Чудеса какие-то!
Эту фотосъемку Максим Лагашкин экстренно делал на отдыхе, который так редко выпадает востребованным артистам. В онлайн-кинотеатре Okko большая премьера — фантастический комедийный сериал «Очевидное невероятное», снятый по рассказам Кира Булычёва, где Максим сыграл одного из главных героев, а у артиста такой график, что некогда сделать новый фотосет! О роли мэра — на съемочной площадке (и за ней), импровизациях, абсолютном доверии и почему он не любит слово «референс» — в интервью с актером.
Максим, я помню, ты говорил, что мечтал сняться в фантастическом проекте. А чем именно тебя привлекал этот жанр?
Мне хотелось с каким-то из персонажей оказаться в фантастических условиях, в каком-то нереальном выдуманном мире. Ничего сверхъестественного нет, просто люблю абсолютно разные жанры.
Сейчас немало сериалов в этом жанре, почему ты согласился сниматься именно в «Очевидном невероятном»?
Из основных причин — режиссер Саша Войтинский. Очень давно хотел с ним познакомиться и поработать. Я знаю, что Саша в этом жанре уже рыбу съел (можно даже сказать, щуку!). (Смеется.) Ну и, конечно же, партнеры. Я часто ориентируюсь на них, принимая решение о съемках. С Артёмом Быстровым мы встретились первый раз в день проб. Мы уже снимались в одном фильме, но я был там в небольшой роли, поэтому мы с ним пересекались совсем чуть-чуть. При этом было полное ощущение, будто мы давно знаем друг друга. Чувство партнерства у него на высоте. Со Светланой Ходченковой мы быстро сделали сцены на пробах: мы раньше уже снимались вместе, долго не пришлось притираться.
Круто, когда в итоге всё сложилось органично.
То, что мы там создавали, было абсолютно по наитию. У меня не было никакой математики, никакой структуры роли в голове. В общем-то, и в других ролях у меня мало бывает структуры, я ее не очень люблю. (Смеется.) Но здесь это было прямо очевидно и невероятно.
Ты играешь Эдуарда Белинского. Насколько этот слегка даже непутевый, но при этом хитрый мэр тебе самому близок или ты, наоборот, отталкивался от какого-то антагониста внутреннего?
Да нет, в данном случае он не такой уж и непутевый. Скорее хитрый и умный, просто он где-то в глубине души чувствует, что его обводят вокруг пальца, — и просто в этих обстоятельствах становится нелепым и наивным. Но всё же пытается докопаться до этих всех аномалий, которые творятся в Великом Гусляре. Он же знает, что это было. А жители города и власти, в лице героя Артёма, хотят сохранить аутентичность и не пускать туда никого. Я не ищу в своих персонажах какую-то черту, которая бы меня зацепила. Это всё происходит постепенно, в процессе. И опять-таки, важнейшую роль в этом играют партнеры, с которыми я снимаюсь. Мы питаем друг друга, что-то друг другу подсказываем, и вдруг на репетиции что-то рождается. Живая такая энергия, из которой потом складывается роль.
Ну наверняка был некий образ-референс, чтобы снимать какие-то моменты, или он тоже не был задан?
Я в принципе не люблю слово «референс». Когда мне на съемках начинают рассказывать «ну это референс того, это референс сего», мне сразу становится не очень интересно и даже как-то неприятно. Что значит «референс»? Мы в какой-то степени начнем что-то повторять? Всегда хочется свое создавать, чтобы потом по твоим работам был референс. Зачем мне что-то, что уже было создано... Кстати, Войтинский ни про какие референсы нам не говорил. Он не говорил, на что это будет похоже. И я больше чем уверен, что он сам даже не знал, что из этого получится. (