Как меняется наша киноиндустрия прямо сейчас

ForbesБизнес

«Золотой Единорог»: как с нуля сделать международный кинофестиваль по принципу стартапа

Юлия Варшавская

img_2623.jpg__1574415731__84131.jpg

С 25 по 1 декабря в Великобритании пройдет ежегодный кинофестиваль Russian Film Week, где лучшим российским картинам 2019 года вручается премия «Золотой Единорог». Forbes Life поговорил с его основателем, предпринимателем и продюсером Филипом Перконом о том, почему 10 лет назад русские бизнесмены были открыты миру, зачем продвигать отечественные фильмы за границей и как меняется наша киноиндустрия прямо сейчас.

Филип, впервые я услышала о вас, когда вы лет 10 назад создали в Лондоне Russian Business Week. Что это была за история, и как она в итоге трансформировалась в кинофестиваль?

Здесь нужна небольшая предыстория. Я родился в Стокгольме, в Швеции. Мои родители — оба русские — переехали туда еще в конце 80-х из Санкт-Петербурга. Отец — коллекционер и арт-дилер, мама — архитектор, бабушка — искусствовед. Поэтому, безусловно, интерес к русской культуре мне прививали с детства: я должен был понимать русский юмор, смотреть «Городок» и советское кино. Потом я в 12 лет переехал в Англию, учился в местных школах — сначала в Винчестере, потом в Гордонстуне. Эта частная школа в Шотландии известна тем, что в ней учились принц Филипп и принц Чарльз (причем Чарльза страшно мучали одноклассники). Я на тот момент уже достаточно плохо говорил по-русски, но о корнях всегда помнил.

Впервые с русской диаспорой я столкнулся, когда поступил в London School of Economics (LSE) на экономический факультет. Я сразу вступил в общества Russian Business Society и в Russian Society, потому что мне очень импонировала вся история про русские идеи, русских людей. Ведь я, с одной стороны, был их соотечественником и эмигрантом, а с другой, оставался несколько отчужденным, потому что даже говорил на таком смешном устаревшем русском языке с акцентом — как меня когда-то бабушка с дедушкой учили.

Это был 2006-й год, Россия показывала экономическое чудо, не было ни кризисов, ни политических противостояний. Все любили Россию, все любили Путина, все любили русский бизнес. Россия была в супер-тренде. А в LSE тогда были очень популярны национальные форумы, немецкие студенты, например, привозили ГерхардаШредера с лекцией. И я тогда подумал, а почему же наши бизнесмены и политики не приезжают? На тот момент я уже выбрали президентом русского бизнес-сообщества, и в 2008-м году сделал первую Russian Business Week.

Кто к вам тогда приехал? Я помню, вы даже Кудрина привозили.

Кудрин был, но позже. В первый год пришли, например, глава «Газпрома» в Лондоне и главный экономист «VTB-Europe». Из России тогда было сложно кого-то позвать, да и вообще первый раз был экспериментальный. Но в итоге зал был забит людьми, слушатели буквально сидели на головах друг у друга. На второй год состав был уже солидный — например, Владимир Якунин, который как раз возглавлял РЖД, Рубен Варданян, руководивший в то время «Тройкой Диалог». Для них мы позиционировали форум как шанс приехать в Лондонскую школу экономики, чтобы поговорить о бизнесе и России с будущими элитами из разных стран, потому что LSE знаменита тем, что из нее выпускаются топ-менеджеры, политики, чиновники.

Я проводил Russian Business Week на протяжении пяти лет. Это дало мне невероятное погружение в русский бизнес, политику и экономику через прямое общение со спикерами, поездки в Россию.

Какое на вас тогда впечатление произвели ваши спикеры? Что вы — по сути, европеец — поняли про культуру российского бизнеса?

Это очень интересный вопрос, потому из сегодняшнего дня повестка десятилетней давности выглядит совсем иначе. Это был 2008–2009 годы — взлет экономики страны, всеобщая эйфория по поводу России: везде кризис, а там все хорошо. Меня впечатлило, что в России тогда было невероятное стремление сотрудничать с зарубежными банками, аудиторскими компаниями. И на мой взгляд, российский бизнес в тот момент был по-настоящему открытым и интернациональным — и это приносило свои плоды. К работе с отечественными компаниями стремились все, включая британцев.

