Русское серебро. Начало
Москва, Большая Пироговская, 17, Российский Государственный архив древних актов (РГАДА). Недавно я познакомился здесь с делом, хранящимся в фонде № 214 (Сибирский приказ)1, которое представляет собой рукописный отчёт о том, как в начале XVIII века в далёкой от Москвы Даурии было положено начало регулярной выплавке отечественного серебра. К отчёту приложены статейные списки с указанием объёма работ и зарплаты рабочим, а также чертёж окрестностей речки Серебрянки. Все материалы датируются 1704 годом. Автор отчёта неизвестен. Однако по стилю текста, подробному перечислению фактов и цифр можно предположить, что он был участником или, по крайней мере, свидетелем описываемых событий.
1РГАДА (Российский Государственный архив древних актов), ф. 214, оп. 5, д. 385.
Прежде чем вслед за ним изложить ход этих событий, имеет смысл вкратце упомянуть о нескольких важных эпизодах, связанных с поисками русского серебра. Как известно, этот благородный валютный металл Россия до XVII века приобретала за рубежом, ибо не имела собственных месторождений серебросодержащих руд и была вынуждена использовать для чеканки своих монет западноевропейские серебряные талеры.
Только в 70-х годах XVII столетия после длительных и упорных поисков при помощи тунгусов казаки-землепроходцы сумели отыскать за Байкалом серебряные руды. В 1689 году в долине Аргуни на базе полиметаллического месторождения, найденного у речек Алтача (Золотая), Мунгача (Серебряная) и Тузяча (Оловянная), был заложен сереброплавильный завод, названный Аргунским. Позднее его переименовали в Нерчинский, так как изначально руководство им осуществляли воеводы, заседавшие в первой столице Забайкалья — городе Нерчинске. К 1690 году на предприятии имелись: кирпичный горн, галида — печь для разделения серебра, два сарая для рудознатцев и другие постройки. Судя по «Чертежу серебряного дела и руд», составленному в 1701 году выдающимся картографом, учёным-энциклопедистом Семёном Ульяновичем Ремезовым, завод стоял на речке Серебрянке и в начале XVIII века разросся: при нём имелись избы, зимовья, балаганы для рабочих, несколько галид, горнов, огород, загон для скота. Но ввиду нехватки специалистов, рабочих рук, отсутствия хорошего финансирования он не мог должным образом функционировать.
Наладить производственный процесс на Нерчинском заводе правительство поручило рудознатному греческому мастеру Александру Левандиану, кабальному человеку имеретинского царя Арчила, бежавшего в Москву после нападения турок. В 1700 году Левандиан с двумя товарищами прибыл в Нерчинск, откуда во главе отряда рабочих отправился на Аргунский завод. Возле старых выработок он заложил новую штольню, добыл 20 пудов руды и выплавил всего 5 золотников серебра. Работа в Даурии не принесла ему прибыли. Более того, он жил впроголодь, постоянно занимал деньги. Чтобы хоть как-то поправить материальное положение, вместе с купцом Григорием Боковым воровал серебро, делал слитки и продавал их в Китае. Но дело, сулившее прибыль, не заладилось. Боков, возвращаясь из Китая, неожиданно умер. Левандиан, оставшись без товарища, быстро разорился. О его махинациях стало известно в Нерчинске. Неудачливого дельца ждали суд и каторга, а завод оказывался под угрозой закрытия.
Выход из сложившегося положения нашёл стольник и воевода Пётр Саввич Мусин-Пушкин. Представитель знатного дворянского рода, до приезда в Нерчинск он служил воеводой в Красноярском остроге, успешно отражал набеги кочевников, организовал описание земель Красноярского уезда и пользовался уважением местных жителей. В 1704 году он освободил Левандиана от наказания (видимо, и царь Арчил в Москве ходатайствовал о помиловании своего человека), взамен взяв с него слово, что тот запустит в действие завод, отработает не три года, как было договорено в Москве, а шесть лет и выучит на мастеров наиболее способных из русских подмастерьев2.
2ГАЗК (Государственный архив Забайкальского края) , ф. р-2597, оп. 1, д. 248, л. 27.
О дальнейших делах воеводы и хитрого грека как раз и повествует ранее названный рукописный отчёт, хранящийся в РГАДА. Из него следует, что Мусин-Пушкин перед поездкой на завод провёл колоссальную подготовительную работу. Приказал Читинской слободе выплавить 100 пудов железа, а «гулящим людям» предписал привезти в Аргунский острог пятьдесят саженей дров. Последнее было исполнено в точности. А вот читинские кузнецы смогли выплавить только 50 пудов железа — этот металл тогда был дефицитным в Даурии. Из полученного железа по совету Левандиана были сделаны инструменты: десять топоров, пятнадцать кирок круглых, пять кирок плоских, девять кирок одноручных, два больших, четыре средних и два малых молота, тридцать клинов. Кроме того, из меди было изготовлено три жильника.
Не меньше внимания Мусин-Пушкин уделил и кадровому вопросу, ибо найти свободных и умелых людей в малонаселённом крае было ничуть не легче, чем отыскать хороший металл. Он поинтересовался у Левандиана об условиях найма рабочих в предшествующее время. Грек сообщил, что рабочие получали «на неделю по два рубли на человека, а в неделе было по осми день работных»