Джаред Харрис (химик из сериала «Чернобыль»): «Правда заметается под ковер, потому что часто выставляет власти не в лучшем свете»
6 мая 2019 на HBO начала выходить пятисерийная драма «Чернобыль» о самой большой атомной катастрофе в истории Европы, случившейся на территории бывшего Советского Союза. Esquire встретился с Джаредом Харрисом — актером, исполнившим роль химика Валерия Легасова, который пытался предотвратить аварию — и поговорил о создании аутентичной советской атмосферы, атомной энергетике и поисках правды в потоке фейковой информации. Сериал на русском языке доступен в «Амедиатеке».
Вы, наверное, помните события 1986 года, потому что застали их. Что особенно запомнилось? Какие были настроения в обществе?
Я — правда, достаточно смутно — помню, как в новостях говорили о радиоактивном облаке. Предупреждали, что лучше не выходить на улицу, когда идет дождь. А я из Великобритании, у нас дождь идет постоянно, что ж нам теперь дома сидеть? Помню также, как нам советовали также не пить молоко и не есть местное фермерское мясо. В какой-то момент это облако добралось до Уэльса — и нам запретили употреблять валлийскую баранину и не разрешали притрагиваться ни к чему, что выросло на пастбище и жевало траву. И в этот момент к нам в каких-то диких количествах начали поставлять новозеландскую баранину. До тех мест радиация, видимо, не добралась! Также я помню, как все поминали Нострадамуса. Это так было популярно в те годы: стоит только чему-то случиться, как у него в трудах находили предсказание этого конкретного события. Но если почитать Нострадамуса, все предсказания настолько туманно сформулированы, что они могут означать вообще что угодно. И в Библии было какое-то предсказание, связанное с полынью и отравленной водой (чернобыльник — одно из названий полыни. — Esquire). У людей появляются дикие идеи, конечно, и почему-то все эти пророчества обретают смысл не до катастрофы, а только после того, как она случилась. Когда ее можно подбить под любую теорию.
Еще помню, как об этом перестали говорить, когда непосредственная опасность миновала. При этом, как показано в нашем сериале, взорванный реактор выбрасывал радионуклиды в атмосферу еще много-много месяцев. Но стоило только первому облаку уйти, все об этом благополучно забыли.
Как думаете, сейчас подходящее время, чтобы пересказывать эту страшную историю о политической гордыне и потерянных из-за нее жизнях?
Сейчас это особенно актуально, особенно если спроецировать на то, что происходит у нас в Британии с "брекзитом" — экспертов слушать незачем, давайте лучше весело выстрелим себе в ногу. Здесь также рассказывается о том, что мы никогда не сможем узнать правду, и надо по этому поводу обрасти броней цинизма. У людей не было возможности обвинить власть, они перестали верить всему, что им говорят, — при этом, как ни парадоксально, заметно облегчили властям работу по запудриванию мозгов. Сейчас как раз то же самое происходит, потому что даже эксперты разделены на лагеря, а все факты вызывают сомнения.
Ваш персонаж, химик Валерий Легасов, в этой истории как раз транслирует эту важную мысль — нельзя игнорировать экспертов.
Именно, но правда не всегда удобна, а действия, которые необходимо предпринять, требуют невероятных усилий. Это заметается под ковер, потому что правда часто выставляет власти не в лучшем свете. Советское общество должно было быть идеальным обществом, где ничего плохого не происходит. Поэтому такой аварии быть не должно, а значит, будем считать, что ее и не было. Вот уже сколько лет прошло, а люди до сих пор занимаются подобной фигней — например, спорят, действительно ли меняется ли климат или нет. Легасов в истории с "Чернобылем" играет роль Кассандры в падении Трои: человека, который знает больше всего, меньше всего слушают. И это вызывает у него постоянное раздражение: ты разбираешься в предмете лучше всех, но никто не воспринимает тебя всерьез. Потому что, опять же, это неудобная правда и последствия того, о чем ты просишь, могут быть слишком значительными. И вот пока чиновники переводят стрелки друг на друга, проблема разрастается, как снежный ком.