Робот-буровик и атомный катамаран
Интерес к Арктике как к почти незатронутой кладовой природных ресурсов сегодня весьма велик и постепенно нарастает. Свои программы изучения и хозяйственного освоения северных морей имеют не только наши основные конкуренты – США, Канада и страны Скандинавии, но даже государства, не располагающие непосредственным выходом к арктической зоне. В этой ситуации в силу своего уникального положения в регионе Россия не может себе позволить быть «на уровне» – она должна быть первой!
Во многих отношениях так оно и есть. У нашей страны есть уникальный опыт работы дрейфующих научных полярных станций, мы располагаем единственным в мире атомным ледокольным флотом, и его мощь постоянно нарастает. Но развиваться есть куда. Добыча нефти и газа, которые заключены в недрах, под дном покрытых льдом морей, требует специальных технологий и нестандартных технических решений. Кто-то, может быть, скажет, что при нынешних ценах на углеводороды разрабатывать арктический шельф слишком дорого. Сегодня это так, но конъюнктура изменчива, а разговоры о полном отказе от углеводородной экономики пока звучат как попытка выдать желаемое за действительное. Когда же придет время по-серьезному вскрыть арктическую шкатулку, готовить сани будет поздно. Ими надо заниматься уже сейчас.
«Айсберг» на дне
В 2014–2018 годах в России по инициативе АО «ЦКБ МТ "Рубин"» началась разработка проекта в интересах различных отраслевых компаний и ведомств, которые занимаются изучением хозяйственного потенциала арктической зоны. Заказчиком и куратором проекта выступил Фонд перспективных исследований. Речь идет о целом комплексе оборудования, которое даст возможность вести разведку и добычу полезных ископаемых на дне Северного Ледовитого океана. Комплекс получил название «Айсберг».
«Наш фонд, – говорит Виктор Литвиненко, заместитель руководителя направления физикотехнических исследований Фонда перспективных исследований (ФПИ), – берется исключительно за проекты по созданию техники, аналогов которой нет в мире. Для воспроизводства или совершенствования того, что уже имеется, есть другие организации (Минпромторг России и другие ФОИВ). Так вот, ничего подобного "Айсбергу" в мире пока нет. Существуют, например, буровые платформы с возможностью работы в условиях льдов (разумеется, со значительными ограничениями). В Мексиканском заливе работают донные буровые установки, но они могут действовать только в непосредственной связи с надводными судами или берегом и не являются энергетически независимыми. "Айсберг" – это роботизированный полностью автономный комплекс, который способен в автоматическом режиме работать под ледяным покровом на глубинах до 400 м, самостоятельно бурить и обустраивать скважины для последующей промышленной добычи нефти или газа. Единственная транспортная связка с поверхностью понадобится только для транспортировки добытого сырья на сушу или на борт танкера. Кстати, наш робот будет способен работать без участия человека не только под водой, но и в труднодоступных районах суши и даже (при определенной адаптации) на поверхности других планет».
Из реактора – в глубины
Головным предприятием-интегратором в разработке аванпроекта стало уже упомянутое ЦКБ МТ «Рубин» – кузница нашего атомного флота. Руководителем проекта выступил главный конструктор бюро Евгений Евгеньевич Торопов. Однако для такого масштабного проекта, как «Айсберг», понадобились компетенции и других высокотехнологичных предприятий России, прежде всего входящих в Государственную корпорацию по атомной энергии «Росатом». Благодаря этому сотрудничеству стало возможным довольно неожиданное на первый взгляд перенесение технологий из одной отрасли в другую. Например, конструкция робота, самостоятельно бурящего скважину в морском дне и наращивающего буровую колонну новыми трубами с помощью барабанной установки, во многом позаимствована у роботизированной системы загрузки-выгрузки тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ) ядерных реакторов на атомных электростанциях. И в самом деле, и та и другая машина должна быть идеально приспособлена для работы в среде, исключающей