The Sneg: история одной семьи, которая оставила всё ради мечты о собственной фабрике
The Sneg — самый настоящий семейный бизнес, которых в России (так сложилось исторически) не так много. Началось всё с желания Елены Проскуриной делать что-то своими руками — она вышла из совместной с мужем компании и уехала в Париж за вдохновением. Вернулась с идеей — создать кожевенную мастерскую с очень русским названием и прицелом на международный рынок. Сначала к ней присоединился супруг, а потом и мама, которая ради стартапа дочери оставила многолетнюю карьеру в госструктурах.
О том, как желание шить рюкзаки «с характером» изменило судьбу двух поколений одной семьи и почему верить в большое будущее своего дела всё сложнее (но они не сдаются), мы поговорили с Еленой и ее мамой Алсу.
Придумать
Осенью 2014 года Елена Проскурнина, почувствовав выгорание, решила выйти из совместного с мужем бизнеса по дизайну интерьеров, а чтобы найти немного вдохновения, отправилась в Париж. Но просто бродить по улицам и хрустеть багетами не вышло: Елена внимательно рассматривала витрины и заглядывала чуть ли не под прилавки в галантерейных магазинах, поскольку уже тогда хотела создать дизайнерский бренд. Идея еще не оформилась, но уже появилось название: The Sneg.
«Снег — одна из первых ассоциаций с Россией, а мне хотелось делать именно классный российский продукт», — объясняет Проскурина.
Это был путь без понимания конечного результата, признает Елена: ей просто хотелось попробовать себя в чем-то ремесленном. После поездки в Париж она начала рисовать орнаменты, создавать линогравюры, а в какой-то момент попробовала сделать сумки-шопперы из натурального льна.
Первую партию в начале 2015 года раскупили после поста на Facebook*. Лена отшила еще, выбрав более плотный лен и добавив кожаные ручки: «Мы с мужем вырезали их прямо дома. Просто перевернули столешницу, взяли канцелярский нож, приложили линейку, приделали заклепки». Так случилось ее первое знакомство с кожей. «Было ощущение, что людям это нравится, что это нужно и что это куда-то приведет», — вспоминает предпринимательница.
Через полгода Елена нашла подрядчика — небольшое ателье, которое работало с мелкооптовыми заказами. Владельцу понравилась идея Елены делать крафтовые рюкзаки из кожи, и он помог ей отшить изделия по ее эскизам. Это были штучные товары из кожи и фурнитуры, купленной случайно в разных местах. Продавали сумки через Instagram*, в интерьерном корнере Depst в универмаге «Цветной» (договорились благодаря общим знакомым) и на московских маркетах — «Ламбада», Le Picnik, More Amore. Маркеты помогали расширять аудиторию и увеличивать продажи. Тогда Елена продавала в месяц около 10 рюкзаков и небольшие кожаные аксессуары, а вся прибыль шла на закупку материалов. Себестоимость первых изделий составляла 60% от финальной цены, оборот — около 100 тыс. руб. в месяц.
«Мы поняли, что это становится бизнесом, когда у нас начали появляться складские запасы. Мы жили в съемной квартире, и отдельную комнату пришлось выделить на это. Полки, шкафы — все было в изделиях», — вспоминает Елена.
Шить
Все это время вещи для The Sneg отшивал один и тот же подрядчик. Каждый дополнительный элемент приводил к повышению себестоимости вещи, а вот скидок за опт не было. Бренду приходилось работать в концепции вынужденного минимализма. «Мы не могли признаться подрядчику, что хотим, например, рюкзак с подкладкой (потому что он не работает с текстилем), любая лишняя молния, карман, замок — всё было проблемой», — говорит Елена. «Лена фонтанировала идеями, но производство просто не поспевало за запросами. Любое усложнение вело к тому, что подскакивала цена», — рассказывает Алсу, мама Елены. В 2017 она присоединилась к The Sneg, чтобы организовать для семейного дела собственное производство.
По образованию инженер-конструктор, последние 15 лет Алсу работала на госслужбе — в управлении федерального казначейства — с которой и приняла решение уйти, чтобы помочь семейному делу. «Мы работаем втроем, я, Лена и [ее муж] Иван, и для каждого органично то, чем он занимается. Я умею чертить, для меня это несложно. Мне понятно сочетание деталей, как они друг к другу подходят. Я начала делать аксессуары из кожи, почувствовала, как с ней работать», — рассказывает Алсу. «Я с благодарностью встретила мамину идею присоединиться к нашему делу — знаю, что если она за что-то берется, то не бросает», — говорит Елена.
Лена, Иван и Алсу родом из Твери, и производство было решено организовывать там. Алсу нашла небольшое помещение с недорогой арендой, своими силами семья сделала косметический ремонт, закупила оборудование — профессиональную машинку для тяжелых тканей и кожи. Брат Лены сварил раскройный стол. На все ушло около 100 тыс. руб. накоплений.
Вначале производство в Твери было тренировочной базой — около года изделия отшивали параллельно и у поставщика, и самостоятельно. «Дальше мы осмелели. Я поблагодарила подрядчика за двухлетнее сотрудничество, мы очень хорошо с ним расстались, он все понял. Мама подключилась наполную. Было некуда отступать. Мы понимали, что никто нас не подстрахует», — рассказывает Елена.
Для производства постепенно докупали специфическое оборудование. Алсу сходила в библиотеку, где набрала кипы книг по технологии швейного производства, изданные еще для советских ПТУ. «Мне нужно было понимание даже мелких неочевидных нюансов», — объясняет она. В 2019 году производство расширили, добавив второе помещение — там получилось три основных рабочих места для швей.