Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Федор Федотов. Мой "Ледниковый период"
Я заставил себя успокоиться, записал в дневнике: "Федя, тут никто с тобой не соревнуется. Все делают общее интересное для всех дело, хотят сделать его хорошо. И никто не собирается тебя потопить, не бойся".
«Ледниковый период» наступил в моей жизни совершенно неожиданно. Это был настоящий снег на голову. Еще в середине лета я и подумать не мог, что осенью мне предстоит на три месяца перебраться в Москву и сменить размеренный питерский ритм на бешеный московский, с которым, честно говоря, не очень-то справляюсь психологически и физически.
Ничего не имею против Москвы, да и странно было бы: столица, настоящий мегаполис, жизнь здесь кипит, и актерской работы гораздо больше, чем в моем родном и обожаемом Питере. Но постоянно жить в Москве мне было бы тяжело. Я бы очень быстро сошел с ума от этих неохватных расстояний, которые надо ежедневно одолевать, от толчеи, шума всего этого общего московского...
А самое главное — я страшно скучал по своим, они же все у меня в Питере: родители, брат, бабушка с дедушкой. Настя, моя жена, несколько раз меня навещала, но потом-то она все равно уезжала, а я оставался один в съемной квартире. Конечно, старался быть на связи, но каждый раз брал в руки телефон и думал: вот сейчас они спросят «Ну как там у тебя?» — а что я отвечу? Про тренировки стану рассказывать? Это процесс рабочий, будничный, совсем не романтичный. А кроме тренировок (ну и выступлений под эфир раз в неделю, конечно) в моей жизни в эти три месяца больше ничего не происходило.
Будни буднями, но с другой стороны — все это стало для меня настоящей сказкой. Ведь правда сказочная история получилась! Я же смотрел «Ледниковый период» по телевизору в детстве, да и студентом тоже им очень интересовался: кто с кем катается, кто побеждает. А теперь сам сижу на диванчике для участников со своей прекрасной партнершей Таней Волосожар, слышу похвалу Татьяны Анатольевны Тарасовой, ее щедрые «шесть-ноль с плюсом», и не верю ни ушам своим, ни глазам. И тем более я даже мечтать не мог, вот честное слово, что мы выйдем победителями.
— Мне всегда казалось со стороны, что самое сложное и страшное в фигурном катании — это поддержки. Действительно так?
— В театральной академии (Федор окончил РГИСИ — Российский государственный институт сценических искусств — в Санкт-Петербурге. — Прим. ред.) у нас были среди прочего занятия акробатикой, и там мне доводилось поднимать однокурсниц. Правда не на коньках, не на льду, а в гимнастическом зале и на полу — на спортивных матах для страховки. Обстоятельства разные, но техника по сути одна и та же. Надо понять эту технику, поймать ее, физически усвоить, закрепить на постоянных тренировках — и тогда поддержка перестанет казаться такой уж сложной задачей. Хотя спина после нее порой побаливала, а времени на массаж и расслабляющие процедуры просто не оставалось.
Физические нагрузки на «Ледниковом периоде» оказались, конечно, колоссальными, но я был к ним готов, потому что с детства серьезно занимался спортом. На тренировках сначала самостоятельно разминался, потом приезжала моя прекрасная олимпийская партнерша — и тогда уже начиналась плотная работа с постановщиками или наша с ней вдвоем. Проходили новый номер раз за разом, что-то меняли, усложняли. И так три месяца — неделя за неделей. Ну и что такого увлекательного я мог рассказывать своим родным? Сам номер они потом все равно видели по телевизору.
— Приезжая на съемки «Ледникового периода» как журналист, я слышала, что некоторые актрисы — участницы проекта ворчали за кулисами, мол, конечно, он спортсмен с опытом на льду, а мы без опыта, нечестное получается соревнование. «Кроме того, — говорили они, — у Федора за плечами проект «Серебряные коньки», где он отточил навыки катания». Что скажете на это?
— Хоккейный опыт у меня был, это правда: я играл в команде «Смена» в Петербурге, даже был капитаном. В «Серебряных коньках» снимался в привычных мне хоккейных коньках, а в некоторых сложных ледовых сценах меня, как это часто бывает в кино, заменял дублер.
Важно понимать, что хоккейные и фигурные коньки совсем не одно и то же, и перейти с одних на другие — это не просто переобуться у бортика. В каком-то смысле переучиваться даже труднее, чем начинать с нуля. Там же совсем разная «физика», и если ты, не подумав, поставишь ногу как привык в хоккее, а не как надо в фигурном катании — сразу полетишь на лед носом вперед. Я и летал поначалу на тренировках, ох как летал...
