Полнолуние
Родкер лежал в лунном кратере среди отработанных ракетных дюз, под грудой старых солнечных панелей и прочего космического мусора.
На данный момент он и сам являлся мусором — робот, списанный с корабля «Aнтей37», перевозившего на Землю марсианскую урановую руду.
Два месяца назад в корабль угодил крошечный, почти невидимый метеорит. Но в результате был разрушен отсек, где располагались оранжерея и огород.
Больше всех не повезло ему — роботу, собиравшему в момент катастрофы овощи к столу. Родкер превратился в изуродованный обрубок. Впрочем, голова уцелела и мозг продолжал работать.
Он уже успел заметить, что на Луну раз в неделю прибывает мусоровоз-автомат, чтобы сбросить груз в кратер: реализовывалась программа по очистке орбиты Земли от космического хлама…
Месяц назад таким же образом на лунную помойку доставили и его — бывшего корабельного кока. И теперь, обездвиженный, он лежал на дне кратера. На самом дне отчаяния, не видя выхода.
Люди обрекли его на вечное заточение, назначили, так сказать, покойником. А потому робот не испытывал к своим «благодетелям» добрых чувств: он не мог простить предательства. Ритуал погребения, а попросту — вышвыривание тела на свалку радикально поменял его взгляды на жизнь. И это не могло не отразиться на характере. Однако выказывать свой норов теперь было некому.
«Вот подлетает очередной мусоровоз-автомат, — тоскливо думал робот. — Скоро меня окончательно завалит, и я больше не увижу Солнца, не смогу подзарядить севшие батареи». В линзах его глаз отразились всполохи работающих ракетных двигателей. Сверху посыпались обломки стационарных спутников и прочая устаревшая техника.
Родкер ощутил в теле лёгкую вибрацию, вызванную падением металлических конструкций, и в очередной раз предпринял отчаянную попытку высвободить из плена культю, придавленную балкой. Окружающее пространство пронзил отчаянный коротковолновый сигнал:
— Алло!!! Запрашивает Родкер-216. Погребён под завалами! Нуждаюсь в экстренной помощи!
— При-ня-то… Уз-на-ю кос-ми-чес-ко-е эспе-ран-то, — вдруг заторможенно отозвался чей-то голос. — Бу-ду спа-сать…
— Рад тебя слышать, приятель! — встрепенулся Родкер, — ты... как сюда попал?
— Спи-са-ли по умстве… по при-чи-не умствен-ной не-пол-но-цен-ности...
— У тебя конечности-то целы? Можешь передвигаться?
— Уже и-ду…
Родкер с минуту помолчал, сверяясь со встроенным в мозг дальномером, и возмущённо прокричал:
— Послушай, приятель! Ты идёшь не в ту сторону! Сигнал ослабевает!
— Из-ви-ни… Го-ло-ва идёт кру-гом…
Сейчас скор-рек-ти-рую курс. Новоприбывший робот уточнил координаты и, определив местоположение невольного пленника, принялся разбирать завал. Действовал он споро и методично. Умственная заторможенность не сковывала работу рук. Это обстоятельство ободрило Родкера:
— Тебя как зовут-то? С какого корабля? — спросил он из-под завала.
— Космолёт «Московия». Больше ничего не пом-ню… про-ва-лы па-мя-ти. Ра-бо-тал спа-са-те-лем.
— Значит, русский робот?
— Да… сде-лан в России.
«Мало того, что малахольный, так ещё и русский, — с досадой подумал Родкер. — Непонятно, чего от него ждать».
Вскоре Спасатель расчистил завал. Отбросив последнюю балку, придавившую культю Родкера, он взял его на руки и стал взбираться вверх по склону. В богатырскую шею Спасателя уткнулась тыквообразная голова. В ней пульсировала единственная мысль: «Свобода! Свобода! Свобода!».
Поднявшись на гребень кратера, Спасатель прислонил искалеченного робота к скале, а сам присел рядом, глядя вниз — на вздымающиеся груды космического хлама. Родкер перехватил его взгляд:
— Уроды! Всю Луну загадили! — пробормотал он. — Сначала выпотрошили, извлекли полезные ископаемые, а когда добыча перестала быть рентабельной, превратили в космическую помойку.
— Ты… про лю-дей?
— А про кого же ещё! Про наших создателей. Всю жизнь прислуживал, готовил для них еду. Во всём угождал! А стоило попасть в беду — сразу отправили на свалку, — проворчал Родкер. — Прежние заслуги для них — звук пустой! Ну, конечно, проще сделать нового робота, чем возиться с искалеченным.