Цена стены
9 ноября исполняется 30 лет с того момента, когда власти ГДР открыли границу между ГДР и ФРГ. С трудом верится, но это историческое событие произошло тогда абсолютно случайно и неожиданно для всех, в том числе и для руководителей страны. Оно спровоцировало лавину непредсказуемых и до сих пор не завершившихся международных и внутренних процессов. Меньше чем через год социалистическая ГДР была поглощена капиталистической ФРГ.
«Падению Берлинской стены» (так называют то, что произошло 9 ноября 1989 года) предшествовали регулярные массовые демонстрации. Невероятно, но народ ГДР в те дни требовал прежде всего перестройки. Во время визита Горбачева в ГДР на празднование ее 40-летия (в начале октября 1989 года) дело дошло до того, что полиция силой разгоняла демонстрантов, скандировавших «Горби, Горби» перед зданием, где проходил торжественный прием по случаю 40-летия. Естественно, люди хотели и демократизации, честных выборов, свободы слова, свободы собраний и свободы выезда.
Причем требование свободы выезда было для граждан ГДР едва ли не основным и не обязательно политическим. Ведь граница между ФРГ и ГДР, прочерченная после войны иностранными политиками и военными совершенно произвольно, разделила едва ли не все семьи. Любые контакты с западными родственниками власти ГДР сделали для «своих» граждан физически невозможными. Но многие из них имели все основания считать, что на западе смогут жить лучше, а потому очень многие пытались вырваться из страны. Около тысячи человек погибли, пытаясь бежать из ГДР. При этом, как ни парадоксально, тогда не было требования воссоединения страны. Все понимали, что это немыслимо, поскольку и пока в ГДР стоят около 500 тысяч советских солдат. Как и почему вдруг оказалось, что они могут быть выведены из ГДР, пока можно лишь догадываться. Пока архивные документы, связанные с этим периодом, недоступны историкам.
Первым об объединении страны заикнулся комментатор таблоида Bild. 11 ноября он пишет, имея в виду события в ГДР: «Сегодня они скандируют „мы — народ“, завтра появится лозунг „Мы — один народ“». Вскоре канцлер ФРГ Гельмут Коль произнесет сакраментальную фразу: если мы постараемся, то через три-пять лет территория сегодняшней ГДР станет цветущим ландшафтом. Многие, особенно на востоке, в это поверили.
Но поскольку никто и никогда не рассчитывал на воссоединение, оно стало импровизацией, происходившей в условиях полного юридического, административного, экономического, политического хаоса. За вторую половину ноября в Берлине, Бонне и Москве политики, военные, дипломаты, сотрудники ЦК и спецслужб разработали больше планов, касающихся будущего Германии, чем за предыдущие десятилетия. Никто однозначно не может даже сейчас сказать, что было тогда правильно сделано, что нет.
Ясно лишь, что для Гельмута Коля (внешне)политические и «электоральные» проблемы были важнее экономических. Понимая, что это добром не кончится, тогдашний глава центробанка (Bundesbank) ФРГ Карл Отто Пёль ушел со своего поста.
Для него последней каплей стало требование Коля дать гражданам ГДР западные деньги, причем по явно завышенному курсу и еще до юридического объединения страны. Колю это было нужно, чтобы предотвратить массовый переток населения с востока на запад.
Деньги сыграли роль тормоза, но реально выиграли лишь те, кто имел накопления, и пенсионеры. Зарплаты хоть и были пересчитаны, но работы на востоке не осталось. Лишь за первые два года после объединения на запад перебрались 1,5 млн человек.
На востоке развивалась, причем взрывными темпами, только торговля. Там в момент развернулись все западные торговые сети, но были закрыты практически все предприятия ГДР. Одни не соответствовали западным требованиям экологии (этого понятия в ГДР не существовало в принципе), другие оказались неконкурентоспособными на западном рынке, или просто стали ненужными в связи с исчезновением соцлагеря, куда в основном шли товары из ГДР.
Проблемы, возникшие на востоке Германии, объясняются и методами приватизации. Для ее проведения было создано особое учреждение, получившее название «опекунский совет» (Treuhand). Его цель была сформулирована руководством ГДР: приватизация народной собственности на принципах социальной рыночной экономики, закрепленных в Конституции ФРГ. При этом первым делом Treuhand должен был способствовать обеспечению эффективности и конкурентоспособности предприятий, а если это невозможно — продавать их с максимальной выгодой.