Один из лучших режиссеров России - Резо Гигинеишвили

Tatler

Между нами

Шутки кончились

Резо Гигинеишвили десять лет снимал комедии и попадал в светскую хронику как муж своей жены. Теперь вдруг оказалось, что он один из лучших режиссеров России.

Текст: Ким Белов. Фото: Ика Харгелия

Резо не понравился мне с первого взгляда. Семнадцать лет назад я учился во ВГИКе на сценарном факультете, он был режиссером-первокурсником. Я заметил его в фойе старого корпуса, видавшем Гайдая и Тарковского. Там был побитый паркетный пол, истертые перила, чай в пластиковых стаканчиках, симпатичные студентки продюсерского факультета. И Резо. Заносчивый, снисходительный.

— Ты мог быть и прав. Сколько мне было лет? Восемнадцать? Я не очень люблю себя в этом возрасте. Грузинские понты… — Резо смеется. — В том же фойе, где мы с тобой познакомились, было четыре окна. У первого часто стоял я, со мной кокетничали девушки. У последнего — Петя Буслов (в будущем — режиссер «Бумера» и «Высоцкий. Спасибо, что живой». — Прим. «Татлера»). Мы с ним боролись за внимание девушек. Поглядывали друг на друга и, кажется, только через два года преодолели ревность и пожали друг другу руки.

Режиссер Резо Гигинеишвили у подъезда своего родного дома в Тбилиси.
Шерстяные водолазка и брюки, все Versace.

Мы с Резо тоже давно все преодолели. Сейчас в новой новиковской бургерной Bro&N на Патриках он уговаривает меня попробовать буррату с помидорами. За годы, что прошли между чаем вгиковской буфетчицы тети Лиды и бурратой Аркадия Новикова, Резо изменился. Месяц назад я посмотрел на «Кинотавре» в Сочи снятых им «Заложников». Это один из лучших фильмов года, оскаровского масштаба драма. Я такого от него не ожидал.

В Москву сын высокопоставленного медицинского работника из Тбилиси переехал с родителями в десять лет, в начале девяностых, когда постсоветская Грузия, как и все провинции империи, погрузилась в нищету и гражданские войны. Резо отдали в школу № 1520, она же гимназия Капцовых. Потом он хотел поступать в МГИМО. Уже готовился сдавать экзамен по английскому, но переводить по заданию репетитора русские статьи было лень, и Резо сочинял тексты сам. Однажды перевод прочла старшая сестра, студентка школы кино и телевидения, — и посоветовала ему поступать во ВГИК. Так Резо оказался на режиссерском, в мастерской Марлена Хуциева. Тот, очевидно, прекрасно понимал, что такое «грузинские понты», потому что сам был режиссером из Тбилиси. «Я поставил на сцене отрывок из «Героя нашего времени», — вспоминает Резо. — Был ажиотаж, я пригласил актрис с другого курса… Потом банкет, все здорово, и тут мне говорят, что я получил три, а не пять. Я не понимаю почему. Марлен Мартынович говорит: «Проводишь меня домой». Мы дошли до его дома, и на лестничной площадке он останавливается: «Ты не должен на меня обижаться. Мне работа понравилась, но, зная твой характер, я понимаю, что, если поставлю тебе пять, ты расслабишься и ничего больше не будешь делать».

В качестве утешения за тройку мастер подарил Резо фотографию: Феллини и сам Хуциев на Красной площади во время ММКФ 1963 года. Это тоже стало для будущего режиссера уроком. «Компенсация после наказания всегда важна, — объясняет Резо. — В работе ты можешь отругать кого угодно, но если после этого ты его не обогреешь, не окружишь вниманием, человек может надломиться».

Впрочем, грузинские понты Резо идеально накладывались на обычные вгиковские. «Почему-то мы ассоциировали себя только с Тарковским, — говорит Резо. — Как будто это мы сняли его фильмы вместе с ним. Сейчас я понимаю, как тяжело снимать, сколько усилий надо потратить, чтобы картина дошла до зрителя. Мне тяжело осуждать тех, кто пытается в кино что-то делать».

Тем не менее работа режиссера предполагает получение оценок от зрителей. Первая волна обратной связи пришла к Гигинеишвили в 2007‑м после выхода фильма «Жара». Легкая комедия о четырех друзьях, у которых никак не получается расплатиться в летнем кафе, выросла из предыдущей работы Гигинеишвили — вторым режиссером на «Девятой роте» Федора Бондарчука. В главных ролях в «Жаре» снялись три актера из того фильма, молодые звезды Чадов, Смольянинов и Крюков. Плюс рэпер Тимати.

