Побежденная Германия глазами Генриха Бёлля

WeekendИстория

Война заканчивается, а «послевойны» — никогда

Побежденная Германия глазами Генриха Бёлля

Текст: Ольга Федянина

Генрих Бёлль на демонстрации перед военной базой в Мутлангене, 1 сентября 1983. Фото: Karin Hill / picture alliance / Getty Images

60 лет назад вышел в свет роман Генриха Бёлля «Глазами клоуна», история молодого аутсайдера в аденауэровской Германии. Роман очень быстро перевели на русский язык, автор считался если не прокоммунистическим, то во всяком случае строго антибуржуазно настроенным. Вскоре СССР запретит дальнейшие публикации Бёлля — и запрет продержится полтора десятилетия, а «Глазами клоуна» так и останется в России самой читаемой его книгой, которая на самом деле была лишь частью огромного портрета страны, просуществовавшей всего 40 лет.

Генрих Бёлль на протяжении 35 лет был тем, что сейчас саркастически называется «совесть нации», а при его жизни называлось точно так же, только без всякого сарказма. В послевоенной Германии его ненавидели примерно все современные ему политические лагери: для консерваторов он был приспешником Cоветов, для левых — буржуазным прихвостнем, для умеренных — пацифистом-экстремистом. Советский Союз запретил его печатать после того, как он поддержал Солженицына и Копелева, служба безопасности ФРГ приходила к нему и его домашним с обысками по доносу газеты Bild, которая считала, что он поддерживает террористов RAF, американские и восточногерманские спецслужбы, кажется, прослушивали его просто на всякий случай.

Вместе с тем его книги попадали на первую строчку списков бестселлеров и оставались там месяцами, газетные статьи разбирали на цитаты, а коллективные политические воззвания и манифесты подписывали, если под ними уже стояла подпись Бёлля как верный знак благих целей и намерений изложенного.

У его феноменального авторитета было две опоры, на которых Бёлль стоял всю свою жизнь, стоял мучительно неудобно, но надежно.

Одну из этих опор можно назвать предельно абстрактной, вторую — предельно конкретной. Начать лучше с абстракции.

Бёлль был с детства и пожизненно человеком католической веры, и это обстоятельство имеет значение для каждого им написанного — и в той же мере каждого ненаписанного — слова. Католицизм Бёлля, полностью лишенный пафоса, был передан ему в бог весть каком поколении, крепкий и основательный, как дубовый буфет. Именно из домашнего, семейного, регионального католицизма, прошедшего шесть лет мировой войны, рожден очень тихий, но никогда не смолкающий звук, затягивающая читателя внутрь текста интонация, которая есть в абсолютно любом тексте Бёлля, будь то роман, публицистическое эссе или частное письмо. Это интонация, в которой соединяются отчаяние, легкомыслие и спокойствие. Интонация человека, в сознании которого умещаются две вещи одновременно: во-первых, все сущее — бренно и суета сует, во-вторых — только эта бренная суетная сущность нам и доступна. Все остальное с человеческим существом или тем, что от него останется, будет происходить где-то совсем не здесь.

Люди для Бёлля — заведомо проигравший род, просто по факту своего происхождения, обремененности страстями и грехами, включая первородный. Лузерское существование посюстороннего мира и есть предмет его внимания и интереса.

Парадоксальным дополнением к нему служит антимодернистское ощущение неразрушенности основ бытия.

Мартин Вальзер, Генрих Бёлль и Ингеборг Бахманн на встрече «Группы 47», май 1955. Фото: ullstein bild / ullstein bild / Getty Images

Отличие Бёлля от почти всей сколько-нибудь заметной немецкой литературы «после Освенцима» состоит в том, что для него Освенцим не отменяет Десять заповедей и даже не ставит их под сомнение. Время и суть всех его текстов исчерпывающе определяются тегом #послевойны, война была у него за спиной и там, за спиной, навсегда и осталась — он прошел ее в рядах вермахта с лета 1939-го до конца, до французского плена в апреле 1945-го. Но для Бёлля человечество после войны и до войны — одинаковое. И во время войны, кстати, тоже. В своих фронтовых письмах (а он писал их километрами, они — и психостимулятор первитин — были его спасением) Бёлль детально описывает тупость, безнравственность и идиотизм армейской жизни, но ни в этих частных описаниях, ни в его книгах нет той полумистической загипнотизированности происходящим, которая была свойственна как фашистам Юнгеру и Селину, так и антифашистам Мюллеру и Целану. Вера не позволяла доброму католику Бёллю смешивать рукотворный ад с нерукотворным, а Сталинград и Освенцим с Апокалипсисом, и этим он, кстати, больше всего напоминает доброго атеиста Брехта. Вряд ли оба классика по разные стороны немецко-немецкой границы сильно ценили друг друга, но с брехтовским обреченным вздохом «человек есть человек» Бёлль был согласен. Отказ от расчеловечивания, способность видеть в самой невыносимой и опасной фигуре живое существо одного с тобою рода и корня — большая часть писательского успеха Бёлля. Для капитулировавшей и разрушенной Германии важен был голос, говоривший, что и мир вокруг населен людьми, и сама она — не логово нелюдей.

