Стас Намин: Мне кажется, у нас все просто выйдут на улицы и начнут танцевать
Сам себя он называет «большим мальчиком», который делает только то, что ему нравится, и поэтому получает от жизни удовольствие. Он планирует снять в Голливуде сериал о позднем СССР, над которым уже работает сценарист «Декстера» и «Клана Сопрано». Еще одна задумка — документальный фильм к 125-летию со дня рождения родного деда Анастаса Микояна. Но сначала — юбилей. В этом году его группе «Цветы» исполняется 50. Стас Намин рассказал «Снобу», почему решил провести праздничный концерт в Кремле, какую российскую рэп-композицию считает лучшей и как в России может смениться власть
Ɔ. Что для вас важнее: деньги или возможность делать то, что нравится?
Именно деньги обычно и дают возможность делать то, что нравится.
Ɔ. Тогда сформулирую по-другому. Что из вашей творческой деятельности сегодня приносит вам реальный доход и чем вы готовы ради него пожертвовать?
Мне в жизни не удалось сделать так, чтобы я занимался творчеством и это приносило бы мне деньги. Наверное, я жил не в то время или не в том месте, а может, и то и другое. Сегодняшние суперзвезды в России зарабатывают около 100 тысяч долларов за концерт, а с одного диска получают около четырех долларов. Западные — еще больше. А во времена моей молодости, когда группа «Цветы» была действительно очень популярна, за десять лет начиная с 1974 года мы объездили с концертами всю страну, работая с аншлагами по три стадиона или дворца спорта в день, но тогда нам платили по пять с половиной рублей за концерт, а на нашей популярности вместо нас миллионы зарабатывали концертные организации. Фирма «Мелодия», несмотря на то что разрешала нам выпускать лишь одну маленькую пластиночку в год, в общей сложности продала более 60 миллионов наших пластинок. При этом за тираж нам вообще не платили, а «Мелодия», естественно, как и концертные организации, зарабатывала сотни миллионов. Собственно, нас не окончательно запрещали там, где на нас зарабатывали. А в СМИ, где на нас нельзя было заработать, мы были полностью запрещены первые десять лет. Начиная с 1980-го нас малыми дозами начали показывать, но так, что лучше бы и не показывали. Именно по этой причине при советской власти я сам с группой вообще не снимался.
Так что на рок-н-ролле я никогда не зарабатывал, а то творчество, которым я сейчас занимаюсь, оказалось для сегодняшней коммерции недостаточно развлекательным. Я ведь стал уже большим мальчиком, и меня в жизни уже давно интересуют совсем другие вещи. Песни, которые я иногда все-таки сегодня пишу, не такие наивные и романтические, как в 70-х, и, соответственно, не такие популярные. Да и вообще песенный жанр меня интересует все меньше. Я больше увлекаюсь этнической музыкой, которая вообще к коммерции не имеет никакого отношения, а в последние годы еще и симфонической, которая не только не приносит денег, но, наоборот, требует значительных вложений. Моя кинематографическая деятельность сегодня тоже некоммерческая, так как в основном это документальные фильмы, скорее фестивальные, чем для широкого проката. Но и художественные фильмы, если не воровать, у нас в стране тоже денег особенно не приносят.
Живопись, которой я занимаюсь, — не «актуальное искусство» и не поп-арт, поэтому опять же не в коммерческом тренде, да и вообще, чтобы стать финансово успешным художником, нужно придерживаться конкретной стратегии и в творчестве, и в жизни. Эта идея мне абсолютно понятна, но для меня некомфортна. Театр, естественно, также к коммерции не имеет отношения.
Я спокойно отношусь к тому, что тот кайф, который я получаю от занятия разными искусствами, не приносит денег. Это мой осознанный выбор: кайф главнее, чем деньги, во всяком случае, в отношении искусства. Но деньги все же нужны, и их приходится зарабатывать. Поскольку совмещать не удается, пришлось разделить в своей жизни кайф и заработок, который связан с моей деятельностью, не имеющей отношения к искусству, — для меня это как таскать мешки в порту — никакого удовольствия.
Для многих деньги — это средство обретения свободы, но в действительности она не зависит от материальных ценностей. Сколько людей с огромными деньгами не могут спать спокойно по известным причинам, а свободным можно быть и в тюрьме. Мой друг Платон Лебедев отсидел ни за что, как у нас принято, больше десяти лет, но его не сломали, он был внутренне свободен, даже там. И представляете, сегодня, слава Богу, уже на свободе, он не обозлен несправедливостью жизни, а полон любви и счастья рядом со своей семьей и друзьями, которые были с ним в трудные времена.
Ɔ. Что вам приносит удовольствие сегодня?
Все мои увлечения. Когда над чем-то серьезно работаешь и удается воплотить в жизнь то, что задумал, это, конечно, кайф, особенно в творчестве. Например, мою симфонию записал Лондонский симфонический оркестр, премьеру в Большом зале консерватории сыграл Российский национальный оркестр Михаила Плетнева, а в США и в мире она вышла на компакт-диске, и я получаю много хороших отзывов и серьезных рецензий. Это большая честь. В театре у нас за 20 лет сложилась потрясающая труппа, мы — одна семья. Вместе создаем новые спектакли и ищем новые пути, что, конечно же, тоже удовольствие.
Конечно же, для меня кайф и то, что состоялась моя персональная выставка живописи и графики в Российской академии художеств, и на открытии хорошие слова о ней говорили Михаил Шемякин, Александр Рукавишников, Георгий Франгулян и другие большие художники. Кайф, что мои фильмы участвуют в международных фестивалях и высоко там оцениваются. Недавно я выставил в «Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)» трейлер фильма, который снял вместе со своим сыном Артемом, «Древние храмы Армении», и неожиданно за пару месяцев его посмотрели более 280 тысяч раз. А фильм Free to Rock о том, как рок-музыка помогла сломать железный занавес, который мы сделали с моим другом Джимом Брауном, представил Зал славы рок-н-ролла и Музей Grammy, мировая премьера прошла по каналу PBS.
Когда что-то делаешь для людей и они это ценят, то, думаю, это кайф для любого человека.
Ɔ. Слышал, что вы сейчас работаете над двумя новыми кинопроектами. О чем они?
Я начал работу над многосерийным художественным фильмом о времени Рейгана и Горбачева, когда после холодной войны и взаимной ненависти страны начали разоружение, а лидеры стали чуть ли не друзьями. Это будет голливудский телевизионный сериал. Над сценарием уже начал работать мой друг Джеймс Манос, автор сериала «Декстер» и один из создателей «Клана Сопрано». Плюс я планирую привлечь ребят, которые работали над нашумевшим «Чернобылем», потому что они, как мне кажется, сумели прочувствовать дух того времени в СССР. Мы с моим другом Томом Ньюманом только начали работать над этим проектом, но кайф уже есть.