Кстати, у великого нападающего Алексея Яшина, игрока НХЛ и чемпиона мира, хоккейные навыки куда основательнее, чем у меня, но не думаю, что несколько лет назад, участвуя в «Ледниковом периоде», он оказался на особом положении. Нет, Яшин сражался со всеми на равных. Вот и я тоже.
Спору нет, «Ледниковый период» — это соревнование: пары выступают поочередно, судьи их оценивают, кто-то выбывает, кто-то продолжает. Но для меня, вот честно, с самого начала главным было не «кто кого». Это же не футбол и не хоккей. Мы не в чемпионате участвуем, а исполняем свои маленькие ледовые спектакли — судьи их смотрят, замечают, кто из артистов «забыл свои слова», кто «спутал мизансцену» или вышел сегодня играть не с той ноги... Ну и художественные пристрастия у судей разные, как и у зрителей. То есть я внутренне перевел не очень знакомый мне язык фигурного катания на родной и понятный язык театра. И сам для себя разбирал каждое свое выступление, как делаю это после спектакля: что пропустил, где недобрал, за чем нужно в дальнейшем последить.
— А какая обстановка в целом царила за кулисами проекта?
— В отличие от интернет-страниц, где кипели страсти и шли чуть ли не военные действия, у нас, участников, сложились не просто мирные, а доброжелательные и порой дружеские отношения. Никаких интриг, злорадства, сплетен за спиной. Я, во всяком случае, ничего такого не замечал.
Особенно подружился с Гелой Месхи. Он и артист потрясающий, и человек прекрасный — открытый, способный искренне сопереживать и радоваться за другого. Я смотрел все его выступления, а он смотрел мои, после очередного номера мы звонили друг другу и делились впечатлениями. Как раз Гела впервые встал на коньки — и падал на тренировках так, что я, видя это, порывался бежать и вызывать скорую помощь. Но он всякий раз поднимался со словами «я в порядке» и, сжав зубы, продолжал. Гела мог сколько угодно раз упасть на прогоне, а потом выходил на выступление и делал все блестяще.
С остальными участниками у меня тоже сложились прекрасные отношения.
— Мне показалось, что в «Ледниковый период» вас изначально пригласили благодаря успешной ленте «Серебряные коньки», в которой вы сыграли главную роль. Это действительно так?
— Успех этого фильма заметно повлиял на мою актерскую занятость: предложений стало гораздо больше. Но когда меня пригласили в сериал «Последний аксель» (он вышел в декабре на интернет-платформе MEGOGO), мы с моим агентом Митей Савельевым поначалу сомневались, стоит ли принимать это предложение. Так ведь недолго заработать амплуа «актер на коньках». Потом посовещались и решили, что опасаться нам пока нечего.
В «Последнем акселе» я сыграл фигуриста-одиночника и вот там впервые встал на фигурные коньки. Вернее, пытался на них стоять в кадре. Получалось плохо, и я, тогда еще не понимая разницы между коньками фигурными и хоккейными, о которой уже сказал, искренне недоумевал: как так?! Я же всю жизнь на льду, папа привел меня в секцию, когда мне было три года, даже чуть меньше. И тут вдруг ничего не выходит. Было обидно до слез!
Делать из меня профессионального фигуриста у съемочной группы «Акселя» времени не было, так что опять выручали дублеры. Хореографа в этом сериале играл Алексей Ягудин. Он наблюдал за моими ледовыми потугами, я примерно представлял, что он о них думает, — и поэтому сильно удивился, когда после одной смены он вдруг сказал мне: «Завтра позвоню Илье Авербуху, чтобы он позвал тебя в «Ледниковый период». Видимо, слово сдержал, потому что через неделю раздался звонок из штаба Авербуха: меня пригласили на встречу с ним.
Я прилетел в Москву, пришел на каток. Подошел Илья, предложил мне сделать кружок на коньках. Я прокатился как умел. Он снял это на видео и сказал: «Все понятно. Работаем». Наша установочная встреча уложилась минуты в четыре с половиной, сложности начались потом.
У меня в тот момент было в работе несколько проектов, я не мог отказаться от взятых обязательств, да и не хотел. Мы с агентом трезво прикинули свои возможности и поняли, что графики не разрулить. Митя поделился нашими трудными обстоятельствами с менеджерами «Ледникового периода». На следующий день звонок. Номер неизвестный, но голос я раньше уже слышал: «Федя, привет, это Илья Авербух. Я в курсе твоей ситуации. Не волнуйся, подстроим график тренировок под твою занятость. Хочу, чтобы ты участвовал, ты нам нужен».