Кто на меня больше всех произвел впечатление? Наверно, Владимир Якунин. Мне было 19 лет, поэтому меня тогда очень удивило, что управленец большой государственной корпораций тратит свое время — и много времени! — на студентов за рубежом и предлагает им интересные программы стажировки в компании. Он тогда рассказывал, что мечтает, чтобы молодые профессионалы возвращались в Россию. На лекциях он говорил не столько про железные дороги, сколько про геополитику – и упоминал вещи, которые в 2009 году было странно слышать: про противостояние с американцами, например. Мы этого всего даже не понимали тогда, но слушать было очень интересно.

А потом все изменилось. В 12–13-м мы заметили резкий спад интереса к России, еще до украинских событий. На Russian Business Week — после тысячных залов в 2–3 раза упала посещаемость. При том, что спикеры приезжали очень интересные. С одной стороны, не было никаких кризисов, никаких противостояний, а с другой, чувствовалось, что местная публика как-то разочаровалась в «русской идее». Случилась «рокировка» Путина и Медведева — и для зарубежной молодежи и русской диаспоры это стало моментом, когда они махнули рукой, мол, «ну все понятно».

А я как раз ушел работать в инвестиционный банк BNP Paribas, который занимался в том числе Россией, и оставил форум. Но Russian Business Week все еще существует, ребята делают ее 11-й год. После украинских событий, насколько я вижу, на бизнес-форумах снова повысился интерес к России, поскольку есть какое-то противостояние двух стран, а это всегда привлекает аудиторию. Я же параллельно некоторое время занимался организацией больших концертов в Лондоне, в том числе Бориса Гребенщикова, группы «Аквариум» и ДДТ. Таким образом из бизнес-форума я перешел полностью в культурную сферу.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Статус: доступен Статус: доступен

Социальные сети вовлекли нас в гигантскую паутину непрерывного общения

Psychologies
Время вирусов: как не заболеть этой зимой? Время вирусов: как не заболеть этой зимой?

Что на самом деле можно сделать, чтобы защитить себя от вирусов

Домашний Очаг
Как помешать смартфону следить за мной Как помешать смартфону следить за мной

GQ обсудил с экспертом «Лаборатории Касперского» уязвимость наших гаджетов

GQ
«Странные» люди: искусство быть «белой вороной» «Странные» люди: искусство быть «белой вороной»

Многие люди не чувствуют, что принадлежат к каким-то компаниям и сообществам

Psychologies
Как понять, что девушка собралась тебе изменить? 7 фраз, на которые стоит обратить внимание Как понять, что девушка собралась тебе изменить? 7 фраз, на которые стоит обратить внимание

Эти фразы могут быть тревожными знаками. А могут и не быть.

Playboy
Москву нужно сравнивать с Европой, а не с остальной Россией Москву нужно сравнивать с Европой, а не с остальной Россией

Столица России прочно закрепилась в ряду крупнейших европейских городов

СНОБ
Бизнес с экологическим лицом: ответственность или маркетинговый ход Бизнес с экологическим лицом: ответственность или маркетинговый ход

Почему в 2019 году бизнес стал с ответственностью относиться к экологии

Forbes
Дело Дело

Отрывки из книг Кирилла Серебренникова и Алексея Малобродского

СНОБ
«Угрозы появления всеобъемлющей экосистемы я не вижу, это скорее страшилки» «Угрозы появления всеобъемлющей экосистемы я не вижу, это скорее страшилки»

Герман Греф о строительстве экосистемы, покупках IT-компаний и утечках

Forbes
Стратегия кукушки: почему владелец Louis Vuitton сделал ставку на средний класс Стратегия кукушки: почему владелец Louis Vuitton сделал ставку на средний класс

Богатейший человек Европы Бернар Арно заключил крупнейшую сделку в своей карьере

Forbes
Дайте денег: есть ли гендерная дискриминация в отношениях женщин-предпринимателей и инвесторов Дайте денег: есть ли гендерная дискриминация в отношениях женщин-предпринимателей и инвесторов

