Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области

TatlerОбщество

Высший свет

Глава фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области. А в Ксению Соловьёву вселила веру в чиновников.

Фото: Иван Берёзкин

Нюта Федермессер (фонд «Вера») в поселке Поречье-Рыбное. Шерстяные пальто и жакет, все Max Mara; легинсы из вискозы и эластана, Marina Rinaldi.

Вчера у Нюты Федермессер был длинный день. Хороший день, насыщенный. Такой, что даже телефон некогда было в руки взять. В одиннадцать вечера она открыла вотсап. И разрыдалась.

С самого утра Нюта вместе с Ингеборгой Дапкунайте выступали в Сколково перед большими людьми — вице-губернаторами и региональными министрами. Рассказывали о благотворительности, о своем фонде «Вера», о паллиативной помощи. Чиновники съехались в Москву повышать квалификацию, и в рамках повышения у них была неделя волонтерства. Нюта терпеливо объясняла мужчинам «с лицами будто на предвыборных плакатах «Вперед в будущее», что те, кто работает волонтерами на футбольных матчах, совсем не подходят для работы волонтерами в хосписе. Как не подходят и те, кого поисковые организации вроде «Лиза Алерт» оторвут с руками и ногами. Говорила, что волонтером может быть любой, важно только понять, зачем и где. Размышляла перед чиновной аудиторией о том, стоит ли заявлять о добрых делах во всеуслышанье или творить благо молча, без популизма. На вопрос, кто из них считает, что их должность предполагает социальную ответственность, руки подняли все. Когда Нюта спросила, кто знает, что такое хоспис, рук осталось восемь. Кто был в хосписе? Двое.

После теоретической части была практическая. Президентские кадровые резервисты отправились кто в детский дом, кто в больницу. В хоспис пожелали ехать лишь несколько человек, что Нюту, впрочем, не расстроило: «Если это был их сознательный выбор, значит, они точно будут нам помогать и содействовать. И их можно погрузить в контекст лучше, чем если бы их было сорок».

С папой в Москве, 1992.

Мужчины в костюмах закупили товары строго по выданному списку: «сласти, алкоголь, сигареты, женские косметички, оливки, маленькие расчесочки, огурчики маринованные, журналы со сканвордами, мужские носки больших размеров со слабой резинкой». Надо думать, уже тогда в головах государственных людей случился когнитивный диссонанс: куда их везут?

Сначала приехали в образцово-показательный, если этот эпитет уместен, Первый московский хоспис. Тот, что в 1992‑м был открыт на улице Доватора по инициативе Нютиной мамы, онколога Веры Васильевны Миллионщиковой. Там вице-губернаторам и региональным министрам стало понятно, что хоспис — это не белые больничные стены, приборы, безжалостно отсчитывающие последние секунды жизни, и тотальный страх перед тем, что начнется, когда этот отсчет завершится. Оказалось, хоспис — это обычный дом с коврами, занавесками, картинами, буфетом, книгами. Место, где устраивают романтические ужины при свечах, пикники на траве, где играют в карты и даже женятся. Где совсем не больно и уже не так страшно. Куда можно зайти двадцать четыре часа в сутки. Первое, что Федермессер сделала, возглавив в 2016‑м Центр паллиативной помощи в Марьиной Роще, — это помогла охраннику разучиться подпирать на ночь дверь доской. Нюта его этой доской чуть не огрела.

С улицы Доватора представители власти отправились как раз в Центр паллиативной помощи — серое советское здание, семь этажей, коридорная система. Прикрепили к груди бейджи с именами. Никаких регалий, просто и понятно: «Дмитрий, волонтер». Покатили по коридорам «тележки радости» с купленным по спискам. Тем, кто не понял на лекции в Сколково, сразу стало ясно, что такое «доступная среда»: попробуй катить тележку, если всюду порожки и лестницы. «А сигареты для кого?» — интересовались костюмы. «Для пациентов». — «А коньяк?» — «Так тоже для них». — «А у вас что — можно?» Очень быстро высокие чины стали садиться на корточки, чтобы быть вровень с больными, а еще лучше ниже — это не правило в хосписе такое, это происходит инстинктивно. В какой-то момент процессию окликнула пациентка: «Мужики, поправьте одеяло». Костюмы вернулись, поправили. Один прослезился: «Меня три года никто мужиком не называл. Как вы вообще добиваетесь, чтобы здесь не было подхалимажа?!» Другой ему ответил: «А здесь не надо».