Здесь мы переходим к конкретной части.

У текстов Бёлля есть место действия, которое, как и католическое Credo, определяет их состав и материю. Прежде чем искать его на литературной карте мира, его нужно найти на карте географической. На ней оно располагается строго в регионе Кёльна—Бонна и на прилегающих берегах Рейна. Нет такой национальности «рейнец», но если бы была, Бёлль был бы ее почетным обладателем. Это особенный кусочек Европы, точка схода немецких, голландских, французских земель, историй, традиций. При жизни Бёлля — индустриальное благополучное захолустье, задворки Римской империи через два тысячелетия после ее конца. Гнездо консервативной анархии, где семейные ритуалы и личные привычки важнее законов и государственного строя. Место, в котором чье-то отсутствие на воскресной службе может стать причиной срыва важного контракта, а рецепт тушеной говядины является фактором политической стабильности. Место благодушной коррупции и холодного ханжества. Место, в котором директор банковского филиала и городской нищий, скорее всего, сорок лет назад ходили в один и тот же класс и, встречая друг друга на улице, вынуждены как-то учитывать это обстоятельство. Место, где всё — от ложек до концернов — имеет длинную историю и передается по наследству, где совсем не по-немецки гордятся виноградниками и вообще климатом, где высокие государственные служащие испытывают сентиментальные чувства при виде речных закатов — причем тоже уже в пятом поколении.

В этом есть что-то нелепое, но тем не менее: если бы не 1949 год, Генрих Бёлль был бы писателем с другими текстами и другой судьбой. В 1949 году город Бонн, по сути, дальний пригород Кёльна, был провозглашен столицей Западной Германии (и оставался ею до 1990 года). Жили в нем тогда около 100 000 человек.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

«Нейросети — это современная алхимия» «Нейросети — это современная алхимия»

Философ Михаил Куртов о связи нейросетевого искусства с сюрреализмом

Weekend
Город мечты Город мечты

На берегу Каспийского моря Эмин Агаларов строит город своей мечты

OK!
Бетонные гиганты выходят в море Бетонные гиганты выходят в море

Как в арсенале судостроителей появился бетон

Наука и техника
Алексей Нужный. Как научить смеяться Алексей Нужный. Как научить смеяться

История-признание о юморе, сложностях съемок сериалов и роли Бога в творчестве

Maxim
Техпарад Техпарад

Выстрел «Авророй», космос на 3D-принтере и тактильные виртуальные переживания

ТехИнсайдер
Трудоголизм и лудомания: 6 видов современных поведенческих зависимостей — проверьте себя Трудоголизм и лудомания: 6 видов современных поведенческих зависимостей — проверьте себя

Существует большое количество поведенческих зависимостей, с которыми мы живем

Psychologies
Дети в рекламе: путь к успеху или реализация родительских амбиций Дети в рекламе: путь к успеху или реализация родительских амбиций

Как съемки в рекламе могут сказаться на детской психике

Forbes
«Посадить мысли на шпагат»: как наладить режим тренировок и питания — 3 совета «Посадить мысли на шпагат»: как наладить режим тренировок и питания — 3 совета

Что, если прислушаться к внутреннему голосу и быть настойчивыми, но гибкими?

