«Братство» Лунгина: фильм, который хотели запретить в Совете Федерации
Вчера 10 мая в прокат вышел вызвавший скандал фильм Павла Лунгина об афганской войне «Братство»
Отчего именно в нашей стране — единственной в Европе — некомпетентные люди постоянно лезут в искусство? Ну да, мы давно знаем, что две главные проблемы России — это дураки и дороги. Но неужели дуракам мало одних только дорог? В воровстве на которых они, кстати, проявляют недюжинную хитрость: в одном только проезде, ведущем к известной московской больнице, на который выходит мой дом, асфальт и трубы за последние лет десять переложили минимум тридцать три раза: по три-четыре раза в год.
Нет, я понимаю, что там, где искусство, там и идеология. А поскольку публика устала от конкретной политики и Соловьева с Киселевым, то возопить о тлетворном влиянии очередного фильма с трибуны Совета Федерации — это, конечно, еще и самопиар. Труднее понять, отчего такую волну негодования поднял именно фильм Лунгина про последние месяцы афганской войны. Часть законодателей объявила его антипатриотическим. Стоит отметить, что жесткому отношению к фильму и искусству как таковому воспротивилась Валентина Матвиенко: как к ней ни относись, но поневоле вспоминаешь, что именно под ее началом в Санкт-Петербурге 2010-х возник последний потенциально перспективный кинофестиваль в России, где показывали реально нестандартное кино, а творческие мастерские вели Александр Сокуров, Алексей Герман-старший и Авдотья Смирнова. Теперь фестиваль успешно убит.
В итоге в министерстве культуры состоялся закрытый показ «Братства», на котором (цитирую одно из агентств) «присутствовали представители ветеранских организаций, участники войны в Афганистане, представители Администрации президента и Минобороны России, депутаты Госдумы и сенаторы Совета Федерации». Вам это ничего не напоминает? Да-да, ясно, что это похоже на самые глухие советские времена, когда спектакли даже провинциальных театров разрешали либо запрещали партийные и силовые органы. Но мне это куда больше приводит на ум Гоголя и Салтыкова-Щедрина.
Позвали бы, что ли, и меня. Все-таки мой друг-одноклассник, парень из тех, про которых говорят «амбал», служил в Афгане не где-нибудь, а в личной охране Наджибуллы (кто-то помнит про такого?). А на моей военной кафедре в годы учебы на журфаке МГУ то и дело вывешивали портреты погибших во имя исполнения интернационального долга. Они все были студентами сверхпрестижного в те годы Института стран Азии и Африки, их забирали в армию прямо во время учебы, поскольку они владели различными афганскими языками. Эти мальчики, несчастные маменькины москвичи, которым бы еще повзрослеть, моментально погибали на войне без правил, ни за что ни про что.