Еще один впечатлительный вице-губернатор потом рассказывал Нюте о мужчине, которого увидел в палате: «Не старый совсем. Уже не встает. Мне сказали, ему два-три дня осталось. Я предложил все, что было в тележке. Он от всего отказался. Лежал лицом к стенке, меня не замечал. И я говорю ему: «Ну чего, давай выпьем тогда?» Он откликнулся: «Давай». Всего три слова смог сказать: «коньяку», «воды», «селедку». Но такое счастье в его глазах было — будто не больничный потолок над ним, а небо». Слуг народа сильно удивило, что врач, проводя обход, никуда не спешит. Дает пациенту ягодку и терпеливо ждет, чтобы убедиться: человек ягодку прожевал, не поперхнулся. «Удивительно, ваш персонал не хочет доминировать», — говорили чиновники. «Мне эта формулировка — «не хочет доминировать» — в голову даже не пришла бы, — рассказывает Нюта. — А им пришла. Однажды в Питере, на Экономическом форуме, я смотрела на тысячи этих спин. Одинаковые темно-синие пиджаки, идеально посаженные. Аккуратные волосы, ухоженные ногти — я на эти вещи всегда обращаю внимание. И ноль либидо. Ноль мужской энергетики. Такой обратный эффект: они хотят власти, потому что власть — это сексуально, а получается, что тестостерон, наоборот, падает. Оживают они, когда говоришь с ними о смерти, а не о жизни. Потому что как бы много власти они ни имели, сколько бы ни ездили в Куршевель, все боятся смерти. Даже если есть деньги лечиться в Швейцарии, умирать хочется дома, там, где корни. Когда с этими людьми говоришь о смерти, в них просыпается что-то человеческое. Да, это очень тугая аудитория. Но эта аудитория больше других хочет быть хорошей. Их ведь все ненавидят. Причем и они друг друга тоже. Это люди, которые живут жизнью, далекой от нашей, и в ней много говна и смрада. Когда меня спрашивают: «Вы правда верите в то, что все люди хорошие?» — я отвечаю: «Я верю в то, что все хотят быть хорошими». Вы знаете хотя бы одного человека, который мечтал бы оставить после себя гору трупов? Все рождаются одинаковыми, с розовыми пятками и попами. Нас все любят и целуют во все места, когда мы маленькие. Мы идем по улице за руку с мамой, и все нам улыбаются. Эта энергетика со временем теряется. Но до конца ведь ее не убьешь, людям надо дать возможность снова излучать любовь. Они хотят, но не знают, как это сделать».

С мужем, 2018.

И вот в одиннадцать вечера Нюта, отдав все силы тому, чтобы кадровый резерв президента Путина снова стал излучать любовь, выдохнула. Заперлась в кабинете и попросила у верного помощника Димы телефон, «на пять минут, расслабиться». Дима робко сказал: «Не надо телефон». Весь день, пока Нюта водила по хоспису сановных волонтеров, ее поливали в соцсетях грязью — информагентства сообщили, что Анна Константиновна Федермессер вступила в Общероссийский народный фронт. Писали всякое — от доброжелательного с виду «нет, ты не понимаешь, тебя используют: улучшат свою репутацию твоим именем, прожуют и выкинут» до хрестоматийного, в лучших традициях фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) «продажного ничтожества». «Я взяла у Димы телефон. Все это увидела. И разрыдалась. Как если бы ты шел и вдруг от какого-то неожиданного звука испугался, до слез. Я не могла успокоиться. Вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно, чтобы папа высморкал ей нос своим платком и обнял».

За день до этого Нюта собрала коллег по фонду «Вера» и предупредила: такая вот новость, меня пригласили в ОНФ, будут гадкие комментарии. Реакция последовала примерно следующая: «Анна Константиновна, а ОНФ — это что?» «Этим людям некогда читать фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), понимаете? Они работают. Для них ОНФ и НТВ — аббревиатуры одного толка. В соцсетях пишут те, кому нечего делать, кому просто приятно баламутить общественность. Они сами эту повестку создают. Если у тебя другая повестка, если ты занят тем, что добываешь какому-нибудь Ивану Ивановичу в Ярославле обезболивающее, у тебя нет времени не то что писать такое — даже читать. Просто надо делать свое дело на своем месте. И этому не может помешать никакое говнометание».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Извините, подвиньтесь Извините, подвиньтесь

В светский мир прорвались финалистки шоу «Холостяк» и конкурса «Мисс мира»

Tatler
Закон педальный Закон педальный

Очередные поправки в правилах дорожного движения

АвтоМир
Постельный режим Постельный режим

Софья Эрнст, Дарья Мороз и Сабина Ахмедова в сериале «Содержанки»