Хлопковый тренч, Paul Smith; шерстяные водолазка и брюки, все Versace; кожаные ботинки, Brunello Cucinelli.

С коммерческой точки зрения формула «Жары» была сочинена очень правильно: симпатичные свежие лица, легкое настроение, хорошо переданный дух второго, докризисного путинского срока.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Учительница первая моя Учительница первая моя

Собчак — мать имиджевой эклектики в жанре «мне можно все»

Tatler
«Из жизни ребенка исчез интересный взрослый» «Из жизни ребенка исчез интересный взрослый»

Как создать школьнику ситуацию развития

Русский репортер
Лестница в небо Лестница в небо

Как помочь новому поколению найти свое место в нашем безумном мире

Men Today
Орел или решка? Орел или решка?

Что будет, если все решения принимать, подкидывая монетку

Cosmopolitan
Подъем-переворот Подъем-переворот

Как физические навыки превращаются в навык счастья

Русский репортер
Audi Q7 – Land Rover Discovery Audi Q7 – Land Rover Discovery

Премиальные кроссоверы меряются силами на дороге и за ее пределами

АвтоМир
Мифы о мужском бесплодии Мифы о мужском бесплодии

Развеиваем популярные мифы о мужском бесплодии

9 месяцев
От Любови до ненависти От Любови до ненависти

Как реагировать на хейтеров?

Cosmopolitan
Свадебные генералы Свадебные генералы

Как устроен мир брачных аферистов

GQ
Ольга Антонова: Моя почти смешная история Ольга Антонова: Моя почти смешная история

Всегда терплю, терплю — и вдруг шагаю прочь

Караван историй
Лев Кекушев: Отец московского модерна Лев Кекушев: Отец московского модерна

Финал жизни Кекушева покрыт абсолютным мраком

Караван историй
Шут­ки в сторону Шут­ки в сторону

Су­пер­звез­да ин­ста­гра­ма, ак­три­са Ири­на Гор­ба­че­ва

Vogue
Робби Уильямс Робби Уильямс

Правила жизни британского музыканта Робби Уильямса

Esquire
Miss Maxim 2017 Miss Maxim 2017

Журнал уже который год проводит конкурс Miss Maxim, а девушки все не кончаются

Maxim
Артемий Троицкий Артемий Троицкий

Правила жизни музыкального критика Артемия Троицкого

Esquire
Чтение и перезапись мозга Чтение и перезапись мозга

Через пять лет появится работающее устройство для чтения мыслей и воспоминаний

Популярная механика
Не пойду в школу! Не пойду в школу!

Ребенок не хочет в школу – история не то чтобы непривычная

Домашний Очаг
Клиповое создание Клиповое создание

Рэпер Фараон рассказал Сергею Минаеву о Курте Кобейне и трудностях взросления

Esquire
Ах, какое блаженство Ах, какое блаженство

У Блейк Лайвли есть все, что нужно, чтобы называться совершенством

Glamour
Клубный респаун Клубный респаун

Кто и зачем пытается возродить компьютерные клубы

РБК
Тимур Еремеев: Тимур Еремеев:

Тимур, скажи честно — это твой папа? Вы так похожи...

Караван историй
Запрещать или разрешать? Запрещать или разрешать?

Психолог Дарья Дмитриева – о доверии и контроле в отношениях с ребенком

Домашний Очаг
Из жизни отдохнувших Из жизни отдохнувших

Психотерапевт Ирина Первушина учит нас отдыхать правильно

Psychologies
Осторожно! Прекрасный пол Осторожно! Прекрасный пол

Когда-то женщина считалась врагом человека, ею пугали мальчиков на ночь глядя

Maxim
Аватары Аватары

Лауреат премии «Оскар» создает цифровых андроидов для общения с людьми

РБК
Кто поможет купить машину? Кто поможет купить машину?

В России заработали давно обещанные властями программы по льготным автокредитам

АвтоМир
Российские ученые создают квантовую защиту от квантовой угрозы Российские ученые создают квантовую защиту от квантовой угрозы

Команда физиков заявила о создании 51-кубитного квантового компьютера

РБК
Антон Корбейн Антон Корбейн

Правила жизни фотографа Антона Корбейна

Esquire
Полоса препятствий Полоса препятствий

Трудности делают нас уязвимыми, но они могут помочь по-новому взглянуть на себя

Psychologies
Счастье завтрашнего дня Счастье завтрашнего дня

В 2017‑м самой перспективной из самых молодых назвали 22‑летнюю Зои Дойч

Glamour
Открыть в приложении