Самый известный писатель современного Израиля живет в деревне Алоней-Абба

Seasons of lifeРепортаж

Законник и влюбленный

Текст: Ляля Кандаурова. Фото: Мария Троянкер

Благодарим издательство «Текст» и отдел культуры Посольства Государства Израиль в РФ за помощь в организации интервью

Самый известный писатель современного Израиля — Меир Шалев — живет в деревне Алоней-Абба на севере Израиля, в маленьком, утонувшем в диких цветах доме с балконом, садом и кошкой по имени Пицца. Сто лет назад красивые, крепкие дома из светлого камня в ней построили немцы-колонисты — темплеры, которые разводили коров и выращивали оливки на Святой Земле. На стене его дома — табличка «Улица Ицхака Шалева, ученого и учителя»: в Иерусалиме в честь отца писателя действительно названа улица, и он попросил, чтобы ему подарили одну из табличек. Каменная стена в саду сложена из обтесанных молочно-белых камней, собранных им в путешествиях по Израилю — от Негева до Голанских высот — и привезенных в пикапе: как сказал Шалев — чтобы запутать археологов лет через тысячу. Он ухаживает за большим садом вокруг своего дома. Это — дикий сад, ни одного садового цветка там нет: зато есть цикламены, анемоны, дикие тюльпаны, мандрагоры, апельсиновые и лимонные деревья. Шалев сам присматривает за садом — только когда что‑то требует больших физических сил, ему помогает сын.

В вашей книге «Как несколько дней...» есть фраза, которую часто цитируют: «Судьба никогда не преподносит сюрпризы». Мол, следи внимательно, и заметишь, что она готовит тебе. Вы планировали стать писателем?

Господь не просто путает твои планы, он как будто правда этим наслаждается. Мой первый роман был напечатан, когда мне было сорок. Тогда я работал на израильском телевидении в течение десяти лет, у меня было свое ток-шоу, я был известным человеком. В какой‑то момент мне страшно разонравилась моя работа. Во-первых, я интервьюировал людей, с которыми ни за что бы не стал разговаривать в жизни, а во‑вторых меня не покидало ощущение, что эта известность случилась просто потому, что мое лицо оказалось в ящике. Например, мой отец был учителем, ученым и поэтом, и его не знал никто — хотя то, что делал он, было гораздо важнее. Тогда я ушел с работы; родители, жена, друзья — все были в ужасе. Поскольку надо было на что‑то жить, я стал придумывать варианты. Их было три: во‑первых, мне хотелось стать зоологом, однако начать серьезную научную карьеру в сорок почти невозможно. Второе — учителем: профессия, которую я бесконечно уважаю и которой восхищаюсь. Учителями были мои родители, и, думаю, у меня тоже получилось бы хорошо: я мог преподавать литературу, Библию, грамматику иврита или что угодно самым младшим детям. Но потом я понял, что мне не хватило бы терпения; педагогические способности у меня есть, а вот терпения — нет. Третье — можно было написать роман. У меня хороший, богатый иврит, я знаю, как складывать слова в предложения. Тогда я, правда, понятия не имел о том, как выстроить форму романа, что невероятно сложно. Словом, я взял себе год и решил написать первый роман, сказав себе, что если через год у меня будет — нет, не книга, но хотя бы некая критическая масса, — то так тому и быть. Этой книгой стал «Русский роман», за которым сразу последовал «Эсав» — самая дорогая мне из написанных книг.

Ваше детство было похожим на детство ваших героев?

Скорее нет, потому что мои герои принадлежат поколению моих родителей и бабушек. Однако тем же был ландшафт: это Изреельская долина, очень особое место. Я родился в деревне, но большую часть детства провел все же в Иерусалиме. С тринадцати лет начал приезжать к своим дядьям каждые лето и весну, когда у нас большие праздники, чтобы работать на земле. Как раз тогда трактор стал замещать лошадь, и я знал, как управляться с одним и другим. Для деревенских мальчиков, правда, я все равно был городским: не таким сильным, рослым и загорелым, как они, а главное — я носил очки, что по их меркам было приговором. Мой отец был иерусалимским интеллектуалом. Он дал мне знание языка и еврейской Библии, но сама атмосфера моих книг — она из деревни, от родных моей мамы и рассказанных ими историй: об их детстве в Украине, о первых годах сионистского движения в Израиле. У этой части нашей семьи была потребность и способность сочинять истории: к примеру, дядя рассказывал, что его ослица по ночам летает над деревней — абсолютно шагаловский образ; думаю, все это просочилось в мои книги. Я начал читать в четыре, а писать — в сорок, то есть большая часть моей литературной карьеры прошла в качестве читателя. Папа придирчиво относился к тому, что именно я читаю; он никогда не цензурировал мое чтение, говоря, что я «слишком мал» для той или иной книги. Так, в двенадцать я читал «Любовника леди Чаттерлей», и никто против этого не возражал. Но если отец видел, что книга, за которую я взялся, сомнительна с точки зрения языка, плохо написана, он забирал ее.

Вы ходили в деревенскую библиотеку, как один из ваших героев?

