Причины и последствия
Жажда урвать свое заложена в природу человека со времен Адама. Босх показывает, как устроен мир, которым правят алчность и похоть
В основе сюжета триптиха «Воз сена» — библейское пророчество Исаии и нидерландская поговорка. Первое гласит, что «всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой» (Ис. 40:6), вторая сообщает, что «мир — как воз сена, и каждый хватает, сколько сможет». Жанр, в котором работал Иероним Босх, можно назвать «визуальной проповедью». Он обличал смертные грехи, грозил адским пеклом и Страшным судом, цитировал на своих картинах притчи и изречения из Библии. На этом триптихе в центре внимания алчность и сластолюбие — главные пороки эпохи, по мнению мастера и его богобоязненных современников.
Падение нравов во всех слоях общества Босх объяснял происками нечистой силы: слабый духом человек не может устоять перед ее соблазнами. Нечисть тащит воз сена, то есть преходящих мирских благ — денег и плотских удовольствий. Впряженные в повозку черти переходят из мира людей в ад, где всех соблазнившихся ждет расплата.
Если правая створка посвящена адскому пеклу, то левая отдана райским кущам. Здесь Босх показал происхождение греха и первопричину того, что изображено на центральной панели, — падение ангелов и искушение первых людей. Так же, как и они, потомки Адама и Евы неспособны устоять перед соблазном. Таким образом, хотя три створки и посвящены разным измерениям, Босх объединил их в цельный нарратив причинно-следственной связью.
Внешние створки
Воздержание от греха
На внешних створках триптиха — «проповедь» на тему тех же пороков. Однако здесь Босх обращается от человечества к отдельно взятому человеку, который сталкивается с буквальным воплощением упомянутых грехов. Алчность олицетворяют разбойники: они привязали к дереву и обокрали прохожего. Любострастие — это крестьяне: вместо того чтобы трудиться, они танцуют под волынку — инструмент, символизирующий похоть. Путник не обращает на них внимания, но не смотрит он и на Бога. Как пишет Пилар Сильва, заведующая отделом искусства Северного Возрождения в музее Прадо, «на подготовительном рисунке Босх изобразил за мостом крест, который он убрал на финальной стадии работы и заменил распятием на маленьком алтаре на дереве, под которым сидит пастухволынщик». Как и на центральной панели триптиха, все повернулись к Богу спиной. По-видимому, к концу жизни Босх не ждал от современников духовных подвигов и надеялся сподвигнуть их хотя бы на то, чтобы не умножали зло.