За черным пнем
Испепеляющая жара, проблемы с водой, полчища мух, отсутствие мобильной связи, многочасовая удаленность от населенных пунктов и никаких культурных развлечений. Такова жизнь австралийских фермеров, которую они не променяли бы ни на какие блага цивилизации. Почему – выяснял корреспондент «Вокруг света»
Приборная панель покрыта тонким слоем красной пыли. Авиадиспетчер дает разрешение на взлет, и «Цессна» легко разбегается. Крыши Порт-Огасты остаются позади, а на нас с неотвратимостью океанического прилива накатывает безбрежная красная пустыня. Мы идем на высоте около 200 метров над землей, и иногда среди скудной растительности я замечаю скачущих кенгуру, а пилот показывает мне парочку неторопливо разгуливающих страусов эму. Чуть набираем высоту над горным хребтом, изогнувшимся гигантской ящерицей посреди бескрайней равнины, и снова снижаемся: держим курс вдоль грунтовой дороги. Проходит около часа, и вот мы почти на месте. Впереди посадочная полоса. Но что это? Она занята… стадом овец! Пилот проводит самолет совсем низко над полосой, гул винта пугает животных, и те разбегаются. Со второй попытки мы приземляемся…
Я выбираюсь из худо-бедно кондиционируемой кабины самолета, в лицо ударяет волна жара. Как если открыть дверцу духовки, в которой запекается баранья нога.
С посадочной полосы открывается вид на ферму: приземистый, с большой крышей дом, окруженный зеленью, тут и там небольшие хозяйственные постройки.
Я в настоящем австралийском аутбэке, к востоку от хребта Флиндерс. Значение слова «аутбэк» – край света, задворки. «За черным пнем» – говорят про эти места австралийцы. Что-то вроде нашего «у черта на куличках». Есть версия, что черные (обгоревшие в пожарах) пни раньше служили в этой глуши дорожными указателями.
Австралийское приветствие
Станция Wirrealpa (в переводе с аборигенского – «на открытой равнине») принадлежит Уоррену и Барбаре Фаргер. Мне повезло: брат Уоррена, Даррел, хозяйствующий на ферме по соседству (километрах в 50), как раз был в городе по делам и согласился подбросить меня сюда на своей «Цессне», иначе трястись бы мне четыре часа по бездорожью.
Станциями в Австралии называют землевладения внушительных размеров (так, площадь фермы Фаргеров – около 1600 км², примерно два Сингапура). Пастбища здесь настолько скудны, что только значительные площади могут обеспечить скоту необходимое количество подножного корма. Такие наделы земли правительство дает фермерам в 99-летнюю аренду.
Барбара, стройная крепкая женщина лет 65 с обветренным загорелым лицом, показывает мне свой садик-оазис: ярко-зеленая лужайка обрамлена цветущими пальмами и акациями. «Поливаем водой из скважины. Скважина неглубокая, 45 метров, – рассказывает хозяйка. – А для питья используем дождевую воду, она чище. Видите чаны из рифленого железа под водостоками? Чем больше площадь крыши, тем больше собранной воды… С 1990 по 2010 год мы переживали самую долгую и трудную на нашей памяти засуху. Даже уровень грунтовых вод сильно упал. От скота пришлось избавляться. Раньше у нас было 11–12 тысяч овец и 1000 коров. А сейчас всего 800 овец и 200 коров».
Говоря со мной, Барбара будто активно жестикулирует, но на самом деле отгоняет мух. Характерный взмах рукой от лица на континенте называют «австралийским приветствием» (aussie salute, или australian wave). «Разгулялись что-то мухи сегодня», – без всякого раздражения замечает хозяйка фермы.
Назойливые насекомые залетают в нос и рот, лезут под стекла солнечных очков, садятся на одни и те же места на коже по сто раз с упорством наркоманов. Хорошо, опытные друзья еще в Аделаиде снабдили меня специальной сеткой, похожей на авоську без дна. Ее я и надела на панаму. Кстати, исконно австралийское противомушиное приспособление – шляпа со свешивающимися с ее полей веревочками с кусками пробки на концах. Их колыхание отпугивает мух.
И только на закате назойливые двукрылые наконец засыпают. Правда, и люди ложатся здесь рано, как это принято у деревенских во всем мире…
Верхом на овечьей спине
А начинается день на ферме еще до рассвета. Уже в шесть утра по дому разносится восхитительный аромат: Барб печет хлеб и сконы к завтраку.
Сегодня на станции большой день – стрижка овец. Пожалуй, самое важное событие в жизни аутбэка.
Завтракать с нами приходят стригали – пятеро молодых ребят, прибывших накануне вечером. Они ночевали в сарае: трудно успеть на работу к половине восьмого, когда едешь за сотни километров, да еще по плохой дороге.
Завтракать с нами приходят стригали – пятеро молодых ребят, прибывших накануне вечером. Они ночевали в сарае: трудно успеть на работу к половине восьмого, когда едешь за сотни километров, да еще по плохой дороге.