Девять правил жизни Французской Гвианы
О Французской Гвиане в российской новостной ленте прочитаешь нечасто. Разве что на орбиту ракета выведет спутник с космодрома Куру, как это сделала Ariane 6 в середине августа. Порой кажется, что вся жизнь Гвианы сосредоточена вокруг космодрома да каторги, с которой и началась история территории. За ответом на вопрос, так ли это и чем на самом деле живут гвианцы, отправилась Валерия Шимаковская, журналист и студентка-магистр Новой Сорбонны. «Правила жизни» публикуют ее рассказ.
Правило первое: избегать разговоров о каторге
Каторга в Гвиане появилась еще в XVIII веке. Поначалу, в период Великой французской революции, метрополия отправляла сюда неугодных священников. Затем, в 1870 году, участников Парижской коммуны. Пожалуй, самый известный из ссыльнокаторжных Гвианы — Альфред Дрейфус. Он, французский офицер еврейского происхождения, неоправданно обвиненный в шпионаже в пользу Германии, целых пять лет находился под неусыпным наблюдением конвоя из двадцати человек на отдаленном острове Дьявола в Атлантическом океане. Этот остров, наряду с двумя другими — Королевским и Святого Иосифа — составляет гряду Островов Спасения, название которых служит злой насмешкой над теми, кто оказывался на этой земле.
Если капитану Дрейфусу, начиная с Эмиля Золя и заканчивая Романом Полански, посвящено немало книг и фильмов, то некоторые заключенные, не надеясь на то, что когда-нибудь их кто-то увековечит, брались за дело сами. Вероятно, так размышлял и каторжанин под номером 51367 Анри Шарьер. Остаться в истории писателем куда более приятно, нежели безликим заключенным, лишенным в условиях ссылки даже имени, вместо которого присваивался номер. Его дело хранится в Национальных архивах заморских территорий во французском Экс-ан-Провансе. В увесистом досье — сухие факты. Более красочно их изложит сам Шарьер в автобиографической книге «Бабочка». Мемуары, как несложно догадаться, посвящены побегу. Позднее эта история таки легла в основу фильма — со Стивом Маккуином и Дастином Хоффманом в главных ролях.
Заключенные были людьми творческими. Эжен Дьедонне, сосланный в Гвиану за участие в банде Бонно, грабившей банки, был освобожден благодаря французскому журналисту Альберу Лондру, после чего занялся театром и играл в спектаклях самого себя. Но самое распространенное на каторге искусство — живопись. По дороге от Кайенны, столицы и административного центра Гвианы, до второго по численности города Сан-Лоран-дю-Марони, где находилась главная пересыльная тюрьма, есть местечко Иракубо. На первый взгляд, оно ничем не примечательно, если бы не церковь Святого Иосифа. Ну церковь, сказали бы мы, войдя внутрь. Росписи напоминают наивное искусство. Все так. Вот только дело в том, что все росписи на ее стенах принадлежат кисти заключенного. Который, окончив работы, сбежал.
А в Кайенне есть музей рисунков Франсиса Лагранжа, фальшивомонетчика и по совместительству карикатуриста, изображавшего каторжан и надсмотрщиков. Работы продавались тюремным врачам и надзирателям, а вырученные деньги шли на табак или попытку побега.
Рисунки встречаются и на стенах самих карцеров. Для этого придется включить фонарик и вплотную подойти к холодным розовым стенам тюремных ячеек музея под открытым небом «Лагерь транспортированных» города Сан-Лоран-дю-Марони. Там же, на улице, стоит гильотина: мементо мори.
Валерия Шимаковская
Закрыли каторгу в 1946 году. Свою роль в этом сыграли репортажи журналиста Альбера Лондра и политическая воля Гастона Моннервиля, произносившего речи в Национальном собрании. Последние каторжане вернулись в метрополию в 1953 году. Возвращение оплачивалось Армией спасения. Ее вдохновитель Шарль Пеан открыл столовую для каторжан, репатриировал их и уже во Франции подыскивал им работу.