«Он был разрушителем». Каким запомнится Эдуард Лимонов
17 марта скончался литератор, политик, во многом одиозный общественный деятель Эдуард Лимонов. Писатель Андрей Рубанов вспоминает, каким он был при жизни и чему нас всех научил
Мы познакомились в 2006-м. С тех пор виделись нечасто. В друзья к нему не лез, да и не нужны были ему друзья, ему нужны были соратники по партии. Все, что я у него хотел спросить, — я спросил.
Он тогда уже ходил с охраной, в кожаном реглане, немного похожий на Троцкого, и куда бы ни заходил — везде его сопровождал фейерверк фотовспышек, он перемещался в облаке золотого сияния.
Славу любил, но слава нужна была ему и для дела, как политический инструмент: он поднимал свою партию, ныне запрещенную НБП — возможно, единственную настоящую политическую партию постсоветского времени, созданную с нуля, без денег, снизу, из толщи народной.
Жил в трех странах. Лучше прочих русских эмигрантов описал Америку 70-х. Во Франции создал несколько циклов превосходных рассказов. Европейский читатель сначала благосклонно принял «русского Генри Миллера». Лимонов хотел успеха, конечно. Давал интервью телевидению, одевшись в форму советского офицера. Но затем неосторожно примкнул к французским правым, а потом и вовсе уехал воевать за сербов, и издатели разорвали с ним контракты. В конце 80-х вернулся в Россию — об этом роман «Иностранец в смутное время». С тех пор литературу считал второстепенным делом, сосредоточился на политике, но когда его посадили в тюрьму — написал в тюрьме едва не десяток книг.
Щуплый человек с высоким голосом и пронзительным взглядом.
Восхищался Жаном Жене и Юкио Мисимой — писателями-радикалами с трагической судьбой.