Тень Карафуто
Южная половина острова Сахалин исторически была тесно связана с японцами, а в течение сорока лет, с 1905-го по 1945-й, находилась во владении Японской империи и называлась префектурой Карафуто. Автор «Вокруг света» предпринял путешествие по острову, чтобы найти уцелевшие следы этого исторического периода
Мои поиски остатков японского материального наследия на Сахалине начались в окрестностях маленького города Макаров, находящегося на берегу залива Терпения. Городок был основан в 1892 году и в первые тринадцать лет значился на картах как село Селютора (в переводе с айнского – «деревня на суше»). Японцы переименовали его в Сирутору и создали здесь небольшой промышленный центр. Кстати, в истории Сахалина немалую роль сыграла культура айнов: даже само название префектуры Карафуто образовано от айнского имени острова «Крафто».
Медвежье царство
При японцах в Сирутору и его окрестностях появились целлюлозно-бумажный завод, угольная шахта и несколько синтоистских храмов. Кое-что из этих объектов до сих пор остается на виду, а некоторые время скрыло так надежно, что об их местонахождении ныне знают лишь немногие. И тут неоценимую помощь мне оказал макаровчанин Владимир Бублиенко. Он занимается ремонтом и продажей обуви, но главное его увлечение – краеведение. Владимир знаток здешних мест. Он вызвался показать мне остатки Сирутору.
Выехав на машине из города, мы пересекли по мосту речку Макаровку. Свернув на проселок, поравнялись с развалинами целлюлозно-бумажного завода. «Бум», как его называют в Макарове, когда-то был самым современным промышленным предприятием на Карафуто, поражал своими размерами и дорогостоящим великолепным оборудованием. Завод был построен в 1923–26 гг. компанией «Фудзи сэйси кайся» – и продолжал эксплуатироваться и после ухода японцев. Закрыли его по нерентабельности уже в 1990-х, официально поставив «на консервацию». С тех пор бывший «Бум» постепенно разрушался и ветшал. Однако его руины до сих пор наиболее заметный объект в местности между городской чертой и начинающимися к северу сопками, поросшими лесом.
Миновав «Бум», мы подъехали к лесным зарослям. Машину пришлось оставить, и дальше шли на своих двоих. Владимир время от времени издавал резкий свист.
– Медведи, – коротко пояснил он в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Нужно производить как можно больше шума, чтобы хищник услышал и успел заранее обойти тебя стороной.
Путь оказался не самым легким. Мы продирались сквозь кустарник, огибали обрывы – представить, что когда-то здесь функционировало крупное промышленное предприятие, было невозможно. Лес быстро отвоевал кусок земли, когда-то отобранный у него человеком, и надежно спрятал в своих недрах оставленные людьми сооружения. Некогда здесь проходила узкоколейная железная дорога, по которой вывозили добытый в шахте уголь. Сейчас ее залил ручей, «позаимствовавший» железнодорожную колею для своего пути к морю. Наконец видим квадратное серое здание, внутри которого стоит огромный ржавый отгрузочный бункер. Неподалеку находится узкая горловина входа в шахту. Поодаль стоит еще одно приземистое строение. Внутри голые стены с пробоинами оконных проемов, сквозь которые врываются лучи света.
Днем позже я совершил другую экскурсию. Пожилая жительница Макарова Ирина Вольхина показала мне старые японские водозаборные сооружения, располагавшиеся на речке Шкловке, которая протекает южнее Макарова. Добирались мы туда опять же через лес. Наученный опытом, я захватил с собой игрушку дочери – если крутить ручку, игрушка издает громкий треск, разносящийся далеко окрест. К водозаборнику пришлось спускаться по крутому склону. Сохранился он довольно хорошо, хотя своей функции больше не выполняет. В японские времена водозаборный узел обеспечивал поступление воды в достаточном объеме к месту, где Шкловка пересекалась с железной дорогой. Там раньше стояла водонапорная башня для заправки паровозов.
Храмы и кладбища
Японцы построили на Карафуто множество синтоистских храмов (дзиндзя) – они предпочитали воздвигать их на возвышенностях, где можно было молиться, глядя на восходящее солнце. В окрестностях Макарова таких храмов было целых три. Один из них до сих пор известен всем макаровцам. Он располагался на возвышенности в юго-восточной части города, и подняться к нему можно было по величественной лестнице. Это святилище, строительство которого завершили 14 июля 1930 года, называлось «Сиритору-дзиндзя». Это был храм для торговцев и рыбаков (инари-дзиндзя). Его выстроили из дерева, но на бетонном фундаменте. У входа стояли две каменные собаки «кома ину». Каменная лестница уцелела до нынешнего дня – и я совершил восхождение по ней, замирая от восторга. А вот сам храм не уцелел, от него сохранились лишь бетонное основание и отдельные каменные элементы конструкции, причем на некоторых из них до сих пор видны иероглифы.