Да, и в иерусалимскую. В библиотеках меня любили и ждали: хранители видели, что я много читаю, и иногда проверяли меня — бывало так, что я брал книгу по дороге из школы, заканчивал ее к вечеру и бежал назад, чтобы взять еще одну на ночь. Кроме того, я был близорук и не хотел, чтобы другие дети знали про это. Первые мои очки были на минус два с половиной, а дальше еще хуже, через пару лет я видел совсем плохо и старался это скрывать. На переменах, вместо того чтобы играть с пацанами, я шел в библиотеку, потому что там можно было не бояться позора — я просто придвигал книгу поближе к лицу; с окружающими и вообще с миром этого не проделать. Близорукость и книжки — важные элементы моего детства, и, конечно, они тоже попали в мои романы.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Замороженное время Замороженное время

Пребывание среди вечных льдов делает людей оптимистами

Вокруг света
Реки крови и гречишный шоколад: как выигрывать конкурентную борьбу на «алых» рынках Реки крови и гречишный шоколад: как выигрывать конкурентную борьбу на «алых» рынках

Как российская компания может добавить значимых отличий своему ассортименту

Forbes
Чернобыльское досье КГБ Чернобыльское досье КГБ

Украинская власть за последние годы рассекретила огромный массив документов КГБ

Дилетант
В такси на Дубровку В такси на Дубровку

Ищешь живописное место для фотосессии? Советские фильмы знают ответ!

Лиза
Что такое калланетика и помогает ли она похудеть: 9 упражнений Что такое калланетика и помогает ли она похудеть: 9 упражнений

Эффективный комплекс упражнений для укрепления мышц, которые можно делать дома

РБК
Андрей Борисов: Театр – это эссенция жизни, субстрат смыслов Андрей Борисов: Театр – это эссенция жизни, субстрат смыслов

Гендиректор МАМТа — о миссии театра, лидерстве и ценностях для нового поколения

Ведомости
Правила жизни Тома Хэнкса Правила жизни Тома Хэнкса

Правила жизни актера Тома Хэнкса

Правила жизни
Обмануть время: зачем во многих странах переводят часы на зимнее и летнее время и почему в России от этого отказались Обмануть время: зачем во многих странах переводят часы на зимнее и летнее время и почему в России от этого отказались

Зачем вообще была придумана практика перевода часов на зимнее время?

ТехИнсайдер
Кабачки Кабачки

Куда девать кабачки летом?

Здоровье
Жидкий свет сымитировал черную дыру Жидкий свет сымитировал черную дыру

Как ученые заставили поток поляритонов вести себя подобно черной дыре

N+1
Круизы: новая глава Круизы: новая глава

Rei — проект 196‑метровой круизной яхты от конгломерата Viken Group

Y Magazine
Люди, традиции, поговорки и преступления Люди, традиции, поговорки и преступления

Из чего Льюис Кэрролл создал «Алису в Стране чудес»

Weekend
Команда спасателей Команда спасателей

Справляемся с отпускными кризисными бьюти-ситуациями

Moodboard
Читалка для компьютера: выбираем лучшую из бесплатных Читалка для компьютера: выбираем лучшую из бесплатных

Лучшие читалки для компьютера из бесплатных программ

CHIP
8 вещей, которые нельзя хранить под кроватью 8 вещей, которые нельзя хранить под кроватью

Есть вещи, которые лучше держать подальше от подкроватья

VOICE
В России художник — пророк В России художник — пророк

Что и как видит художник и зачем вообще нужны искусствоведы

Монокль
Глаз-синхротрон Глаз-синхротрон

О том, как научить искусственный интеллект понимать, а не угадывать химию

Наука и жизнь
Камерно и точечно Камерно и точечно

Софья Синицына и ее год положительной трансформации

OK!
На египетской картине нашли библейский синий На египетской картине нашли библейский синий

Из чего древние египтяне делали редкую краску — библейский синий

N+1
Долгая совместная жизнь: сколько в России платят за преданность супругам Долгая совместная жизнь: сколько в России платят за преданность супругам

Платят за брак: как регионы поощряют семейные пары

Ведомости
«Мы уже не живем в своей колыбели» «Мы уже не живем в своей колыбели»

Чем дышит и живет Институт космических исследований РАН?

Знание – сила
Инфекционный след: что вызывает болезнь Альцгеймера и зачем нужен когнитивный резерв Инфекционный след: что вызывает болезнь Альцгеймера и зачем нужен когнитивный резерв

О вероятных причинах и механизмах развития болезни Альцгеймера

Forbes
Доска объявлений: много ли теннисисты зарабатывают на спонсорских нашивках Доска объявлений: много ли теннисисты зарабатывают на спонсорских нашивках

Почему теннисисты не могут выглядеть, как облепленные логотипами гонщики

Forbes
Просто красота Просто красота

Дизайнер Кристиан Гранде — о творческом пути в яхтенном дизайне

Y Magazine
«Британский Шиндлер»: история Николаса Уинтона, спасшего 669 детей от нацистов «Британский Шиндлер»: история Николаса Уинтона, спасшего 669 детей от нацистов

Николаса Уинстона, британского филантропа, не просто так называют «Шиндлером»

ТехИнсайдер
Установка для очистки отработанных масел УОМ-3М(100) Установка для очистки отработанных масел УОМ-3М(100)

Как установка УОМ-3М(100) очищает отработанное моторное масло

Наука и техника
Почти вся пластиковая упаковка загрязнила пищу микропластиком Почти вся пластиковая упаковка загрязнила пищу микропластиком

Микро- и нанопоастик переходит из пластикосодержащей упаковки в еду и напитки

N+1
«Сирены»: честная сатира с Джулианной Мур о драме богатых людей и семейных травмах «Сирены»: честная сатира с Джулианной Мур о драме богатых людей и семейных травмах

О новом шоу с Джулианной Мур рассказывает кинокритик Тамара Ходова

Forbes
Узорочье древних славянок Узорочье древних славянок

Древняя мода: как выглядела одежда на Руси до XIII века

Знание – сила
Покладистая жена и муж из деревни: как и зачем в Китае рекламируют русских женщин Покладистая жена и муж из деревни: как и зачем в Китае рекламируют русских женщин

Зачем китайцев все чаще стали подталкивать к бракам с иностранками

Forbes
Открыть в приложении