульмский крест. Эту награду король Фридрих Вильгельм III пожаловал чинам русского Гвардейского корпуса, которые вынесли основную тяжесть битвы 17 августа 1813 года при Кульме, завершившейся на следующий день полным разгромом французского корпуса генерала Вандама. Следовательно, в то время генерал служил в гвардии. Кроме того, крест позволяет датировать миниатюру не раньше 26 апреля 1816 года, когда прусские награды стали вручать ветеранам Кульмской битвы.
Вызывает удивление, что при высоком генеральском чине боевой гвардеец не имеет ордена Святого Георгия. Отсутствие георгиевских наград у генералов — участников походов против Наполеона может часто помочь в атрибуции. Ведь некоторые из них являлись георгиевскими кавалерами ещё со времён Екатерины II. В сражениях начала XIX века орден Святого Георгия 2-го класса заслужили 32 генерала, а крест 3-го класса — 232 военачальника. Орден же Святого Георгия 4-й степени за доблесть в походах 1812–1814 годов получил 491 человек, не считая иностранных союзников. Кроме того, ежегодно около полусотни генералов и штабофицеров получали крест 4-го класса за беспорочную выслугу 25 лет. В результате общее число российских кавалеров ордена Святого Георгия 4-го класса за 1802–1815 годы составило свыше 1600 военных. По данным историка Виктора Безотосного, из 530 генералов эпохи 1812 года к концу наполеоновских походов 400 человек носили Георгиевский крест.