Tatler
Движение к спорту Движение к спорту

Lexus ES стал более драйверским, но и былой комфорт не растерял

АвтоМир
19 м² 19 м²

Двухуровневая квартира Александры Ермиловой из BüroBlanc в здании бывшей фабрики

AD
Потребительское отношение Потребительское отношение

Мы потихоньку учимся отстаивать свои права потребителя

Cosmopolitan
Со скоростью Светы Со скоростью Светы

Светлана Ходченкова о женском соперничестве и дружбе с мужчинами

Cosmopolitan
9 главных правил, как встречаться с девушкой намного моложе тебя 9 главных правил, как встречаться с девушкой намного моложе тебя

Девять железных правил, чтобы завести здоровые отношения с молодой девушкой

Playboy
Материнство как тюрьма: путь к свободе Материнство как тюрьма: путь к свободе

Что делать, если с рождением ребенка вам кажется, что вы проживаете чужую жизнь

Psychologies
Все победители семи сезонов российского Все победители семи сезонов российского

Все победители семи сезонов российского "Голоса" оказались за бортом шоу-бизнеса

Cosmopolitan
Почему гонщики «Формула-1» такие богатые? Почему гонщики «Формула-1» такие богатые?

Разбираемся в финансовых хитросплетениях самого дорогого вида спорта в мире

GQ
Сибирь и Канада сражаются за магнитный полюс Сибирь и Канада сражаются за магнитный полюс

Северный магнитный полюс в последние годы движется очень необычно

Forbes
Эвелина Бледанс «Моя работа – быть сексуальной» Эвелина Бледанс «Моя работа – быть сексуальной»

Актриса о том, какого мужчину считает идеальным

StarHit
Шумер, Метц и другие звезды plus-size: как принять себя и когда стоит бороться? Шумер, Метц и другие звезды plus-size: как принять себя и когда стоит бороться?

Шумер, Метц и другие звезды plus-size: как принять себя и когда стоит бороться?

Cosmopolitan
Карта памяти из окрошки Карта памяти из окрошки

Фотографии и заметки Сергея Максимишина для будущих внуков

Русский репортер
Горбатые киты учатся песням друг у друга Горбатые киты учатся песням друг у друга

Горбатые киты учатся песням друг у друга

Популярная механика
Ждем в России! Ждем в России!

Ждем в России! Автопроизводители оптимистично смотрят на российский рынок

АвтоМир
Миллион деталей и десять месяцев: как собирали Bugatti Chiron из кубиков Lego Миллион деталей и десять месяцев: как собирали Bugatti Chiron из кубиков Lego

Даже не пытайся повторить этот шедевр из мира кубиков...

Maxim
Джонни Депп доказал, что не избивал свою бывшую жену Эмбер Херд Джонни Депп доказал, что не избивал свою бывшую жену Эмбер Херд

55-летний актер подал в суд на британский таблоид The Sun

Cosmopolitan
10 фактов о Джанлуиджи Буффоне 10 фактов о Джанлуиджи Буффоне

О карьере, семье и образовании одного из лучших вратарей в истории футбола

GQ
Лучшие кофемашины для дома: рейтинг 2019 Лучшие кофемашины для дома: рейтинг 2019

Лучшие кофемашины для дома: рейтинг 2019

CHIP
Все, что вам стоит знать о Гузель Яхиной Все, что вам стоит знать о Гузель Яхиной

Повтор статьи из журнала

GQ
Когда Льюис Хэмилтон завершит карьеру? Когда Льюис Хэмилтон завершит карьеру?

Льюис Хэмилтон привык двигаться по жизни, как и по треку, быстрее других

GQ
Врешь, не пробьешь: чем защищаются современные танки Врешь, не пробьешь: чем защищаются современные танки

Новейшие технологии, которые используются в современных танках

Популярная механика
На что способна энергия мечты: три истории На что способна энергия мечты: три истории

На что способна энергия мечты: три истории

Psychologies
IQ города: умные дома стали ближе к реальности IQ города: умные дома стали ближе к реальности

На московском рынке недвижимости предложение стабильно превышает спрос

Forbes
«А это — электробус, мать его». Московский Департамент транспорта попытался снять «молодёжную» рекламу, но вышло как обычно (видео) «А это — электробус, мать его». Московский Департамент транспорта попытался снять «молодёжную» рекламу, но вышло как обычно (видео)

Московский Департамент транспорта снял «молодёжную» рекламу, вышло как обычно

Maxim
Жертвы демократии. Заблокируют ли американские сенаторы снятие санкций с компаний Дерипаски Жертвы демократии. Заблокируют ли американские сенаторы снятие санкций с компаний Дерипаски

Заблокируют ли американские сенаторы снятие санкций с компаний Дерипаски

Forbes
Алкогений: Жерар Депардье Алкогений: Жерар Депардье

Вкус к вину Жерар Депардье приобрел с детства

Maxim
Крутое пике Крутое пике

Что может вывести компанию Bombardier из штопора?

Forbes
Открыть в приложении