Гендерные предубеждения обычно проявляются в форме вопросов инвесторов

Forbes
Сколько зарабатывают российские фигуристы: признания Елизаветы Туктамышевой (видео) Сколько зарабатывают российские фигуристы: признания Елизаветы Туктамышевой (видео)

О призовых, гонорарах и зарплатах спортсменов в российском фигурном катании

Maxim
Держи скорость: какие циклические виды спорта бывают Держи скорость: какие циклические виды спорта бывают

Выбирайте подходящие циклические виды спорта для регулярных тренировок

Cosmopolitan
Мухит Сейдахметов: «Самая большая проблема шеринга — ментальность» Мухит Сейдахметов: «Самая большая проблема шеринга — ментальность»

Интервью с генеральным директором каршеринга «Делимобиль»

РБК
Каршеринг в СССР: на чем ездили и сколько это стоило Каршеринг в СССР: на чем ездили и сколько это стоило

Как работал прокат автомобилей в стране, где развивался коммунизм?

РБК
Хранительница знания: как 14-летняя узница Освенцима создала в концлагере подпольную библиотеку Хранительница знания: как 14-летняя узница Освенцима создала в концлагере подпольную библиотеку

Роман, основанный на реальной истории 14-летней узницы концлагеря Диты Краус

Forbes
Гонка героя Гонка героя

Кристиан Бейл сыграл знаменитого гонщика в фильме «Ford против Ferrari»

Grazia
Как устроен VR-спектакль «Я убил царя»? Как устроен VR-спектакль «Я убил царя»?

В театре Наций поставили виртуальный спектакль о расстреле царской семьи.

GQ
Умчи меня, олень… Умчи меня, олень…

Уже запланировала предновогоднюю генеральную уборку?

Cosmopolitan
Любовь ценою в жизнь: как Джон Леннон бросил семью и карьеру ради возлюбленной Любовь ценою в жизнь: как Джон Леннон бросил семью и карьеру ради возлюбленной

Многие считали её демоном в женском обличье, но для него она была целым миром

Cosmopolitan
Евгений Гудилин: «Плоды нанотехнологий у каждого в кармане» Евгений Гудилин: «Плоды нанотехнологий у каждого в кармане»

Нанотехнологии – это совсем не то, что все о них думают

Maxim
Семейные привычки: учим английский вместе с детьми Семейные привычки: учим английский вместе с детьми

Учить иностранный язык — непростая задача и для взрослого, и для ребенка

Psychologies
5 музыкантов, чье творчество живет после их смерти, — от Лил Пипа до Леонарда Коэна 5 музыкантов, чье творчество живет после их смерти, — от Лил Пипа до Леонарда Коэна

Современным музыкантам становится сложнее не выпускать альбомы даже после смерти

Esquire
Напускной позитив: чем он вреден? Напускной позитив: чем он вреден?

Оптимизм сейчас в тренде, но так ли это полезн?

Psychologies
Вадим Мошкович Вадим Мошкович

Создатель школы «Летово» — об эндаумент-фонде, «слепом» поступлении и «плане Б»

Robb Report
Рецензия на «Ирландца»: Скорсезе прощается с гангстерами и говорит о смерти Рецензия на «Ирландца»: Скорсезе прощается с гангстерами и говорит о смерти

На Netflix состоялась премьера «Ирландца» Мартина Скорсезе

Esquire
Гостинцы под ёлку Гостинцы под ёлку

Эти книги станут отличным сюрпризом тому, кто…

Psychologies
Счастлив вместе Счастлив вместе

Ральф Лорен рассказывает о том, как его модная империя строилась на любви

Vogue
История снежного короля: как американский бизнесмен заставил мир полюбить сноуборд История снежного короля: как американский бизнесмен заставил мир полюбить сноуборд

Джейк Бертон Карпентер ― главный популяризатор сноуборда

Forbes
Новая ловушка для автомобилистов: инспектор тормозит под камерой Новая ловушка для автомобилистов: инспектор тормозит под камерой

Водители останавливаются под запрещающими знаками и получают штрафы

РБК
Открыть в приложении