«Чем богаче и современнее страна, тем больше шансов на демократию. Россия достаточно богата и развита»
Политолог Дэниел Тризман — о том, каких перемен нам ждать и как их приблизить
Профессор политологии Калифорнийского университета Дэниел Тризман — один из ведущих мировых специалистов по современной России, автор книги «История России. От Горбачева до Путина и Медведева». Но главное — один из первых, кто еще в 2005 году объяснил всему миру, что Россия — «нормальная страна», которая развивается по тем же законам, что и вcе остальные. Reminder поговорил с ученым о том, что означают для нас нынешние протесты, в какую сторону дрейфует правящий режим, каких перемен нам ждать в ближайшем будущем и можем ли мы сами их приблизить.
— За последние 8-9 лет в России не раз проходили массовые антиправительственные митинги. Отличаются ли нынешние протесты от предыдущих?
— Да. У протестов, которые мы наблюдали в последние недели, несколько важных отличий от того, что происходило в 2011-2012 годах. Во-первых, массовое протестное движение тогда было сосредоточено в основном в Москве и отчасти в Петербурге. Недавние акции оказались гораздо масштабнее — они охватили более 100 городов страны. Мы видели мощные выступления не только в Москве, но и на Дальнем Востоке, в Сибири, на Урале. Во-вторых, протесты 2011-2012 года скорее напоминали пробуждение. Это был первый проблеск самосознания у молодых современных горожан, которые дружат с интернетом и чувствуют себя частью мирового сообщества. Того поколения, которое сформировалось за восемь лет экономического роста и модернизации с 2000 по 2008 год, а потом было выброшено из зоны комфорта мировым финансовым кризисом. Конечно, в протестах тогда приняли участие не только миллениалы, там были разные люди по разным причинам. Но главным и новым в них было именно выступление «креативного класса». Что касается недавних событий, то поводом для них стала шокирующая история отравления Навального, его мужественное возвращение на родину и арест. И, конечно, его фильм о дворце Путина, который вызвал широкий резонанс. Но их глубинным мотивом, мне кажется, стало накопившееся недовольство из-за ухудшения экономической ситуации и социальное раздражение — злость на центральную власть за то, что она далека от народа и коррумпирована. Символом протестов 2011-2012 годов стала живая цепь, в которую выстроились, взявшись за руки, десятки тысяч человек вдоль Садового кольца. А мем нынешних — это кадры, на которых протестующие забрасывают полицию снежками. Это уже другая энергетика.
— А что конкретно означают эти изменения для нас?
— Пока неизвестно.
— Другая энергетика ощущается и по ту сторону баррикад. Многие отмечают, что полиция сейчас действует гораздо жестче, чем раньше. Но некоторые оправдывают полицейских, ссылаясь на то, что в Европе и США против протестующих тоже применяют силу. Вас бы убедил этот аргумент?
— Судя по роликам, выложенным на YouTube, полиция задерживала людей, которые протестовали вполне мирно, и даже случайных прохожих, которые просто попадались под руку. Есть даже информация о том, что полиции спускают сверху планы по арестам. Мы видели и кадры совершенно немотивированного насилия против мирных демонстрантов со стороны полиции. Сейчас в любой западной стране такие действия повлекли бы за собой судебное расследование, а виновные полицейские были бы привлечены к ответственности. На Западе нечто похожее на такой полицейский произвол происходило только в эпоху борьбы за гражданские права — в 1950-60-е на юге США. Вот тогда полиция Миссисипи и некоторых других штатов действительно прибегала к неоправданному насилию и не несла за это никакой ответственности.
— Можно ли сказать, что полицейское насилие на улицах — это признак ужесточение режима? Что сейчас вообще в России — автократия, конституционная монархия или уже диктатура?
— Я бы назвал путинский режим «информационной автократией». Эта форма авторитаризма сейчас получает все большее распространение. Такой режим притворяется демократическим и старается дозировать прямое насилие, в отличие от диктатур конца прошлого века. Но главное — он манипулирует средствами массовой информации, чтобы повысить свою популярность. Технологии помогают авторитарным лидерам противостоять демократическому давлению, которое возрастает по мере модернизации общества и глобальной интеграции. У меня есть статья на эту тему в соавторстве с экономистом Сергеем Гуриевым. Сейчас Кремль, кажется, уперся в пределы этой модели, но Путин все еще пытается убедить свой электорат, что он демократичный и компетентный лидер, уважающий закон, а не диктатор, который правит с помощью прямого террора.