«Я конквистадор в панцире железном…»
Эта строфа из юношеского сборника Николая Гумилёва «Путь конквистадоров» свидетельствует: в России ещё на рубеже XIX–XX веков утвердился образ испанских конкистадоров как сверхлюдей стальной воли и в стальных латах…
Завоевание «по личной инициативе»
Красочный портрет конкистадоров, уверенно прокладывавших себе путь среди тысяч и тысяч индейских воинов к несметным сокровищам Нового Света, многократно воспроизводился в исторической живописи, костюмных фильмах, иллюстрациях к учебникам и даже в комиксах. Но при более внимательном знакомстве с историческими источниками возникает совершенно иная картина.
Начнём с того, что конкистадоры за редкими исключениями не были профессиональными воинами с опытом боевых действий в Европе. В экспедиции Эрнана Кортеса 1519–1521 годов (изначально она насчитывала 508 человек и закончилась падением «ацтекской империи») чуть более 1% участников ранее служили в Италии под началом «великого капитана» Гонсало Эрнандеса де Кордобы. (Он был создателем испанской пехоты, наводившей в XVI веке ужас на всю Европу.) Все остальные приобрели боевой опыт в войнах с коренными жителями Больших Антильских островов и Панамского перешейка. Средний возраст большинства конкистадоров, отправившихся на завоевание Мексики и Перу с Кортесом и Писарро, составлял 25–29 лет. Вопреки ещё одному распространённому заблуждению, численность дворян-идальго среди них не превышала 10%. В большинстве это были выходцы из крестьян, ремесленников и мелких торговцев, искавших лучшей участи по другую сторону Атлантического океана.
По сути, в начале XVI века все разведывательные и завоевательные походы испанцев в Новый Свет были частной инициативой, основанной на личном договоре с испанской короной. В договоре подробно излагались условия открытия и заселения территорий, о которых зачастую ничего не было известно, кроме недостоверных слухов. Тем не менее испанские монархи могли жаловать эти земли кому угодно. 4 мая 1493 года, после первой экспедиции Христофора Колумба, папа Александр VI передал в вечное владение «нашему весьма возлюбленному во Христе сыну Фердинанду, королю, и нашей весьма возлюбленной во Христе дочери Изабелле, королеве Кастилии, Леона и Арагона» все земли к западу и югу от воображаемой линии, соединяющей полюса земного шара и проходящей в ста лигах (одна лига равна примерно 4,8 км) западнее Азорского архипелага и архипелага Зелёного Мыса.
В полном согласии с поговоркой о шкуре неубитого медведя предводитель экспедиции получал от монарха или его представителей титул аделантадо — наместника и верховного судьи земель, которые ещё предстояло завоевать. Испанская корона не оказывала организатору экспедиции никакой помощи, всё зависело от личной инициативы и предприимчивости конкретного человека и его компаньонов, решившихся на рискованное предприятие. Обычно организаторы экспедиции обязывались предоставить её членам корабли и, в случае успеха, определённую долю военной добычи, но о боевом снаряжении они должны были позаботиться сами.