Psychologies
Мы будем делать бизнес: 12 фильмов о преуспевающих предпринимателях Мы будем делать бизнес: 12 фильмов о преуспевающих предпринимателях

Фильмы о бизнесменах, которые если не вдохновят вас, то удивят

Правила жизни
«Растете ли вы как личность?»: 10 вопросов о любви — задайте в начале отношений «Растете ли вы как личность?»: 10 вопросов о любви — задайте в начале отношений

Вопросы, которые помогут вам проанализировать чувства

Psychologies
Английский по историям великих женщин: как учить язык без скуки, слез и зубрежки Английский по историям великих женщин: как учить язык без скуки, слез и зубрежки

Создательница Use your Girl Power! — о том, каким должно быть образование

Forbes
Нейросеть написала книгу вместе с авторами: Адрей Глебов о том, какого творить вместе с ИИ Нейросеть написала книгу вместе с авторами: Адрей Глебов о том, какого творить вместе с ИИ

Андрей Глебов поделился своими мыслями о роли нейросетей в будущем литературы

ТехИнсайдер
Предпоследний друг: как Берлускони пытался строить особые отношения с Россией Предпоследний друг: как Берлускони пытался строить особые отношения с Россией

Как европейские политики пытались интегрировать Россию и Запад

Forbes
В сердечном ритме В сердечном ритме

Почему у современного ритма жизни есть «сердечное» сопровождение?

Лиза
Почерк мастера Почерк мастера

В этом интерьере чудесным образом переплелись история и современность

SALON-Interior
«Авада Вендетта». Нейросеть превратила героев «Гарри Поттера» в итальянцев «Авада Вендетта». Нейросеть превратила героев «Гарри Поттера» в итальянцев

Получилась альтернативная версия «Крестного отца».

Правила жизни
Юмор и смех действительно помогают при депрессии и тревожности Юмор и смех действительно помогают при депрессии и тревожности

Может ли "веселая" терапия уменьшить депрессию и тревогу?

ТехИнсайдер
Домашний фитнес Домашний фитнес

Как встать с дивана и заставить себя заниматься

Лиза
Преступники или герои? Какими бывают хакеры и правда ли все они программисты Преступники или герои? Какими бывают хакеры и правда ли все они программисты

Денис Ройо делится своим видением мира хакеров изнутри

ТехИнсайдер
Олег Чечик: «Любое искусство — это техника плюс эмоции» Олег Чечик: «Любое искусство — это техника плюс эмоции»

Олег Чечик о своей профессии

Maxim
Алла Горбунова: «Ваша жестянка сломалась». Взломать мозг Вселенной Алла Горбунова: «Ваша жестянка сломалась». Взломать мозг Вселенной

Размышление о том, как люди пользуются случайно обретенными способностями

СНОБ
Тоновый язык декодировали с помощью многопоточной нейронной сети Тоновый язык декодировали с помощью многопоточной нейронной сети

Нейронная сеть расшифровала тона и слоги независимо друг от друга

N+1
Контуринг: как выбрать окрашивание по типу лица и цвету волос Контуринг: как выбрать окрашивание по типу лица и цвету волос

Контуринг: что это за окрашивание и как достичь наилучшего результата

РБК
«Кто-то где-то»: драмеди о том, как женщина ищет смысл жизни посреди ничего «Кто-то где-то»: драмеди о том, как женщина ищет смысл жизни посреди ничего

«Кто-то где-то» настолько хороший сериал, что его не стоит пропускать

Forbes
25-летний спор о сознании человека закончился победой философа над нейробиологом. Философ получил ящик вина 25-летний спор о сознании человека закончился победой философа над нейробиологом. Философ получил ящик вина

Как наш мозг производит сознание? Спор двух ученых

ТехИнсайдер
Были ли в России придворные шуты? Были ли в России придворные шуты?

На Руси шутов звали «дураками». Многие из них происходили из бояр или дворян

Культура.РФ
Каникулы без родителей Каникулы без родителей

Как подготовить ребенка к поездке в лагерь и пережить ее самим?

Лиза
Проклятие «Титаника»: почему говорят, что спустя 111 лет лайнер продолжает губить людей Проклятие «Титаника»: почему говорят, что спустя 111 лет лайнер продолжает губить людей

Когда «Титаник» потерпел крушение, тут же поползли слухи о проклятии

VOICE
Опознали спустя 53 года после убийства! Долгие годы жертву из Флориды называли «Леди из чемодана» Опознали спустя 53 года после убийства! Долгие годы жертву из Флориды называли «Леди из чемодана»

В течение многих лет личность «Леди из чемодана» оставалась неизвестной

ТехИнсайдер
Двойственная натура. Тест-драйв седана Omoda S5 Двойственная натура. Тест-драйв седана Omoda S5

Omoda S5: неоднозначные впечатления от китайского седана

СНОБ
Открыть в приложении