«Я буду всегда с тобой»: что такое сталкинг и как от него защититься в России?
В сети и не только активно обсуждают сериал Netflix «Олененок», в котором британский комик Ричард Гэдд сыграл самого себя и рассказал реальную историю, как в середине 2010-х стал жертвой многолетнего сталкинга. Впрочем, феномен навязчивого преследования на слуху уже очень давно, а мишенями для сталкеров каждый год становятся десятки миллионов людей во всем мире. Мы решили разобраться в проблеме и собрали реальные истории людей, чью жизнь преследователи превратили в ад.
106 страниц и 350 часов
В 2015 году Ричард Гэдд пытался построить карьеру стендап-комика, а чтобы свести концы с концами, работал барменом в лондонском пабе. Именно туда однажды пришла странноватая женщина сорока с небольшим лет. Сперва незнакомка, по собственному признанию Ричарда, вызвала у него чувство жалости, за которое он впоследствии себя винил. У посетительницы не было денег, чтобы заплатить за чашку кофе, и Гэдд ее угостил — после этого Марта (такой псевдоним женщина получила в моноспектакле «Олененок», а затем и в одноименном шоу Netflix, ее реального имени автор никогда не называл) стала приходить каждый день, проводить в баре помногу часов подряд и флиртовать с Ричардом. Поначалу он ей подыгрывал, но вскоре ситуация вышла из-под контроля и превратилась в кошмарный сон наяву.
Постепенно Марта стала отвоевывать у объекта своего интереса все больше личного пространства: она узнала номер его телефона и домашний адрес, принялась забрасывать его письмами, следить за ним в соцсетях и караулить у дома. Как признался Гэдд в интервью Independent в 2019 году, в общей сложности за четыре года Марта отправила ему 41 071 мейл, голосовых сообщений на 350 часов, 46 личных сообщений на Facebook (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской), 744 твита с его упоминанием и 106 страниц бумажных писем. Кроме того, в подарок ему она в разное время присылала снотворное, вязаную шапку, пару трусов и мягкую игрушку-олененка.
«Олененком» Гэдд назвал моноспектакль, который поставил в 2019 году в Эдинбурге и в котором со сцены откровенно рассказал о пережитом опыте сталкинга. Реальные сообщения и письма преследовательницы в увеличенном формате проецировались на стены, чтобы передать зрителю ощущение страха и беспомощности, с которыми долгое время жил комик. Спектакль имел большой успех, получил несколько престижных театральных наград, из Шотландии переехал в Лондон, а затем в Нью-Йорк и, наконец, в 2024 году превратился в суперуспешный мини-сериал на Netflix. «Я больше просто не мог держать это все в себе, — говорит автор. — Сделать об этом шоу — вот все, что мне оставалось. Я был выбит из колеи, но, когда вы превращаете травмирующий опыт в спектакль, это помогает вернуть контроль над ситуацией».
«Пошла не по тому пути»
Ричард Гэдд признается, что, когда решился впервые обратиться в полицию по поводу преследования и угроз от Марты, его сперва не приняли всерьез: слишком уж нетипичным показался полицейским этот случай. «Когда мужчину сталкерит женщина, в кино и на ТВ это обычно считают чем-то сексуальным, словно она этакая femme fatale. В этом не чувствуется такой сильной угрозы физического насилия [как в случаях, когда сталкер — мужчина], это менее распространено, и опасность такой ситуации люди склонны преуменьшать».
Действительно, бытует мнение, что подавляющее большинство навязчивых преследователей — мужчины. Впрочем, статистика этот стереотип скорее опровергает. Так, по данным Министерства юстиции США, если жертва сталкинга — женщина, сталкером почти в 70% случаев и правда становится мужчина. Однако если мужского пола уже сама жертва, то с вероятностью 42% оказывать нежелательное внимание будет женщина, только в 41% случаев мужчин сталкерят другие мужчины (оставшиеся жертвы не смогли идентифицировать гендер преследователя).
С тем, что женщины становятся преследовательницами не реже мужчин, согласна и клинический психолог, экзистенциальный психотерапевт, ведущая Telegram-канала «Даревская Mental Health» Маргарита Даревская. «Точной статистики здесь нет, и данные часто противоречивы, — утверждает она. — Когда-то были исследования, подтверждающие то, что сталкеров больше среди мужчин. Потом другие исследования доказали, что их, наоборот, больше среди женщин. Проблема исследований, как всегда, заключается в том, что выборка собрана не репрезентативно и все вкладывают в понятие сталкинга разный смысл. Поэтому сегодня мы все-таки приходим к консенсусу о том, что сталкеров примерно равное количество среди мужчин и среди женщин. И лично моя практика это подтверждает. Женщины могут творить чудовищные вещи, но чаще при помощи киберсталкинга. А среди тех, кто занимается агрессивным преследованием и применяет физическое насилие, больше мужчин».
В целом дать обобщенный портрет сталкера не так просто, но некоторые повторяющиеся черты характера у преследователей психологи и психиатры все-таки находят. «Сталкингом чаще занимаются условно здоровые, вменяемые люди, — говорит Маргарита Даревская. — Они могут иметь выраженные особенности характера или расстройство личности с пограничными, нарциссическими или, например, параноидными чертами. Гораздо реже можно встретить сталкеров среди людей, страдающих тяжелыми психическими расстройствами. Среди тех, кто склонен к сталкингу, чаще встречаются люди с опытом разрушенных или небезопасных отношений с опекунами в раннем возрасте. Завершение отношений, отвержение или невозможность заполучить желаемого партнера вызывают у них сильные негативные чувства. Их буквально могуть затапливать тревога, печаль, стыд, вина, ревность, зависть, гнев или даже ярость. И в попытках уменьшить свое страдание люди прибегают к нежелательному навязчивому преследованию».
Что касается общей статистики, то она выглядит по-настоящему пугающей. Так, по данным все того же американского Министерства юстиции, в течение только 2008-2009 годов жертвами сталкинга стали 3,4 млн человек старше 18 лет — и это лишь случаи, о которых стало известно правоохранительным органам. Есть и более свежие цифры, и они впечатляют куда сильнее. По информации, предоставленной американской Службой по предотвращению домашнего насилия в 2024 году, преследованию каждый год подвергаются 13,5 млн американцев. В 42% случаев сталкером оказывается случайный знакомый, 40% преследователей — это бывшие или актуальные романтические партнеры, 19% — абсолютные незнакомцы. При этом 72% жертв (женщины — в 69% случаев, мужчины — в 80%) получают угрозы о причинении им физического вреда, в 11% случаев преследование длится пять лет и более.
Ситуация в Великобритании, где и происходит действие «Олененка», тоже тревожная. В июле Национальная служба статистики Великобритании сообщила, что в период с марта 2022 года по март 2023-го только в Англии и Уэльсе жертвами сталкинга стали 709 тыс. человек. За тот же период жалобы на преследование составили больше трети (34%) от всего числа обращений в полицию, связанных с насилием.
А вот в России со статистикой все до сих пор, мягко говоря, сложно. На сегодняшний день в отечественном законодательстве понятие сталкинга или преследования отсутствует вовсе, а значит, не существует и официальных данных. Впрочем, собирать эти данные время от времени пробуют НКО и коммерческие организации. Так, в марте 2024 года результаты своего исследования обнародовала «Лаборатория Касперского». Речь, правда, шла исключительно о киберсталкинге. Как выяснилось, от онлайн-преследования со стороны романтического партнера страдают или страдали 15% респондентов, или каждый седьмой.