Александр Кузнецов: «Надо бороться не за "Нику", а как минимум за Канны»
«РБК Стиль» поговорил с Александром Кузнецовым о безграничной любви к «Игре престолов» и истоках этого чувства, а также о том, почему большое кино — это не одни лишь подвиги, но также математика и расчет.
За последний год Александр Кузнецов успел появиться в изрядном количестве кинопроектов, от «Лета» Кирилла Серебренникова до недавнего сериала Константина Богомолова «Содержанки» и эпического «Братства» Павла Лунгина. Останавливаться он не намерен: одни съемки сменяются другими, а в программе грядущего «Кинотавра» — еще три фильма с его участием. Это, впрочем, совсем не значит, что Кузнецов соглашается сниматься во всем, что ему предлагают. История о том, что качеством можно пожертвовать ради количества — точно не про него. Актер вообще не скрывает, что любит контролировать все до мелочей, до последней точки: не важно, идет речь о фотосъемке или об интервью. «Я перфекционист», — спокойно замечает Кузнецов, умеющий не только говорить «нет», но и видеть разницу между хайпом и успехом.
— Вы сейчас на Корсике, снимаетесь в фильме про французский Иностранный легион вместе с Луи Гаррелем. Это пока все, что мы знаем об этом проекте.
— Да, в принципе, больше я пока ничего рассказать и не могу. «Мой легионер» — это проект режиссера Рашель Ланг, первая главная роль — у Гарреля, вторая каким-то образом у меня. Сейчас идут съемки.
— Для участия в нем пришлось срочно учить французский язык?
— Да, пришлось учить, и продолжаю каждый день. Я нахожусь в такой среде, где не особо любят английский язык или просто не знают его. Французы действительно считают французский лучшим в мире языком (с чем я отчасти согласен). Поэтому у меня в некотором смысле нет выбора, на площадке абсолютно вся коммуникация на французском.
— В интервью вы часто говорите о том, что не хотите ограничивать себя одним лишь российским кино, а сейчас снимаетесь в своем первом европейском проекте. Это результат приложенных усилий, выработанной стратегии или скорее стечение обстоятельств?
— Я не хочу себя ограничивать ни российскими, ни европейскими, ни английскими, ни молдавскими проектами — в этом весь смысл, это и есть свобода. Находясь здесь, понимаю это очень хорошо, хотя эти съемки для меня — сбывшаяся мечта. Я сижу на Корсике и в перерывах смотрю финальные серии «Игры престолов», а потом ношусь по дому, в панике вырывая волосы, понимая, как много времени теряю сейчас, пока там люди меняют мир. Это меня очень заводит каждый день. Я стараюсь сниматься и получать удовольствие, но я не умею просто наслаждаться моментом, к сожалению, даже когда все хорошо. Все равно меня разрывает, будто я в огне, потому что всю жизнь хочу играть в большом, эпическом кино, быть частью гигантских франшиз. Так что, конечно же, это не стечение обстоятельств, а самопальная стратегия, которую приходится изобретать на ходу, потому что ее не существует. Нет выверенного плана для русского актера, как взять и попасть не просто в европейский, а в мировой кинематограф, — я имею в виду не случайно, не на пару проектов заскочить, а по-взрослому, на всю жизнь и на равных.
— Если говорить об отечественном кинематографе, за год в прокат вышло значительное количество очень разных проектов, в которых вы снимались. Это, а также внимание к вам прессы отражается на числе присылаемых сценариев? От многого приходится отказываться?
— Сценариев, конечно, присылают много, и от 90% ты отказываешься, да. Иногда из-за нехватки времени, но в подавляющем большинстве случаев потому, что сценарии ужасные. Я думаю, для вас не будет новостью, что у нас в стране просто гигантская катастрофа со сценариями. Иногда тебе нравятся и режиссер, и партнеры, но все равно приходится, стиснув зубы, ссылаться на занятость, потому что видишь: сценарий не вывезти, никто не спасет. Так что дело не в количестве проектов, а в качестве предложений. Я точно так же отказывался и тогда, когда был студентом первого курса и у меня не было ничего. Потому что глубоко убежден, что искусство отказываться от того, что тебе в жизни не нужно, — 50% успеха в ней.
— «Игру престолов», как мы выяснили, вы смотрите, а отечественные сериалы?
— Нет, к сожалению, я почти не смотрю ни русское кино, ни русские сериалы. У меня отключен рецептор восприятия нашего кинематографа. Когда я снимаюсь — это одно, я стараюсь что-то сделать. Фильмы со своим участием я смотрю — для «профилактических работ», иногда смотрю премьеры друзей и какие-то действительно важные работы коллег. Но в целом — нет. Не могу тратить время своей жизни, которое летит, на то, что мне не интересно. Богомолов — это, безусловно, новая волна, есть какие-то значительные подвижки в сериалах в целом. Но темы... Даже если будет очень качественно, но опять про домашние аресты и русскую «жизу» — для меня это как ножом по тарелке. Мне интересны масштабные, эпические, романтические истории. Авторское кино, безусловно, тоже, но при условии больших, красивых идей. Не это копание в своих и чужих грязных тряпках. Я отдаю себе отчет в том, что сейчас социально-бытовое кино страшно в моде, но не могу смотреть на бытовуху. Она иногда даже эпично снимается, как фильм «Горько!», например. Это качественно, круто, смешно, это выдающаяся работа. Но глобально — бытовуха. И это стало важным жанром в России, потому что другое людей как будто не интересует. Никому здесь не интересно спасение принцесс, драконы, рыцари, сражения, космос, черные дыры, Троянская война. Вот, к примеру, Marvel или Disney. Какими бы коммерческими они ни были, самой сутью сюжетов они заставляют вылезать из обычной жизни, чувствовать и думать на другом уровне. Как бы смешно ни звучало, «Русалочка» или «Король Лев» — это, на мой вкус, в конечном итоге в миллион раз важнее для мира, чем большинство самых глубоких социальных фильмов. Меня обескураживают те сценарии, которые мне приходят, потому что они все о том, как условный парень из Владимира поехал в Тулу, а там у него любовь и проблемы с родителями на фоне бытовых неурядиц. Я не вижу никаких попыток глобализировать свои желания, захотеть большего. Все время либо ответы Западу, либо про гопников и Крымский мост.